Лаура Липман - Балтиморский блюз Страница 17

«Проклятие, никаких зацепок, — подумала Тесс, — нельзя же предположить, что кто-то влез в окно на восемнадцатом этаже, чтобы убить Абрамовича, когда Рок ушел. Если Майлз ничего не путал, выходит, что убийце понадобилось всего десять минут, чтобы войти, совершить преступление и выйти».

— Почему вы так уверены, что там никого не было? — спросила Тесс. — Откуда вы знаете, когда вы вернулись, если вы не носите часы, как вы говорите?

— Там никого не было, — повторил Майлз и улыбнулся.

Тесс немного смутила эта улыбка, но лишь на секунду, в следующее мгновение она поняла, почему этот человек с таким равнодушием рассказывает о том, чему он стал невольным свидетелем. Каждый день в городе кого-то убивали, кто-то становился жертвой наркодилеров, кто-то погибал от рук грабителей, преступления уже не удивляли и не внушали ужаса, они были чем-то вроде обыденных каждодневных событий, которые большинство людей просто перестало замечать. И уж тем более никого не удивляло, что не так уж много преступников удавалось поймать.

— Знаете, что было забавно во всем этом, — вдруг обратился к ней Майлз, — первой мой мыслью, когда я догадался, что случилось, была мысль о том, что мне теперь трудно будет отчистить ковер от крови. Это звучит просто чудовищно, но в ту минуту это действительно волновало меня больше всего. Вы, вероятно, считаете меня дурным человеком?

Похоже, его и правда беспокоило, что подумает о нем Тесс. Но она в эту минуту размышляла над тем, что и репортеры мало чем отличаются от уборщиков в своем отношении к чужой трагедии. Так, например, после пожара в спортклубе мало кого из них интересовало хоть что-то, кроме удачных фотографий с места происшествия. Ей и самой несколько раз приходилось делать работу, во время которой она была слепа и глуха абсолютно ко всему, что не касалось выполнения порученного ей задания. Иногда ей приходилось писать статьи-некрологи, и тогда она заботилась лишь о том, чтобы грамотно и занимательно преподнести всю информацию. Но рассказывать об этом Майлзу она бы не стала.

— И вы пощупали и обнаружили, что он мертв? На шее или на запястье?

— На запястье. Его шея была… не совсем подходящей. Я попытался растормошить его, но все было бесполезно. Мне кажется, этот парень его сильно ненавидел, потому что досталось ему от него здорово.

Тесс не могла сдержаться, чтобы не возразить на этот скоропалительный вывод:

— Мы не уверены, что его убил тот, кого в этом обвиняют. Конечно, у него была причина ненавидеть, но я не верю, что Рок, то есть мистер Пакстон, мог убить Абрамовича.

Майлз улыбнулся:

— Это правильно, мисс Монаган, виновность человека нужно еще доказать, но все-таки я ему не завидую. В новостях я слышал, что этот человек не мог простить Абрамовичу, что он домогался его подруги. Тогда нет ничего удивительного в том, что он был в ярости. И если это правда, то Абрамович поступил весьма дурно.

Прекрасно. Телевидение уже раструбило о том, что Ава была жертвой сексуального домогательства. Полиции надлежало бы блюсти тайну следствия или, по крайней мере, не давать никакой лишней информации до тех пор, пока вина подозреваемого не будет доказана. Тесс отлично знала, как сильно обычно преувеличивают все факты в прессе. Она не удивится, если вскоре в газетах появятся статьи, где будет рассказываться, что Ава ест на завтрак или какие книжки нравились ей в детстве.

Пирожные были съедены, лимонад выпит, да и сам мистер Майлз, похоже, уже с удовольствием был готов завершить беседу. Тесс простилась с ним и поехала домой, погруженная в свои размышления о том, как порой умны бывают люди, которых обычно считают недалекими. Кроме того, ее радовало, что она уже заработала двести долларов.

Поднявшись к себе на второй этаж, Тесс решила еще раз проанализировать все, что она узнала за день, и записала все основные события. Затем пошла в душ и с наслаждением встала под струю горячей воды. Она была не одна, впервые за несколько месяцев с нею был тот, кому она когда-то дала ключ от своей комнаты. Он не появлялся слишком долго, и его звали Джонатан Росс.

