М. Барышев - Операция "Ривьера" Страница 17

«Охрана, — догадался Эльвенгрен. — Ну конечно же охрана!.. Агенты тайной полиции».

Неужели газеты не соврали и комиссар Чичерин в самом деле живет в отеле «Меритимэ»? Иначе на кой черт торчать здесь этим типам?

— Похоже, что Чичерин здесь! — возбужденно сказал штаб-ротмистр. — Не оглядывайтесь по сторонам!.. Мы уже попали под наблюдение… Видите, из главного входа вышел ещё один?.. В полосатом пиджаке. Не крутите же головой, генерал.

— Из бокового тоже двое вышли, — шепотом сказал Вяземский, сидевший напротив Эльвенгрена. Сухое лицо князя покрылось нервными пятнами.

— Кельнер! — позвал Волошин.

— Что угодно господам?

— Ещё вермут!.. Скажите, в отеле есть свободные комнаты? Мы туристы, путешествуем по побережью. У вас здесь очень мило… Может быть, мы решим сделать остановку на два-три дня…

— О, конечно, господа, у нас есть свободные комнаты. Вы совершенно правильно решили. В отеле «Меритимэ» вы чудесно проведете время. Море, прекрасный пляж и тишина… Одну минуточку, господа, я сейчас передам портье ваше желание.

Портье, такой же проворный, как и кельнер, через две минуты появился у столика и заверил, что может поместить гостей со всеми удобствами. Есть отличные комнаты на втором этаже с балконами. Может быть, господа пожелают люкс? В ванны подается морская вода…

— Нет, месье, люкс не потребуется. Нас вполне устроят комнаты на втором этаже.

— Как угодно господам.

Охранники стали неприметно подтягиваться к столику, где сидели трое туристов, пожелавшие снять комнаты в отеле.

— Осторожно, нас, кажется, основательно берут на прицел, — тихо сказал Эльвенгрен и громко добавил: — Вид здесь очаровательный. Мы удачно придумали сделать остановку. Ездить на машине без отдыха по такому пеклу…

— Конечно, удачная мысль, — нарочито оживленным голосом поддержал Волошин.

Компания иностранцев за соседним столиком тоже пила вино и громко болтала. Но на них охрана явно не обращала никакого внимания. Молчаливые фигуры в серых костюмах медленно стягивались к столику, где сидели трое, прибывшие на черном «рошэ».

— О, господа, — вывернулся из-за портьеры гибкий кельнер. — Администрация отеля приносит глубочайшие извинения. К сожалению, портье невольно ввёл вас в заблуждение. Ни я, ни портье не знали, что господин управляющий сегодня утром принял заказ на все свободные комнаты от Общества любителей морского купания… Ещё раз вермут?

— Не надо, — буркнул Волошин и покосился по сторонам.

Агенты охраны полукольцом охватили столик, где сидели трое, и выжидательно застыли в напускном безразличии.

Большая черная машина стремительно вывернулась из-за поворота, прошуршала резиной по асфальту и замерла у подъезда «Меритимэ». Из дверей тотчас же выскочили швейцар и ещё двое, многозначительно придерживающие на бегу карманы.

Шофер открыл дверь, и знакомый Эльвенгрену по многим фотографиям человек в скромном костюме и фетровой шляпе стал подниматься по ступеням подъезда.

— Чичерин! — яростным шепотом сказал Эльвенгрен. — Это же комиссар Чичерин!

Рука штаб-ротмистра скользнула под пиджак и нащупала сталь тяжелого пистолета.

— Вы с ума сошли, Эльвенгрен! — хриплым выкриком, округлив глаза, удержал штаб-ротмистра генерал Волошин. — Ни в коем случае!.. Не разрешаю!

Народный комиссар по иностранным делам уже поднялся по ступенькам и теперь шел к распахнутой двери отеля. Эльвенгрену была хорошо видна открытая спина Чичерина. Был удобный случай выхватить пистолет и разрядить обойму в большевистского комиссара, который ушёл от него в Берлине и через несколько секунд скроется в парадных, отделанных бронзой дверях отеля «Меритимэ».

Вяземский, посерев лицом, вскинул в протестующем жесте склеротические ладони. Волошин нервно крутил головой.

Краем глаза штаб-ротмистр приметил двух агентов, оказавшихся в десятке метров за его спиной. Понял, что выстрелить не дадут, опередят… Попасть на мушку даже ради Чичерина Эльвенгрен не имел желания.

Высокая дверь отеля медленно закрылась за Чичериным.

— Немедленно уезжаем, господа! — торопливо заговорил Вяземский. — Кельнер, я прошу счет!.. Боже мой, куда он запропастился… Кельнер!

