Григорий Глазов - Ночной пасьянс Страница 17

Она кивнула, подозрительно поглядывая на него и осторожно потягивая носом. Похоже, трезв. Хотела спросить, где он так поздно был, но воздержалась, быстро стрельнула взглядом вниз - на его туфли: в каких он в обычных каждодневных или в своих единственных для выхода. Так она высчитывала степень важности его отлучек, не любила, когда он уходил в этих единственных, что-то ревниво-злобное шевелилось тогда в ее душе. На сей раз Богдан Григорьевич был именно в них.

- Устал, - сказал он, понимая весь ход ее мыслей, и чтобы увести возможный разговор в более благоприятное русло, с улыбочкой спросил: Какой у вас сегодня пасьянс?

- Пасьянс вам нужен! - хмыкнула она, тоже разгадав хитрость. И как бы обиженно поведя плечом, повернулась к нему спиной, чтоб удалиться.

- Спокойной ночи, - поспешил сказать Богдан Григорьевич, подошел к своей двери, снял туфли и оставив их за порогом, влез в шлепанцы и вошел к себе.

27

Инспектор уголовного розыска был зол. Сейф полон незаконченных дел: разбой, квартирные кражи, четыре угона автомашин, этапирован рецидивист, заявивший уже в колонии, что три давних нераскрытых грабежа совершил он, хотя сел по другим делам, а когда этапировали сюда, выяснилось, что это самооговор. Есть любители прогуляться в родной город хоть таким путем. И тут на тебе - опять возникли мальчишки, упершие водку! Вроде закончил с ними, все ясно, передал следователю, тот написал уже обвинительное заключение, а все придется притормозить: заявление из облархива об исчезновении какой-то папки с бумагами. Мальчишек надо будет опять допрашивать. Отпущенные до суда под личное поручительство родителей, они сейчас сидели в коридоре, испуганно гадая, что произошло, почему милиция вновь заинтересовалась ими.

Надежда Францевна впервые посещала милицию. Поразило убожество кабинета, цвет и обшарпанность стен в коридоре, слишком громкие голоса в дежурке, грохот сапог по грязному полу, смешавшиеся запахи хлорки, табачного дыма, пота. Сидевший напротив нее человек в штатском, которому на вид можно было дать лет сорок, то ли уставшим, то ли безразличным взглядом еще раз прочитал заявление, напечатанное Надеждой Францевной на бланке, перевернул его зачем-то, хотя на обороте бумага была совершенно чистой, и опять лицевой стороной положил перед собой.

- Что находилось в этой папке? - спросил он.

- Документы.

- Я понимаю, что не конфетные фантики, - усмехнулся он.

- Штабные документы партизанского отряда "Месть". Оригиналы. Я их не видела, но так значится в описи.

- Надо полагать, что для нынешних времен никакой военной тайны они не составляют?

- Думаю, нет.

- Кому же эта папка могла понадобиться?

- Это уж выясните, пожалуйста, вы, - Надежда Францевна поджала губы и осторожно, двумя пальцами прикоснулась к своим буклям, чуть подкрашенным в лиловый цвет.

- Кто мог знать, что именно хранится в этих ящиках?

- Кто угодно. Достаточно заглянуть в опись.

- Кто мог видеть опись?

- Любой наш сотрудник. Она не секретна. Но вряд ли у кого-нибудь возникло желание читать ее. Кроме, разумеется, тех, кому положено или того, кто, как видите, проявил к ней личный интерес. А так, - Надежда Францевна пожала плечами, - у каждого своих дел хватает.

- Кто работал с нею?

- Она размножена для всех отделов. Каждый выбирал то, что попадет в его отдел из вновь поступивших фондов.

- Куда вы собираетесь убрать ящики из собора?

- Мы уже перевезли их. Потеснились в одном хранилище и временно там разместили.

- Зачем вы поторопились? Хотя бы с нами посоветовались, - поморщился инспектор и подумал: "Там теперь столько "пальцев"! В одном городе ящики заполняли, заколачивали, грузили в машину, затем в вагон, здесь разгружали, перевозили, вносили в подвал, теперь опять грузили, перевозили, вновь разгружали, складировали... Какое количество людей к ним прикасалось, кроме мальчишек и того, кто взял папку!.. И где гарантия, что тот, кто взял, оставил свои пальцы? - Вы, наверное, и пыль с ящиков смахнули, когда завезли на новое место? - спросил он. Вопрос был задан просто так, почти риторически, с горькой иронией. Не уловив его смысла, Надежда Францевна, воспринимавшая все серьезно, тем более в этом кабинете, сочла необходимым ответить исчерпывающе и определенно:

- При нашей тесноте, при нашем уровне технической обеспеченности, когда своей пыли хватает, я сама за всем проследила, приказала протереть каждый ящик...

- Я не сомневался, - с грустной улыбкой он по-своему оценил аккуратность директорши архива. - Ну что ж, Надежда Францевна, пожалуй, на сегодня все. Будем искать вашу драгоценную папку.

