Елена Арсеньева - Имидж старой девы Страница 18

А сопротивляться, что характерно, необходимости больше не было.

– Ну хорошо, – вдруг сказала Арина мягко. – Я понимаю. Ничего страшного, не волнуйся. Я сама все сделаю. Ты… ты вон там постой, в сторонке, а я поговорю с этим господином. – Она указала на человека в темном костюме, который снова появился в зале и теперь разговаривал с охранником.

Если бы она бросала на Кирилла уничтожающие взгляды… Если бы прохаживалась насчет того, что все мужчины боятся брать на себя ответственность… Но эта понимающая, извиняющая – жалостливая! – улыбка ранила гордость Кирилла сильнее, чем любые оскорбления. Все-таки он Лев по гороскопу!

– Ладно, пошли! – буркнул он, не глядя на Арину. – Пошли быстро!

И стремительно, словно боясь передумать, направился к мужчине в темном костюме.

Арина не поспевала за ним на своих каблучищах и наконец отстала.

– Вы из службы безопасности? – напористо, не давая остыть собственной решимости, спросил Кирилл.

Мужчина бросил на него выжидательный взгляд.

– Да. – Он постучал указательным пальцем по табличке на собственном лацкане: «Начальник СБ аэропорта Малютин», а снизу приписано маленькими буковками: «Виктор Сергеевич». – А что? Какие-то проблемы?

– Тот человек, у которого был припадок… – Кирилл с ужасом ощутил, что теряется. – Ну, которого только что вынесли из зала…

– Да, и что с ним? Это ваш знакомый?

– Нет, но…

Кирилл оглянулся, удивляясь, почему молчит Арина.

Вот те на! Да она собирает на полу какие-то вещи. Записная книжка, ручки, расческа, куча мелочей, выпавших из раскрывшейся косметички… Понятно! Сумку уронила. Ну, это надолго. Теперь придется рассчитывать только на себя.

Кирилл торопливо, сбиваясь, рассказал о том, как «эпилептик» украдкой сунул мобильник в сумку «вон той женщины» – махнул на обладательницу бриллиантов и «Нины Риччи». При этом ему все время хотелось уточнить, что он все это не сам видел, что пересказывает с чужих слов, но в последнее мгновение делалось жутко неловко прятаться за женскую юбку, вот и вышло, что он якобы видел все это сам.

Охранник смотрел на Кирилла откровенно вытаращенными глазами, чуть ли не падал от изумления, ну а глаза его начальника Малютина были сурово прищуренными. Отчего-то Кириллу вспомнился режущий взгляд того следователя в парке Кулибина, и настроение, без того испорченное, сделалось совсем поганым. А Малютин и говорит:

– Паспорт ваш можно?

Кирилл, волнуясь, протянул ему паспорт и билет. Малютин их даже не раскрыл – сразу сунул в карман и сказал:

– Костин, ну-ка, проводи молодого человека в наш кабинет. А я деликатно с дамой поговорю, у которой телефончик в сумке очутился…

– Погодите, куда… – начал было Кирилл, но Костин вцепился железными пальцами в его локоть, а Малютин укоризненно сказал:

– Тише, тише. Не надо панику создавать. Я должен зафиксировать ваши показания, сами понимаете. Слишком важное дело. Это недолго, не переживайте. Ваш рейс все равно задерживается, спешить пока некуда. За документы не волнуйтесь, с ними ничего не сделается. Пройдите с Костиным и подождите меня. Проводи человека, – приказал он подчиненному. – Да убери оттуда этого придурка куда-нибудь, чтоб глаза не мозолил! Пусть тебе Бузмакин поможет, если что. А вы не волнуйтесь! – Это снова адресовалось Кириллу. – Минуту, не больше!

Он ободряюще улыбнулся ему и двинулся к «Нине Риччи», едва не столкнувшись по пути с Ариной, которая тем временем уже собрала свое барахлишко и, неуклюже прижимая к груди сумку, спешила на помощь Кириллу. Она сразу начала что-то быстро, возбужденно говорить, но Малютин даже не взглянул на нее. Он целенаправленно двигался к «Нине Риччи», сметая на своем пути все препятствия. Арина была просто сдвинута с дороги, как некий неодушевленный предмет.

– Подождите! – воззвала она вслед Малютину, но его спина осталась глухой к ее призыву.

А что было дальше, Кирилл уже не видел, потому что Костин вытолкнул его в какую-то неприметную дверку и повлек по полутемному коридору.

Кирилл не противился, с мрачной иронией воспринимая случившееся как некую расплату за вчерашнее бегство из парка Кулибина: против судьбы не попрешь, вчера удалось удрать от милиции, зато не удалось сегодня, так на так и выходит, жизнь штука полосатая.

Успокаивая себя этими нехитрыми премудростями, он покорно шел вслед за Костиным. Коридорчик скоро кончился. Костин своим ключом отомкнул еще одну дверь, и они оказались в небольшой комнате с черной кабинетной мебелью, сейфом в углу и зарешеченными окнами. Посреди комнаты стоял парень в форме охранника, грозно держа руку на кобуре.

