Валерия Леман - Проклятие Стравинского Страница 17

Каюсь, я не выдержал: если честно, не очень люблю патетику в прозе бытия, именно потому попросту перебил нотариуса:

– Никаких случайных попаданий в точку, Саша. Увольте – то, что вы влюбились в Риту, было видно невооруженным глазом.

В течение нескольких минут Саша смотрел на меня потрясенным взглядом, словно я только что пропел ему какую-нибудь магическую мантру. Впрочем, он тут же смущенно улыбнулся, кивнув.

– Наверное, я выгляжу не лучшим образом. Извиняюсь! Конечно, наверняка у меня все было написано на лице, когда я увидел эту удивительную девушку. Это была та самая любовь с первого взгляда, о которой пишутся великие романы и слагаются поэтические строки. Вот только, боюсь, прекрасная Рита в меня нисколько не влюбилась. К тому же она замужем…

Повторюсь в сотый раз: вполне возможно, я не слишком отпетый гуманист, но к тому времени решительно успел подустать от всех вздохов, охов и восторгов лирического нотариуса. Кроме того, у меня внезапно обозначилось одно интересное дело в славном городке Веве, а потому вместо ответа я лишь деловито посмотрел на часы на своем запястье.

– Сильно не переживайте насчет равнодушия Риты. – Я постарался, чтобы мой голос прозвучал жизнеутверждающе. – На мой взгляд, ей было очень даже приятно ваше внимание и гадание по руке. И насчет мужа спешу вас успокоить: Рита пару раз при мне упоминала, что у нее с ним большие проблемы. Полагаю, она бы не прочь с ним развестись.

К нашему столику подошел официант, я оплатил наш с Соней заказ и поспешил проститься с нотариусом, оставив его в гордом одиночестве осмысливать полученную от меня информацию.

Глава 15. Редактор-косметолог «Русской матрешки»

Между тем у меня в голове родилась замечательная идея: раз уж меня занесло в этот славный городок, почему бы не совершить интересный визит для выяснения некоторых обстоятельств прошлогоднего дела доктора Плиса? Как мимолетно прозвучало в одной из реплик Риты, редакция ее толстого журнала располагалась именно здесь, по соседству с русской церковью. Оставалось лишь найти эту русскую церковь, что не составляло большого труда: городок Веве не слишком большой, и в нем не так уж много православных храмов.

Замечательная эта штука, скажу я вам, когда нет никаких срочных дел, и ты можешь просто гулять по симпатичному городку, любуясь домиками, улочками, террасами бесконечных кафе и цветами в окнах. Я не торопился отыскать редакцию русского журнала – просто гулял, наслаждаясь чудесными моментами бытия. К тому времени, как передо мной вдруг неожиданно открылся вид на белоснежную русскую церковь, а по соседству с ней нарисовалось трехэтажное здание с эффектной матрешкой над входом и надписью «Русская Матрешка», я был вполне готов к новым встречам и познавательным беседам.

… – Если б ты знал, мой милый, как начинаешь меня утомлять! Попробуй немного напрячься и благополучно родить приличную статью, в противном случае нам с тобой придется распрощаться.

Несмотря на выходной день, этот высокомерный голос я услышал, едва толкнул входную дверь редакции, с первых же шагов очутившись в абсолютно пустом помещении. В достаточно просторной круглой комнате стояли три письменных стола с компьютерами, три кресла и небольшой диванчик, заваленный грудой газет и журналов; витая узенькая лестница поднималась на второй этаж, откуда, собственно, и доносился неприятный голос.

Удивительно, но факт: в который раз я ощущал себя в Швейцарии, как в России – слышал русскую речь, участвуя в своего рода исповедях и мелких разборках. Вот и сейчас некто, пока мне невидимый, отчитывал кого-то на чисто русском языке. Пару минут помедлив в тихом полумраке комнаты, я начал неторопливо подниматься по деревянным, слегка поскрипывающим ступеням лестницы.

Очевидно, это поскрипывание немедленно услышал и крикун. Прервав свой телефонный разговор, он крикнул на «небрежном» французском (именно так моя первая учительница французского называла манеру произносить французские слова с нарочито грубым акцентом, игнорируя все правила произношения):

– Кто там? Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж!

К этому моменту я был, собственно, уже на втором этаже – стоял на последней ступени лестницы. Передо мной открылась впечатляющая картина: в тускло освещенном кабинете за огромным письменным столом в самом центре развалился в кресле, закинув ноги в щегольских штиблетах на специально подставленный стул, слегка отекший блондин «за сорок» с гривой взъерошенных волос до плеч. Блондин был одет в светлые брюки и свитер бледно-зеленого цвета – очевидно, его любимого. При виде меня парень мимолетно нахмурился, швырнул на стол телефонную трубку и резко опустил ноги на пол.

