Рут Ренделл - Непорядок вещей Страница 18

Перед дверью стояла старушка, сильно обеспокоенная. Сняв цепочку, Сильвия открыла дверь. Гостья протянула ей пачку бумаг, прикрепленных к планшету.

— Не подпишете ли вы петицию Ассоциации жителей Кингсбрука? Это протест против строительства детской площадки возле приюта, — старательно выговорила она, словно заучила свою речь наизусть.

— Вы имеете в виду «Убежище»? — спросила Сильвия.

— Да, так его и называют. Можете сначала прочесть эту брошюру. Здесь подробно описано, почему жители Кингсбрука так возмущены.

Сильвия еле сдержала смех. Она прикрыла рот рукой, глубоко вдохнула и вежливо ответила:

— Это и есть «Убежище».

— Это? Это оно? — известие буквально ошеломило старушку. Чтобы скрыть смущение, она, как обычно поступают люди, стала бурно возмущаться. — Но как, ради всего святого, об этом можно узнать? Нет ни названия, ни номера дома. Когда у дома нет номера, это противозаконно!

— Вы правы. Я извещу об этом полицию, — сказала Сильвия и, закрыв дверь, расхохоталась. Конечно, она известит полицию. Она расскажет все отцу, если увидит его вечером. Его это позабавит. Она поднялась по лестнице. На площадку второго этажа вышла негритянка с двумя маленькими детьми в ходунках. Высокая, с царственной осанкой, волосы заплетены в косички и уложены в виде короны. В Кингсмаркэме и окрестностях редко встречались чернокожие, хотя год назад их было еще меньше. Интересно, подумала Сильвия, откуда эта женщина и что привело ее сюда. Сильвия поздоровалась, посетовала на дождь и поднялась к себе на третий этаж.

В кабинете она обнаружила Люси Анджелетти с телефонной трубкой в руке. Не похоже, чтобы она утешала какую-то женщину.

— Да, спасибо, — поблагодарила кого-то Люси. — Если ваши люди зайдут сегодня, я им покажу это письмо. Всего доброго.

Сильвия удивленно подняла брови.

— Письмо с угрозами, — объяснила Люси. — Само собой, анонимка. «У тебя моя жена. Если она не вернется, я тебя убью, сука».

— Ты звонила в полицию? Кого они пришлют?

— Вряд ли твоего отца, — засмеялась Люси. — Слишком большой начальник. Но хорошо, что они в курсе. Оставлю тебе это послание, ладно? Да, и к нам вот-вот должна прибыть новая женщина. Бедняжка всю ночь просидела в полицейском участке с младенцем и двухлетним малышом. Ей достается последняя комната, после чего я даже не знаю, что нам делать. А сейчас мне пора в Майрингем.

Новую обитательницу «Убежища» Сильвия увидела в окно. Она приехала на такси, расплатившись за него, очевидно, талоном социальной службы. Спереди у нее в рюкзаке-кенгуру, как птица в гнезде, сидел младенец. Второй малыш тер кулачками глаза и плакал. Люси вышла во двор и забрала с заднего сиденья чемодан женщины. Водитель даже не пошевелился, чтобы ей помочь. «Видимо, чаевые по талону не положены», — подумала Сильвия. Когда такси уехало, она вернулась на свой пост, и сразу зазвонил телефон.

— «Убежище». Чем я могу вам помочь?

Молчание. Так всегда — или молчат, или говорят без умолку. Большинство женщин, набирая этот номер, чувствуют себя очень неловко. Они ни в чем не виноваты, но им стыдно. Так или иначе, им приходится жаловаться незнакомым людям на тех, кого они сами выбрали в спутники жизни. Нередко они сразу оправдываются или вступаются за своих обидчиков. Но на этот раз молчание затянулось, и Сильвия подумала, что на линии та самая женщина, которая звонила предыдущей ночью, чей муж жестоко обращается с ней потому, что считает сумасшедшей, но обещает все прекратить, когда она вылечится. После этого она больше не объявлялась, и Сильвия никак не могла узнать, обратилась ли она в полицию по ее совету.

— Это «Убежище», — снова произнесла она в трубку. — Чем я могу вам помочь?

— Английская федерация по защите женщин? — раздался неожиданный вопрос.

— Нет, это телефон доверия кризисного центра «Убежище». Но мы занимаемся примерно тем же, чем и федерация. Чем вам помочь?

— А чем… чем вы мне поможете?

— Расскажите, что у вас произошло? — осторожно стала расспрашивать Сильвия. — Вас кто-то обидел? Вам плохо?

— Это случилось вчера вечером. До того, как он ушел на работу. Он до сих пор на работе, но скоро вернется, к одиннадцати или раньше. Я думала, он сломал мне руку. Но все-таки нет. Раз она двигается, значит, цела, правда? У меня все тело в синяках и на лице сплошной кошмар.