– Здрасьте… – пробормотал Кирилл.

Парень только хмыкнул.

– Бузмакин, пойди пока восьмой кабинет открой, лады? – сказал Костин, и парень с кобурой медленно, тяжело ступая, направился к двери.

Отчего-то теперь Кириллу стало полегче. Он даже начал оглядывать кабинет, в окошко посмотрел. Снаружи Кирилл увидел стоянку такси, автобусную остановку – окна выходили на площадь при аэропорте. Туда же, наверное, вела и другая дверь – не та, через которую прошли Костин и Кирилл.

Отчего-то при виде обыденной картины за окном – машины, люди, березы, одетые желтой листвой, – Кирилла снова взяла тоска.

Зачем он вылез с этим заявлением про телефон? Черт его за язык тянул?

Но, с другой стороны, а вдруг там в самом деле взрывное устройство? И не дурак ли он был бы, если бы взорвался на высоте сколько-то там километров по собственной дурости?

Нет, он все правильно сделал. И нечего напрягаться. Начальник сказал – минутное дело. Оно и в самом деле минутное. Кроме того, в зале ожидания Арина осталась, она сейчас все толком объяснит Малютину и…

Его мысли прервало какое-то сопение. Кирилл обернулся и только сейчас заметил, что в комнате, кроме них с Костиным, находится еще какой-то человек. Он забился в угол и сидел, опустив голову на руки, весь сжавшись, вот почему Кирилл его в первую минуту не приметил. Чернявый парень – ему лет двадцать пять, не больше – был вроде самый обыкновенный, и одет прилично – в такую же темно-зеленую куртку, как у Кирилла, нормальные черные джинсы, – но это все как-то отступало на второй план, стоило поглядеть в его лицо. Он был азером, а может, и чеченом – словом, лицом ярко выраженной кавказской национальности, но и это полбеды. Такая злоба плескалась в его больших черных глазах, что Кирилл почувствовал себя жутко неуютно – и откровенно обрадовался, когда Костин, кивнув ему на свободный стул, подошел к чернявому и угрюмо приказал:

– Пошли. В другой комнате посидишь. Давай, топай! Ну!

Голос у Костина был командирский, движения вроде бы уверенные, однако Кирилл мгновенно почувствовал, что он побаивается парня.

Что характерно, чернявый это тоже понял. Он нагло уставился на Костина, расширив свои и без того большие глаза, и что-то негромко спросил.

– Чего? – нахмурился, не расслышав, Костин.

Тот повторил – так же тихо.

– Чего? – чуть склонился к нему Костин, и парень заорал во весь голос:

– В другой комнате что будем делать? В жопу тебе засадить или пососешь? Что тебе больше нравится?

Кирилл ощутил, как его голова качнулась назад, словно от удара в подбородок. А бедняга Костин вообще весь откачнулся, еле на ногах удержался. Шея и высоко подбритый белобрысый затылок его вдруг стали красными: чудилось, кровь вот-вот сквозь кожу брызнет! Кирилл тоже никак не мог прийти в себя. Всякое в жизни слышал и видел, все-таки давно не мальчик, бывало, к нему даже приставали мужики, когда подрабатывал в шоу по ночным клубам, но уж больно грязно, больно мерзко прозвучало все это из уст черномазого!

– Ну, ты договоришься! – с ненавистью выдохнул Костин, наконец-то обретя дар речи. – Еще посмотрим, что скоро запоешь! Пошел, кому сказано! – И он выхватил из-под борта пиджака резиновую «демократку».

Чернявый коротко, хрипло хохотнул, однако больше нарываться не стал и подчинился. Встал, потянулся, заложил руки за спину – этак привычно, равнодушно – и побрел к двери. Однако, проходя мимо стола, не удержался – с чувством, мощно харкнул на столешницу.

– Падаль! – взвыл Костин, ткнув его палкой в спину. – Ну, ты меня достал! Пошел! Я с тобой сейчас поговорю!

За ними захлопнулась дверь. Кирилл ошеломленно покачал головой. Он никак не мог очухаться. Ну, пакость черномазая! Типичный боевик, террорист какой-то! А с виду на человека похож.

Он нервно ходил по комнате, косясь на гнусное пятно на столе. Надо бы вытереть, да чем? У него в кармане ничего, никакой салфетки, не пачкать же свой носовой платок. А вдруг Малютин решит, что это он нахаркал? Да ну, глупости, Костин ведь объяснит ему, как было дело.

В это время площадь пересек милицейский «уазик» и остановился под самым окном. Оттуда выскочили двое в форме. Шофер принялся отпирать дверцу фургона, а человек, сидевший на месте пассажира, взбежал на крыльцо. Через минуту по коридору быстро протопали шаги, и этот человек вошел в кабинет. Он был лет сорока, примерно одного роста с Кириллом, в форме, но без фуражки, со взлохмаченными светлыми волосами и светлыми, очень широко расставленными глазами. Это придавало его лицу враз недоброе и туповатое выражение.