Алистер Маклин - Дорога пыльной смерти Страница 17

Это был Траккиа. Потом он осторожно закрыл дверь, вышел на балкон и помахал кому-то рукой, подавая сигнал. Едва различимая фигура подняла, в знак того, что сигнал принят, руку, и Траккиа беспечно сбежал вниз по лестнице. Здесь его встретил Нойбауэр. Без слов они отправились в бар и, усевшись за столик, заказали напиток. Многие заметили их появление, потому что и Нойбауэр, и Траккиа были не менее известны, чем сам Харлоу. Но Траккиа не был бы Траккиа, если бы обеспечил свое алиби лишь наполовину.

— Я жду сообщений из Милана в пять часов. Который теперь час? — поинтересовался он у бармена.

— Ровно пять, мистер Траккиа.

— Сообщите дежурному, что я буду здесь.

К почтовому отделению вела узкая аллейка. По обеим сторонам ее стояли аккуратные типовые домики с гаражами. Дорога оказалась безлюдной — факт, который Даннет определил как примету начавшегося субботнего вечера. На протяжении ярдов двухсот впереди себя он не видел никого, кроме фигуры человека в рабочей одежде, ремонтирующего мотор автомобиля, стоящего перед открытым гаражом. По распространенной среди французов и итальянцев моде человек был в военно-морском берете, надвинутом на глаза, и лицо его, вымазанное машинным маслом и смазкой, разглядеть было делом невозможным. Вид у него был неприветливый, и Даннет невольно подумал, что такого «общительного» и пяти секунд не потерпели бы в команде «Коронадо». Но работать в «Коронадо» и чинить старый «фиат-600» — разница существенная.

Даннет проходил мимо «фиата», когда механик вдруг резко выпрямился. Даннет вежливо отступил, чтобы обойти его, но тут же увидел, как механик, одной ногой упершись в бок автомобиля для придачи броску дополнительной силы, всем весом своего тела обрушился на него. Потеряв равновесие, Даннет влетел в открытую дверь гаража. Две огромные фигуры, в черных масках на лицах и явно не расположенные к нежному обращению, тут же протолкнули его еще дальше в глубь гаража, и дверь с грохотом закрылась.

Рори сидел, погрузившись в изучение журнала комиксов, а Траккиа и Нойбауэр для полного алиби просто отбывали в баре время, когда Даннет появился в гостинице. Он привлек к себе сразу внимание всех присутствующих. Иначе и быть не могло, потому что Даннет не вошел, а ввалился как пьяный и наверняка бы рухнул, если бы его не поддержали полисмены, сопровождавшие его с обеих сторон. Из носа и рта у него шла кровь, глаза заплыли и в довершение всего на лице зияла открытая кровавая рана. Траккиа, Нойбауэр, Рори и администратор одновременно бросились к нему.

В голосе Траккиа звучала озабоченность, лицо выражало сочувствие.

— Отец небесный, мистер Даннет, что произошло с вами? — спросил он.

Даннет, преодолевая боль, безуспешно попытался улыбнуться.

— Предполагаю, что на меня напали, — сказал он не очень внятным голосом.

— Но кто это сделал?.. Кто и зачем, мистер Даннет? — восклицал Нойбауэр.

Один из полицейских поднял руки и обратился к администратору:

— Пожалуйста. Вызовите немедленно врача.

— Одну минуту. У нас здесь семь постоянных врачей. — Девушка повернулась к Траккиа. — Вы знаете номер мистера Даннета, мистер Траккиа? Если бы вы и мистер Нойбауэр взялись проводить туда офицеров...

— Нет нужды. Мистер Нойбауэр и я сами проводим его в номер.

— Сожалею. Мы должны снять показания... — начал было другой полисмен. Но сразу запнулся, как запнулся бы всякий, увидевший мрачную гримасу Траккиа.

— Оставьте ваш постоянный номер этой леди. Вас вызовут, когда доктор разрешит мистеру Даннету разговаривать, не раньше. Сейчас же он должен немедленно лечь в постель. Вам понятно?

Они все поняли, кивнули и вышли без лишних слов. Траккиа и Нойбауэр, сопровождаемые Рори, весьма обеспокоенным этим событием, проводили Даннета в номер, и, пока они укладывали его в постель, появился доктор. Это был итальянец, очень молодой, но достаточно опытный, судя по тому, как он вежливо, но настойчиво попросил их покинуть номер.

— Кому нужно было так расправиться с мистером Даннетом? — спросил Рори, едва они вышли в коридор. Молодой Мак-Элпайн кипел от возмущения.

— Кто знает? — ответил Траккиа. — Грабителям, ворам — людям, которые предпочитают грабить и калечить, а не трудиться честно. -Он метнул на Нойбауэра взгляд, так чтобы его заметил Рори. — В мире очень много скверных людей, Рори. Пусть ими занимается полиция, а не мы.

— Вы думаете, что происшедшему с ним не следует давать ход?..

— Мы гонщики, мой мальчик, — сказал Нойбауэр. — Мы не детективы.

