Марина Серова - Желание дамы - закон Страница 17

Домработница все причитала и причитала. Она обвиняла капитана Загуляйко и его подчиненных во всех смертных грехах, и в том, что жулье расплодилось по их вине, и что сами они настоящие бандиты, оборотни в погонах. По ее мнению, разбоем и убийством в Тарасове занимаются исключительно сами милиционеры и еще гаишники...

Я-то, конечно, понимала, что для парней в милицейской форме это был обыкновенный рабочий эпизод, пусть с трупом, но самый что ни на есть рядовой. В большом городе смерть – дело обычное, а потому им следует беречь свои душевные силы, иначе никакого здоровья не хватит. А вот мирным жителям, в частности Наталье, такое поведение блюстителей закона показалось кощунством, что в принципе было не далеко от истины.

Пару раз я пыталась ей возразить, остановить поток бурных обвинений, но Наталья уже ничего не слышала. Теперь ей было просто необходимо выговориться, из-за перенесенного стресса она явно потеряла контроль над собой. Я уже собралась прикрикнуть на Наталью, чтобы та заткнулась и спокойно меня выслушала, как вдруг в голосе ее зазвучали теплые, нежные нотки, правда, обращенные не ко мне. Отстранив от себя телефонную трубку, Наталья с кем-то разговаривала. Я услышала милые сердцу слова «дорогая» и «девочка моя». «Может, дочка из школы вернулась?» – подумала я.

– Извините, Татьяна, – минуты через две вспомнила обо мне домработница. – Я больше не могу говорить. Созвонимся позже.

– Думаю, нам лучше встретиться.

– Конечно. Приезжайте ко мне после обеда. – И Наталья продиктовала мне свой адрес.

Глава 11

Ситуацию стоило обдумать.

Сначала Кирилл тайно покинул коттедж. Если верить Андрею Комарову, то причиной такого поступка являлся страшным диагноз и нежелание нервировать своим поведением жену. Маргариту Кирилл, по-видимому, действительно сильно любил, если в такую тяжелую минуту побывал у нотариуса и позаботился, чтобы все состояние досталось именно ей. Ни родителям или родственникам, если таковые, конечно, имеются, и не другу, с которым они на пару управляли бизнесом, а именно Маргарите. Кирилл отказался от предложения Андрея обследоваться и лечиться в Москве, однако пошел на повторный прием к старику Потапову, где его заверили, что он абсолютно здоров. Нормальное решение, между прочим, нормального здравомыслящего человека – семь раз отмерить, один раз отрезать.

До этого момента мне все более-менее было понятно, а вот дальше...

Почему Кирилл сразу не вернулся к жене? Не захотел или ему просто не позволили вернуться к Маргарите? Про ошибку врача он узнал за день до смерти. Да какое там за день? За несколько часов! Днем он был у нейрохирурга Потапова, а рано утром уже «плавал» в бассейне. И даже не исключено, что «заплыв» случился ночью. Пьяная Маргарита могла не услышать возвращения мужа. Или не мужа, а кого-то с мужем.

Версия капитана Загуляйко казалась мне натянутой и не слишком правдоподобной. Не из-за того, конечно, что нетрезвая Маргарита не могла отравить Кирилла, просто сама картина получалась какой-то странной. Было трудно представить, что после трехдневной разлуки с любимой Ветров в верхней одежде и обуви прямиком отправляется в зимний сад. Там он незамедлительно выпивает отравленное вино, после чего расчетливая женушка сталкивает богатыря Ветрова в бассейн. Совершив убийство, алчной и хитрой Марго даже в голову не приходит позаботиться об уничтожении улик. Она оставляет фужеры на столике, труп мужа в бассейне и спокойно идет досыпать. Красивая сказка? Корыстный мотив тут, безусловно, просматривается, однако интуиция и логика подсказывали мне, что Маргарита непричастна к смерти Кирилла.

И еще один немаловажный факт – чужой паспорт, который был у Ветрова в больнице, но исчез к утру следующего дня. Это говорит лишь о том, что в тот промежуток времени Кирилл с кем-то успел пообщаться. Вот этого «кого-то» мне и не мешало бы найти. Возможно, он сможет пролить свет на эту темную, запутанную историю?

Размышляя таким образом, я не заметила, как пальцы машинально набрали на телефоне номер Волжского отделения милиции.

– Дежурный лейтенант Васильев! – донесся из мобильного не слишком солидный голосок.

– Соедините меня с капитаном Загуляйко, – потребовала я.

Лейтенант оказался неопытным, даже не поинтересовался, кому понадобился капитан, тут же бросился выполнять команду. Эх, лейтенант, не ходила, видать, еще хворостина по твоему седлу!

– Слушаю! – рявкнули в трубку.