— Не суетитесь, князь, — Эльвенгрен встал из-за стола и вызывающе уставился на ближнего агента охраны. Тот встретил взгляд штаб-ротмистра прозрачными, ничего не выражающими глазами.

Генерал кинул кредитки подскочившему кельнеру.

К автомобилю шли, едва удерживаясь, чтобы не сорваться на постыдную рысь.

Агенты охраны тем же цепким, охватывающим полукругом следовали поодаль. Похоже, что они только ожидали сигнала схватить трех подозрительных, появившихся возле отеля «Меритимэ».

Такого сигнала они не получили.

Кулагин смеялся. Он понимал, что смех неуместен, что смех без видимой причины могут услышать и заинтересоваться, почему вдруг стало так весело скромному русскому инженеру, уединившемуся в купальной кабине пляжа «Меритимэ», отделенной от других таких же кабин лишь тонкой фанерной перегородкой.

Василий Степанович уткнулся лицом в махровое полотенце, чтобы заглушить невольный смех.

Но стоило ему представить троицу, улепётывающую из отеля, как начинался новый приступ веселости и плечи опять начинали трястись.

Наверное, такое вот состояние испытывал Крауминь, когда помогал ловить кролика, благополучно удравшего с чердака от «смертельной» зажигалки Нарокова…

Первым к машине торопился Волошин. Втянув голову в плечи, растеряв генеральскую осанку, он мелко и часто, как испуганная курица, перебирал короткими ногами, то и дело оглядываясь назад. Сухопарый Вяземский делал неестественно большие шаги, задирая, как на военном плацу, длинные и тонкие ноги, не в такт размахивая руками. Эльвенгрен торопился, подергивая головой, как взнузданная лошадь.

Как говорится, пошли по шерсть, а вернулись стриженые. Вот, так-то, господа террористы. Скажите спасибо, что вам дали убраться целехонькими. Пудовую свечку вам надо теперь поставить шефу ниццкой полиции за его неизъяснимую доброту к «белым мстителям за честь Франции».

Первый тур был сыгран неплохо. Приметив на баре Вяземского замок, Кулагин сразу понял, что троица отправилась на «дело». Василий Степанович немедленно поехал на пляж отеля «Меритимэ», где им ещё неделю назад была абонирована отдельная кабина для раздевания и проведения купальных лечебных процедур. Из узкого оконца кабины отлично просматривался вход в отель и площадь перед фасадом, уставленная столиками летнего кафе под цветными тентами.

Администрация отеля тоже получила безымянное предупреждение о возможной акции русских террористов, которая, безусловно, подорвет репутацию и бизнес солидного и почтенного учреждения. Вряд ли уважаемые клиенты, прибывшие для отдыха на берег Лазурного моря, пожелают останавливаться там, где посреди бела дня сумасшедшие русские могут открыть стрельбу и от их пуль пострадают совершенно неповинные люди…

Теперь Кулагин мог спокойно уложить в изящный саквояжик купальные принадлежности, прикрыв ими тяжелый дальнобойный маузер с запасной обоймой, дать на чай чернявому служителю пляжа и отправиться по своим делам.

Когда черный «рошэ» выскочил наконец из тесного коридора заборов и стен, сложенных из массивного известняка, в машине обрели возможность говорить.

— Хороши же ваши знакомые в тайной полиции, князь! Сначала сунули дутый адрес, а потом вообще чуть не сцапали и не отправили в каталажку… Рыцарь-мститель! Вам больше подходит стоять в баре… За стойкой, в фартуке, ваша светлость…

— Не забывайтесь, штаб-ротмистр, — зло огрызнулся Вяземский. — Неизвестно, где вам самому завтра стоять…

— И что на себя напяливать, — поддержал генерал, тоже оскорбленный запальчивыми словами беглого офицерика из захудалых остзейских баронов. В иные времена Вяземский и Волошин таких вот штаб-ротмистров не пускали на порог собственного дома.

— Во всяком случае, ни вы, ни ваш самозваный император больше меня не увидите. Я не такой идиот, чтобы мозолить в Ницце глаза полиции. У генерала Кутепова найдется работа для меня. Остановите машину!

Эльвенгрен вылез из автомобиля и с такой силой хлопнул дверцей, что неповинный «рошэ» покачнулся, жалобно скрипнув рессорами.

Штаб-ротмистр ушел, не оглянувшись на коллег и унося с собой три тысячи франков задатка, который был им позавчера истребован у генерала под угрозой отказаться от участия в операции.

Задаток у Эльвенгрена полагалось взять назад, но Волошин покосился на карман штаб-ротмистра, оттянутый тяжелым пистолетом, и не решился предъявить подобное требование. Хотя и понимал, что ему предстоит трудное объяснение с Викторией Федоровной по поводу истраченных впустую франков.