Сильвия посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого. Но она не спрашивала, почему женщина не позвонила раньше, и зачем было так тянуть. Она догадывалась, чего ей стоило просто набрать этот номер и, пожертвовав гордостью и тайной личной жизни, рассказать незнакомому человеку, в какой плачевной ситуации находится ее брак.

— Лучше всего прямо сейчас обратиться в ближайший полицейский участок. Вы живете в Кингсмаркэме? — «Она, конечно, не ответит», — подумала Сильвия. Но женщина пробормотала «да». — Как вас зовут?

— Мне бы не хотелось.

— Хорошо, я понимаю. Идите в кингсмаркэмский полицейский участок. Вы знаете, где это? На Хай-стрит, рядом с Помфрет-роуд напротив Табард-роуд. Вас будут ждать, я сейчас туда позвоню и предупрежу о вашем приходе. Вы готовы?

— Я не знаю.

— Я им позвоню сразу после нашего разговора. Скажу, что вы придете примерно через полчаса.

— До свидания, — вдруг произнес голос. — Спасибо вам. Прощайте.

Из трубки раздались прерывистые гудки. Сильвия не была уверена, что женщина последует ее совету, но все же позвонила в участок. Ответил сержант Кэмб, которого она знала с детства. Сильвия предупредила, что в полицию может зайти неизвестная женщина со следами множественных побоев на лице. Только она положила трубку, как снова раздался звонок. Голос был мужской.

— Ты, сучка драная! — произнес он. — Фригидная лесбийская корова! Знаешь, что я с тобой сделаю? Я тебя так…

Сильвия отодвинула трубку подальше. И заметила, что рука дрожит. Такое уже случалось, и когда она рассказала об этом Люси, та засмеялась и ответила, что ей это знакомо, что с ней тоже так бывало, но все пройдет, она привыкнет к подобным звонкам и станет относиться к ним совершенно спокойно.

Из телефона продолжали извергаться потоки брани. Сильвия положила трубку и отдышалась. Кто он? Муж звонившей до этого женщины? Вдруг он вернулся домой раньше и застал ее у телефона? Хотелось надеяться, что все-таки нет. Самое тяжелое в ее работе то, что в половине или даже в большинстве случаев неизвестно, каковы последствия этих разговоров, что происходит дальше в опасной жизни женщины, обратившейся за помощью.

Полчаса телефон молчал. Следующий звонок раздался минут через сорок пять. После долгой тишины он показался более громким и настойчивым. Из трубки раздался приятный интеллигентный голос.

— Меня зовут Анна. Фамилию я называть не хочу.

— Понимаю, — сказала Сильвия. — Что у вас случилось?

Помолчав немного, женщина смущенно ответила:

— Я думаю, проблема всегда одна и та же.

— В основном, да. Но детали у всех разные. Сюда звонят преимущественно женщины, которые пережили насилие, но не только они. Насилие как физическое, так и психологическое.

В трубке раздался натянутый смех, самый безрадостный смех, который когда-либо слышала Сильвия.

— В моем случае оно отнюдь не психологическое.

— Анна, я вам помогу, насколько это в моих силах, — сказала Сильвия, обратившись к собеседнице по имени, хотя и сомневалась в его подлинности. — Я правда очень хочу вам помочь. Расскажите, что у вас случилось?

— Мне надо с вами встретиться лично. Понимаете, это долгая история, и рассказывать ее можно долго, не одну неделю.

Женщина опять замолчала. Сильвия слышала только дыхание.

Совершенно неожиданно тишину прорезал самый отчаянный крик о помощи из всех, что она когда-либо слышала.

— Что мне делать?

— Вы из Кингсмаркэма?

— Да.

— Вы сейчас дома одна?

— Он в саду. С ребенком. Я вижу их в окно. Боже, он идет сюда. Больше не могу говорить. Я не должна была звонить вам, он спросит, с кем я разговаривала. Что мне сказать?

— Перезвоните, когда будете одна, — произнесла Сильвия как можно спокойнее. — А пока давайте прервемся.

На другом конце бросили трубку. Сильвия склонилась над столом, обхватив голову руками. Этот звонок ее глубоко потряс. За все время своей работы она, пожалуй, еще так сильно не переживала. Было что-то особенно ужасное в том, что интеллигентная, судя по всему, обеспеченная женщина, говорит с интонациями загнанной жертвы. «И это в нашей стране, нашем городе», — думала Сильвия. Она представила, как в ту далекую комнату входит мужчина, одной рукой вырывает у женщины трубку, другой бьет наотмашь, и содрогнулась.

При такой работе иногда необходимо выпить, подумала Сильвия, но это невозможно. Она знала, к чему может привести выпивка средь бела дня. Потом, сказав себе, что кроме «Анны» есть другие, позвонила в Кингсмаркэмский полицейский участок и выяснила, что женщина с синяками на лице так и не пришла.