– Частный детектив Татьяна Иванова, – представилась я.

– Ну, и что тебе надо, частный детектив?

– До задержания подозреваемой в отравлении мужа Маргариты Ветровой я занималась поисками ее пропавшего супруга. Мне хотелось бы узнать от вас кое-какие подробности о кончине господина Ветрова.

– А кто вам сказал, что я буду делиться информацией и разговаривать с частным детективом?

– Мы могли бы быть полезны друг другу.

– О чем это вы?

– Произошла ошибка. Кто-то подставил Ветрову. Фужеры, изъятые вами в качестве основной улики, никогда не принадлежали хозяевам коттеджа. Убийца умышленно принес их в дом.

– Обвинения очень серьезные! – В голосе Загуляйко послышался сарказм.

– Вы не того взяли.

– Улик более чем достаточно. – Загуляйко бросил трубку, не желая меня больше слушать.

– Вот и поговорили! – сказала я мобильнику. – Теперь придется ехать к патологоанатому, во всяком случае, там мне в информации не откажут.

В здании морга при Первой советской больнице, куда отвезли тело Ветрова, мне приходится бывать не часто. И хоть там дежурит мой давний знакомый патологоанатом Федор Матвеевич – добрейшей души человек, как-то непроизвольно я стараюсь обойти это место стороной, проехать по другой улице и свернуть на ближайшем светофоре.

Прошагав вдоль целого конгломерата зданий из серого кирпича, я уперлась в маленькое обшарпанное строение без окон и с единственной дверью – тяжелой и скрипучей. В полуосвещенном коридоре было холодно, безлюдно и тихо. Единственное, чего я в эту минуту желала, – как можно быстрее унести отсюда ноги, но... такая уж у меня работа!

Впереди находилась дверь с табличкой «Вход воспрещен», именно туда мне и было нужно.

За столом, в полудреме, сидел мужчина пенсионного возраста.

– Здравствуйте, Федор Матвеевич, – мягко проговорила я, протягивая патологоанатому руку.

Федор Матвеевич расплылся в улыбке и с удовольствием пожал мне ладонь.

– Татьяна, душа моя! Какими судьбами? Наверное, опять что-нибудь расследуешь?

Я кивнула.

– Понимаю, понимаю. Морг – не то место, куда люди приходят в гости. А я вот скучаю... эх! – вздохнул Матвеевич и покосился на пакет у меня в руках. Хоть и не частыми были мои визиты в его заведение, однако же помнил, старый плут, что без хорошего коньячка и плитки шоколада Таня Иванова к нему ни разу не обращалась.

– Не стану тебя мучить вопросами, сама говори, что нужно, – весело подмигнул мне Матвеевич, когда пакет перекочевал к нему в руки.

– Вам мужчину вчера привезли молодого, утопленника. Ветров его фамилия. Взглянуть на него хотела. Покажете?

– Отчего не показать, покажу. Утопленник у нас только один. – Федор Матвеевич отпер холодильную ячейку и выдвинул ящик с трупом, прикрытым пожелтевшей от частых стирок простынею. – Пожалуйста.

Патологоанатом отвернул простыню и отступил в сторону. Я наклонилась над телом Ветрова, всмотрелась в искаженное смертельной гримасой лицо Кирилла.

– От чего наступила смерть? – тихо спросила я Матвеевича.

– Отравление ядом тионороном.

Федор Матвеевич перевернул тело на бок:

– Видишь эти странные пятна в районе печени? Следы от воздействия препарата. По истечении суток его в организме уже не определить и причину смерти можно ошибочно принять за бытовое отравление.

– Значит, так оно и есть. В вино был подмешан яд.

– Не в вино, Танюша, тионорон попал в организм с пивом.

– С пивом? – удивилась я. Ни за что бы не додумалась, что из фужеров на длинной тонкой ножке можно пить пиво!

– На все сто – пиво, водка и яд.

Конечно, Матвеевич понимал, что не должен трепаться о результатах вскрытия с посторонними, но, похоже, махнул на все запреты рукой. Он знал, что я умею держать язык за зубами и друзей не предаю.

– Уже определили точное время смерти? – поинтересовалась я.

– Обижаешь, Татьяна! В половине второго ночи он сделал последний вздох.

– А вещи покойного где?

– Ох, Таня, Таня, под монастырь ты меня подведешь, – покачал головой Матвеевич, но все же вызвал по телефону санитара и велел принести мешок с вещами Ветрова.

Я попросила у Матвеевича пару перчаток, не хотелось перебирать одежду голыми руками. Натянув перчатки, я разложила на свободном столике одежду Кирилла, обшарила карманы, прошлась по низу подкладки куртки и пиджака. Однако чужого паспорта не нашла. Хорошо поработала милиция или кто-то еще!