- Вы никогда не пользовались услугами архива? - Надежда Францевна поднялись.

- Не приходилось.

- Это заметно. Думаю, специфика вашей работы хоть однажды, но приведет нас к вам.

- Лучше не надо, - дружелюбно сказал он. Провожая ее, вышел в коридор и дождавшись, когда она скроется за поворотом, повернулся к двум недорослям, истомленным страхом и долгим ожидание на жесткой скамье перед его дверью... - Заходи, - сказал он старшему.

- Взяли вы водку. Так? Чего полезли во второй отсек? - усевшись, спросил инспектор.

Парень молчал.

- Зачем сломали вторую дверь, вскрыли ящики? Что искали?

- Просто... Думали, может там еще чего.

- Что именно "еще чего"?

- Ну, сгущенка... Конфеты...

- На сладкое потянуло?

Тот пожал плечами.

- Папку зачем взяли? Куда дели?

- Не брали мы... Кому она нужна? - хрипловато, сухим от волнения голосом ответил паренек. - Честное слово, ничего не брали.

- Ты свое "честное слово" для суда прибереги. Авось разжалобишь, постучал инспектор ручкой по бумаге. - Это тебе не школьное сочинение, а протокол допроса. - Может, кто попросил сделать одолжение, пообещал заплатить? Или как?

- А может кто-то, кроме нас... Допустим тот, с фона риком...

- Кто такой?

- А мы его не знаем... Витька хотел про него следователю рассказать, а тот и слушать не стал.

- В лицо видел этого, с фонариком?

- Мало. Один раз он посветил на что-то в руке, наклонился, тогда и видел... Когда спрятались за углом... Он вошел и стал по лестнице спускаться.

- Ну-ка, опиши, какой он.

- Обыкновенный.

- Высокий, низкий?

- Не, невысокий.

- Возраст? Твоему отцу сколько лет?

- Сорок.

- Так он старше отца или моложе?

- Не разглядел.

- Брюнет, блондин, лысый, волосатый?!.. Что, по слову из тебя тянуть надо, описать не можешь? - разозлился инспектор.

- Не нужен он мне был, запоминать его... Вроде такой, как отец у меня, плотный. Голова с волосами, с темными, - неуверенно ответил парень.

- Как он спускался по лестнице: быстро, медленно?

- Нормально спускался... Сперва фонариком далеко светил, потом поближе, как под ноги. Потом фонарик взял в другую руку...

- В какую?

- В другую, в левую, а правой за стену придерживался.

- И что дальше?

- Мы за угол убежали... Видели только, что свет долго горел в чулане, где те ящики.

- Что значит долго? Десять минут, час, два?

- Не. Минут сорок... А может, больше.

- Раньше видел его где-нибудь?

- Не.

- Что еще можешь добавить, вспомни.

- А что добавлять? Ничего я не знаю...

- Ладно, иди, посиди в коридоре. Пусть Лупол войдет.

Второй воришка ростом поменьше, щуплый, робко остановился у двери.

- Заходи, заходи, Виктор Степанович Лупол. Что такой несмелый стал? Когда водку брал и ящики вскрывал, был, небось, похрабрее... Садись... пока сюда, - сказал инспектор. - Про водку я уже все знаю, ты мне теперь расскажи, зачем папку с бумагами унесли? Тоже заработать захотели? От кого?

- Мы не брали! - отчаянно замотал он головой.

- А зачем ящики распотрошили?

- Не знаю, - едва прошептал.

- Смотри, что получается, Лупол: вы взломали ящики, тут же появляется человек, потом оказывается, что исчезла одна папка. Очень странное совпадение. Будто заказал он: вскрывайте, а я подоспею. А, может, не было никакого человека?

- Был!.. Был!.. Я видел его... Фонариком он светил.

- Описать его можешь?

- Высокий он, сильный...

- Возраст, лет ему сколько по виду?

- Старый, почти без волос...

- Расскажи, как он спускался по лестнице.

- Мы как увидели свет, выглянули... Он сперва посветил далеко, в конец подвала... Потом ближе, на ступеньки... Шагнул осторожно... И сразу на руку посветил, нагнулся... Тут я его лицо и запомнил: нос здоровенный и глаза большие, темные... Потом взял фонарик в левую руку, а правой все за стенку, как за перила... грохнуться боялся...

Паренек говорил что-то еще, а инспектор невесело думал, что несмотря на некоторые расхождения в показаниях юных правонарушителях ясно, третий человек в ту ночь в подвале был. И, похоже, с мальчишками не связан. Совпало. Они ему о бъективно помогли: вскрыли ящики, он пришел на готовое - бери. И взял... Видимо то, за чем шел...

Отпустив обоих, инспектор соединил скрепкой протоколы их допросов с заявлением директора архива и отправился на второй этаж к заместителю начальника райотдела по оперработе. Он понимал, что архивную эту папку пацанам, как думалось вначале, теперь не повесишь, придется заводить новое дело и искать ее. Но где? Кому и зачем она могла понадобиться?..