– С кем имею честь?

Он произнес эту фразу вместо «здрасьте» на все том же дурном французском с уральским акцентом и высокомерными интонациями сноба, одновременно окидывая меня чисто бабьим оценивающим взглядом.

Само собой, я, вежливо улыбнувшись, ответил по-русски:

– Разрешите представиться: ваш соотечественник, Ален Муар-Петрухин, турист из России, приехавший на фестиваль «Богема». Хотел бы купить у вас несколько номеров журнала – знакомые очень рекомендовали мне его, как толстый, интересный, красочный и просто шикарный.

Импровизация про «знакомых» вкупе с комплиментом в адрес журнала тут же сыграли в мою пользу: блондин улыбнулся и милостиво кивнул:

– Прошу вас, присаживайтесь, Ален! Кстати, у вас не совсем российское имя – как там? Ален Муар-Петрухин?

Он еще договаривал свою фразу, как мое имя, а, возможно, и мое лицо вдруг о чем-то ему напомнили. Он хлопнул себя по лбу.

– Черт возьми, ну конечно! Только взглянул на вас и сразу подумал: а ведь где-то я видел это лицо!

От удовольствия парень даже бравурно хохотнул и потер руки, выразительно усмехнувшись.

– Все правильно: Ален Муар-Петрухин и его подруга Соня Дижон! Ведь это вы обнаружили оба трупа на набережной Монтре! Все сегодняшние утренние газеты поставили ваше фото на первые полосы вместе со снимками погибших. А моя черепаха Рита до сих пор не удосужилась взять у вас интервью. Похоже, придется мне самому сделать это за нее. Как вы на это смотрите? Не желаете ли кофе? Или, быть может, отдаете предпочтение чаю?

Парень необычайно оживился. Словно вдруг испугавшись, что я решу сбежать от него, открестившись от всех интервью, он готов был угостить меня не только чаем или кофе, но и чем покрепче, вскочив с места и направившись в соседнюю комнату – очевидно, в мини-кухню.

– Погодите, сейчас я угощу вас потрясающим абсентом! Знакомый привез его с одной фермы на севере Франции – штучный товар, уникальная формула. Вкус – нечто феерическое.

Он тут же вновь оказался передо мной с объемистой бутылкой в руках, весело подмигнув.

– Присаживайтесь к моему столу! Сейчас мы с вами чудесно и непосредственно пообщаемся. У меня есть баночка черной икры на закуску – надеюсь, вы любите черную икру производства Швеции?

Сами понимаете, я нисколько не противился такому симпатичному общению с редактором «Русской Матрешки», и если он собирался вытянуть из меня нечто сенсационное для своего журнала, то и у меня были свои цели – узнать все, что касается Риты, ее частной жизни и участия в деле доктора Плиса. Как хотите, но что-то говорило мне: этот блондин – еще тот сплетник, знающий всю подноготную каждого своего знакомца и сотрудника.

Я оказался абсолютно прав. Наша беседа с редактором, который представился мне как Николай Диков, оказалась очень интересной и познавательной, а фермерский абсент замечательно пошел под закуску из канапе с черной икрой.

Николай приступил к своему сенсационному интервью, совершенно не заметив, как вместо того, чтобы задавать мне свои каверзные острые вопросы, только успевал отвечать на мои.

– Послушайте, я просто поражен: здесь, в Швейцарии, и вдруг – такой роскошный русскоязычный журнал. – Естественно и натурально, для начала я постарался грубой лестью запудрить самолюбивому редактору мозги. – А ведь русских здесь не так много. Поделитесь секретом – неужели столь дорогое издание окупается?

Николай разливал свой драгоценный напиток и слушал мои дифирамбы с самым довольным видом.

– Все просто, – произнес он, протягивая мне бокал. – Я с детства мечтал о своем собственном журнале – иллюстрированном, роскошном, светском. Но по образованию я – врач-косметолог; удачно женился на гражданке Швейцарии и теперь у меня здесь, в Веве, своя небольшая клиника косметической хирургии. Доход от нее неплохой, и я трачу его по собственному усмотрению – в том числе и на журнал. Отвечаю на ваш последний вопрос: увы, русский журнал в Швейцарии не дает никакого дохода, но зато доставляет мне массу удовольствия. Я наслаждаюсь всей работой по созданию каждого номера, сам делаю почти все снимки, редактирую все статьи и развожу журналы по крупным отелям и клубам, дарю всем знакомым и приятелям. – Он почти блаженно улыбнулся, поднимая свой бокал. – Значит, все-таки выгода есть. Предлагаю тост – за мой роскошный журнал. Чин-чин!