— Я не мальчик! Мне скоро семнадцать. И я не дурак! — вспыхнул Рори, но взял себя в руки и оценивающе посмотрел на Нойбауэра. — Все это очень подозрительно. А что, если в этой истории замешан Джонни Харлоу?

— Харлоу? — Траккиа вскинул брови, показывая, что предположение Рори по меньшей мере забавно. — Оставь это, Рори... Ты ведь сам подслушивал разговор Харлоу и Даннета во время их конфиденциального тет-а-тет.

— Да, но я тогда не слышал их разговора. Я только видел, что они его вели. Может быть, Харлоу угрожал, может быть, Даннет поссорился с ним. — Рори помолчал, обдумывая эту версию, и, убеждаясь в ней все больше, вдруг заявил: — Считаю, что так и было. Харлоу расправился с ним, потому что Даннет за ним следил и угрожал ему чем-то.

— Рори, ты просто начитался ужасных детективов. Если бы Даннет следил или угрожал Харлоу, то зачем это избиение Даннета на дороге? Ведь он по-прежнему остается в его руках, не так ли? И он может опять следить или угрожать ему. Мне кажется, что здесь ты не все продумал, Рори. — Тон Траккиа был дружелюбен.

— Может быть, я это еще узнаю. Даннет сказал, что на него напали в глухой аллейке по дороге на главную улицу. Знаете ли вы, что находится в конце этой аллейки? Почтовое отделение! Может быть, Даннет шел туда, чтобы отправить нечто обличающее Харлоу. Может быть, он считал опасным оставлять у себя что-то имеющееся против него. Тогда Харлоу сделал все, чтобы Даннет не попал на почту.

Нойбауэр переводил взгляд с Траккиа на Рори. Он уже не улыбался.

— Но как это доказать, Рори? — спросил он.

— Откуда я знаю? — Рори опять начинал раздражаться. — Я много думал об этом. Попробуйте это сделать вы, вас двое, может быть, у вас меньше уйдет на это сил?

— Мы подумаем над этим. — Траккиа, глянув на Нойбауэра, стал серьезным и задумчивым. — Но ты пока об этом никому не рассказывай, паренек. Пока мы не имеем никаких доказательств, а в профессиональном кругу такие штуки расцениваются как клевета. Ты ведь понимаешь нас?

— Я же говорил вам, — Рори сказал это ядовито, — что отнюдь не дурак. Не очень-то вы хорошо выглядели бы, если бы кто-то узнал, что вы замахнулись да самого Джонни Харлоу.

— Это уж точно, — согласился Траккиа. — Плохие новости крылаты. А вон и мистер Мак-Элпайн идет сюда.

Взволнованный Мак-Элпайн и в самом деле появился в эту минуту на площадке, лицо его сильно осунулось и помрачнело за последние два месяца и почти не меняло угрюмого выражения.

— Это правда? Относительно Даннета? — с тревогой спросил он.

— Опасаюсь, что да. Кто-то сильно побил его, — ответил Траккиа.

— Боже мой, но почему?

— Грабители, должно быть.

— Грабители? Средь бела дня? Иисус, что стало с цивилизацией! Когда это случилось?

— Минут десять назад, не более. Вилли и я были в баре, когда он уходил. Было ровно пять часов, потому что я в это время ожидал телефонного звонка и спросил у бармена про время. Мы были еще в баре, когда он вернулся, и я посмотрел на часы, посчитав, что полиции это будет нужно знать. Было точно двенадцать минут шестого. За такое время он не мог далеко уйти.

— Где он сейчас?

— У себя в номере.

— Так чего же вы трое... — возмущенно начал было Мак-Элпайн.

— Но с ним доктор. Он велел нам уйти.

— Ну уж меня-то он не посмеет выставить! — заявил Мак-Элпайн и со всей решительностью направился к Даннету.

Его и в самом деле не выставили. Через пять минут появился сначала доктор, а еще через пять минут — и сам Мак-Элпайн с лицом еще более суровым и обеспокоенным. Ни с кем не заговаривая, он прошел прямо в свой номер.

Траккиа, Нойбауэр и Рори сидели за столиком у стены, когда в вестибюль вошел Харлоу. Если он и видел их, то сделал вид, что не заметил, а направился через вестибюль прямо к лестнице. Два или три раза он улыбнулся, отвечая на робкие приветствия и почтительные улыбки встречных.

— Вы должны согласиться, что нашего Джонни не особенно трогает течение всеобщей жизни, — заметил Нойбауэр.

— Вы могли бы этого и не говорить. — Рори нельзя было обвинить в злоязычии; он еще только овладевал этим искусством, хотя и очень добросовестно. — Могу поспорить, что ему вообще на все наплевать. Даже если бы дело касалось его родной бабушки, он бы, наверное, и тогда...

— Рори! — Траккиа предостерегающе поднял руку. — Ты не должен давать воли воображению. Ассоциация гонщиков на Гран-При весьма представительное собрание. У нас добрая репутация, и мы не хотим от этого отказываться. Учти, мы считаем, что ты на нашей стороне, но всякая болтовня может нам только навредить.