Тиканье часов - Герберт Осбери Страница 17

7. Обстановка на сцене

Все тринадцать человек, чьи имена значились в отпечатанном на машинке списке, переданном инспектору Конрою вскоре после того, как тот начал расследование убийства Джеймса Б. Уолтона и нападения на Хелен Уолтон, собрались в маленькой библиотеке дома Уолтонов, в комнате, где было найдено тело Уолтона склонившееся на книжный стеллаж на столе. Там также присутствовали два китайца, Чинг Янг и Фонг Лу. Они, как и все остальные, сидели на жёстких, прямых и неудобных стульях по другую сторону стола от инспектора Конроя, поскольку согласно полицейской психологии, любой, от кого детектив надеется получить информацию, должен чувствовать себя как можно более неуютно. Это отвлекает его внимание и сосредотачивает его мысли на своих страданиях, что делает его неосторожным и склонным к опрометчивым высказываниям из-за явной неспособности сосредоточиться на двух вещах одновременно. Инспектор, однако, сидел в удобном мягком кресле, принесённом из другой комнаты.

Большое кресло, в котором сидел Уолтон, когда его убили, было пустым. Поскольку в нём сидел покойник, оно превратилось в страшный, зловещий предмет, и инспектор Конрой ещё больше усилил его психологическую ценность, поставив его как можно ближе к центру группы свидетелей. Восемь человек сидели по одну сторону, семь — по другую; они не могли не видеть его.

Кроме инспектора и пятнадцати человек, которых предстояло допросить, в комнате находились только детективы Уокер и Болтон и патрульный Харрисон из полицейского участка на Западной Шестьдесят восьмой улице. Болтон стоял у двери, а Уокер сидел на обитой парчой кушетке в углу возле книжных шкафов. Патрульный Харрисон стоял в дверном проёме, между портьерами, которые теперь были отдёрнуты и прикреплены к дверным косякам.

Пятнадцать человек, на которых инспектор обратил своё внимание, прекрасно понимали, что ситуация крайне необычная, и их лица, в зависимости от их натуры, выражали различные эмоции. Китайцы, по крайней мере внешне, были самыми спокойными из всех. Они безучастно смотрели на инспектора, ожидая, что с ними произойдёт, их глаза ничего не выражали, но в их головах, несомненно, кипели различные мысли. Калинетти, истопник, итальянец по национальности, был чрезвычайно нервным. Он беспокойно ёрзал и подпрыгивал на стуле; наконец он вскочил на ноги.

— Я не убивал! — закричал он. — Я не убивал своего босса! Если бы я убивал, то использовал бы стилет!

Инспектор Конрой взглянул на него с мягким упрёком.

— Я не говорил, что вы убили мистера Уолтона, — сказал он. — Почему вы так упорно отрицаете это? В конце концов, вы могли это сделать. У вас была возможность.

— Я не убивал! — пробормотал Калинетти. — Я не убивал своего босса!

Заговорил Керриган, брокер, грузный мужчина с проницательными глазами трейдера с Уолл-стрит:

— Зачем мы здесь, инспектор? Я предполагаю, что нас будут допрашивать, но к чему такая мелодраматическая обстановка? Это довольно необычно!

Инспектор Конрой перебирал пальцами вещи, лежавшие на столе перед ним — все предметы, найденные, когда Уолтона обнаружили мёртвым в кресле. Он потрогал гильзу и медленно кивнул.

— Да, — сказал он, — это необычно, мистер Керриган. Но это необычный случай.

Он с любопытством оглядел ряд заинтересованных лиц.

— Я собрал вас всех здесь, — продолжал он, — потому что, насколько нам удалось выяснить, вы — единственные, кто непосредственно контактировал с Уолтоном или имел возможность для такого контакта в течение десяти или двенадцати часов, непосредственно предшествовавших его смерти. Это…

— Простите, господин инспектор, — перебил старика Фонг Лу, — но каким образом мистер Чинг Янг и я вступили в контакт с мистером Уолтоном?

Инспектор Конрой улыбнулся ему.

— Это, мистер Фонг, — сказал он, — я надеюсь, вы мне расскажете.

Старый китаец улыбнулся и пожал плечами.

— Извините, — сказал он, — но мы не были знакомы с этим джентльменом!

— Посмотрим, — сказал инспектор Конрой. Он повернулся к остальным. — Я хочу, чтобы каждый из вас выслушал, что скажут другие, чтобы мы могли провести проверку и, возможно, найти мужчину или женщину, которые убили мистера Уолтона. Я не подозреваю никого из вас — пока; но, с другой стороны, я подозреваю вас всех. У некоторых, я полагаю, был возможный мотив для убийства Уолтона, хотя я не уверен.

Он остановился и взглянул на Джексона, который был в отеле «Белфорд» накануне вечером, когда Уолтон был там.

— Если вы думаете, что я убил бы его за то, что он был внимателен к моей бывшей жене, — сказал Джексон, — вы ошибаетесь. Мы с Харриет уже всё для себя решили. Мы разведены и ничего не значим друг для друга. Мы всего лишь знакомые. Её дела меня не касаются, а мои не касаются её. Не так ли, Хэрриет?

Она кивнула.

— Я так и понял, — сказал инспектор, — но, конечно, такую ситуацию всегда следует рассматривать как возможный мотив для совершения преступления.

Во время этого разговора Калинетти, истопник, беспокойно ёрзал на месте и что-то бормотал, его возбуждение достигло предела. Внезапно он ударил кулаком по столу и вытянул руку так, что правый рукав задрался, обнажив запястье и часть предплечья.

— За что вы меня здесь держите, господин полицейский? — закричал он. — У меня есть работа. Я никого не убивал.

— Подождите минутку, пожалуйста, — прервал его инспектор. Он протянул руку и схватил мужчину за руку, а затем закатал рукав, так что обнажилась большая часть руки.

Чуть выше запястья, вдоль предплечья, примерно на три дюйма, виднелся красный след от свежей царапины!

— О! — воскликнул инспектор. — Вы поранились, Калинетти! Как это произошло?

— А? — переспросил печник.

— Как вы повредили руку? — спросил инспектор. — Откуда у вас эта царапина?

Калинетти на мгновение уставился на свою руку, а затем поспешно опустил рукав. Он откинулся на спинку стула.

— Я зацепил его за дверцу печи, — угрюмо сказал он. — Я зацепился рукой за дверцу и поцарапался.

Инспектор пристально посмотрел на него,