Глава 9

Некогда Джонатан Росс казался Тесс неотразимо привлекательным, но слишком уж экстравагантным. Впрочем, вскоре после знакомства с ним, она начала пристально следить за всеми его публикациями и очень быстро досконально изучила все его статьи и освоилась с его журналистским стилем. Среди журналистов было немало молодых людей со странными вкусами и пристрастиями. Некоторые из них строили из себя крутых детективов, носили кожаные куртки, длинные волосы и по бриллиантовой серьге в ухе. Другие обильно сдабривали свои статьи сленгом и показывали, что принадлежат к неформальным молодежным объединениям. Третьи старались сойти за респектабельных и преуспевающих представителей прессы, они ходили в деловых костюмах с галстуками. Одни казались героями, другие — шутами. В Джонатане Россе всего вышеперечисленного было намешано понемногу, возможно, поэтому он и был так популярен и нравился почти всем. Тесс познакомилась с ним, когда пришла на работу в «Звезду».

Они проработали вместе около четырех лет, и все это время им всегда было что обсудить друг с другом. Их споры на профессиональные темы часто затягивались далеко за полночь, но для Тесс их общение всегда было интересным и увлекательным. Затем дружба их незаметно переросла в более близкие отношения, между ними завязался роман, на всем протяжении которого Тесс беспрестанно терзала ревность. Не ревновать она не могла, при появлении на горизонте любой новой женщины она вставала щитом между нею и Россом, но при этом все время пыталась сделать вид, что ей нет до этого никакого дела. А между тем другие подруги у него были — и их было немало. Но всякий раз она успокаивала себя одной и той же фразой: «Все равно я для него на первом месте».

Лежа на ее постели, Джонатан, как обычно, спросил ее:

— Это тело все еще принадлежит мне?

Тесс ответила на это точно так же, как всегда отвечала ему:

— Помоги мне раздеться и сам убедишься.

«Это тело». Ее тело — у нее всегда была какая-то болезненная стыдливость, вероятно, ставшая следствием слишком строгого воспитания. Ее мать, как только Тесс исполнилось пятнадцать, начала очень уж непреклонно блюсти ее нравственную и физическую чистоту. А юной девушке хотелось совсем иного, ей хотелось походить на своих подруг и тоже завести любовника, так что со временем вся ее нерастраченная потребность в любви сосредоточилась целиком на одном объекте, на том, кого она сама выбрала и к кому была очень привязана.

— Чем сейчас занимаешься? — спросила Тесс, после того как взяла пиво из холодильника и нырнула в постель. — Я уже давно не видела твоего имени в газетах.

Надо заметить, что подпись Джонатана она всегда искала очень внимательно и знала, что вряд ли могла бы пропустить хоть одну его работу.

Джонатан не спешил заговорить с ней о своей недавней заметке об убийстве Абрамовича. Притворно или искренне, но он, как правило, с пренебрежением относился ко всем своим статьям за исключением тех, которые сам считал безупречными. О прочих заказах он рассказывать не любил.

— Я работал над серией статьей о приговоренных к смерти. Знаешь, это связано с тем, что периодически поднимается вопрос об отмене высшей меры наказания. Я встречался с некоторыми из этих парней. И я узнал от них самих, что самое страшное — вовсе не сам приговор, а тягостное ожидание, когда он будет вынесен и приведен в исполнение.

— Некоторым из них удается получить положительный ответ на прошение о помиловании.

— Это не меняет сути дела, — возразил Джонатан, — ведь я писал о том, что всякий закон имеет свою обратную сторону…

— Темную сторону? И ты уже закончил эту работу? Твоя история наверняка уже готова. — Тесс отхлебнула пиво прямо из горлышка. — Помнится мне, в былые времена неоднократно велась эта полемика на страницах балтиморских изданий, о которых теперь уже никто и не вспоминает. — Она имела в виду газеты, которые были закрыты. Тесс иронично посмотрела на своего друга. — Заменить или нет смертную казнь на пожизненное заключение, и к чему это может привести… Тогда их ожидание смерти станет еще более тягостным — и даже бесконечным. Ты не высказывал еще такую мысль?

— Дрянь, — отозвался Джонатан, но видно было, что говорит он несерьезно, так как давно привык к тому, что Тесс насмехается над его статьями, — хотя ты натолкнула меня на мысль, как иначе следует освещать этот вопрос…

В эту минуту зазвонил мобильный телефон.

— Нет-нет, — ответил Джонатан, — я очень занят. Да, работаю над материалом прямо сейчас. — Он с улыбкой подмигнул Тесс и нажал на кнопку.

Тесс почувствовала себя особенно счастливой в это мгновение: какая бы незначительная жертва это ни была, но она была ради нее.