Алексей Макеев - Киллер из Лиги справедливости Страница 18

– А агент?

– Да не было никакого агента, – презрительно хмыкнул Шостиков. – Тот человек оказался обычным жуликом. Эдаким современным Остапом Бендером. Как потом выяснилось, Мартынов был не единственной его жертвой. Он человек десять «кинул» по такому же принципу, собрал все бабки со сделок и свалил в неизвестном направлении.

– Его до сих пор не нашли? – Гуров на мгновение оторвался от монитора.

– Честно говоря, я не знаю, – признался Шостиков. – Никогда не интересовался историей этого человека в дальнейшем.

– А что было с самим Мартыновым? Он хоть где-то заиграл?

– Заиграл – громко сказано, полковник. С ФНЛ он опустился еще ниже, потом еще… И тогда, когда случилась вся та история с убийствами, Мартынов прозябал в так называемой любительской лиге. Третий дивизион. Подмосковный «Вихрь». Готов поспорить, что вы о таком клубе даже и не слышали, – печально улыбнулся Шостиков. – И это неудивительно. Я бы о нем тоже не слышал, если бы не работал в «Роскомспорте».

Гуров задумчиво постучал пальцами по поверхности стола. Вновь повернулся лицом к монитору, просмотрел по диагонали пару документов, нашел тот, который имел непосредственное отношение к подмосковному «Вихрю», и сфокусировал внимание на официальном допросе менеджера клуба Анатолия Санникова.

– А что можете рассказать про жертвы Мартынова, Константин Александрович? Самым первым в том списке, насколько я помню, тоже был футболист?

– Совершенно верно, – кивнул Шостиков. Он подхватил со стоящего по правую от него руку стеклянного кривоного столика чашку с остывшим чаем и сделал небольшой глоток. – Игорь Данцевич, кажется.

– Тоже из «Вихря»?

– Нет. Данцевич играл во втором дивизионе. В зоне «Центр», если не ошибаюсь. Между нами говоря, полковник, я так и не смог понять, зачем Мартынову понадобилась его смерть. Данцевич не представлял собой ничего особенного. Ни как футболист, ни как человек… Славился исключительно регулярными посещениями ночных клубов. Знаете, такой ярый нарушитель спортивного режима. Странно, что его вообще держали в клубе…

Продолжая просматривать допрос Санникова, Гуров машинально отметил для себя одну важную деталь. Деталь, которая касалась места проживания Мартынова до того, как он покончил с собой.

– А в остальных четырех убийствах смысл, по-вашему, был? – прищурившись, спросил он.

– Ну… – Шостиков немного замялся. Сделал очередной глоток остывшего чая. – Не то чтобы смысл… Но там хотя бы в большинстве случаев просматривалась определенная логика. Если, конечно, слова «логика» и «серийный маньяк-убийца» вообще совместимы. Я лично считаю, что Мартынов просто слетел с катушек. А все ваши теории относительно гипотетических заказчиков кажутся мне абсурдными… Вы уж извините за такую прямоту, полковник.

– Извиняю, – спокойно отреагировал Гуров. Он закрыл просматриваемый документ и открыл новый. – Каждый имеет право на свое мнение, Константин Александрович… Так что там с четырьмя другими жертвами? Кто они?

– Дайте припомнить. – Шостиков откинулся на спинку дивана и смежил веки. – Значит, так… За последовательность не ручаюсь… Прошло слишком много времени, сами понимаете. Но, кажется, второй жертвой Мартынова стал как раз футбольный агент. Но не наш. Иностранный. Если мне не изменяет память, англичанин…

Гуров машинально кивнул. Он помнил об этом. Именно смерть иностранца и послужила причиной передачи дела в руки ФСБ.

– Он занимался тем, что находил перспективных футболистов в России и договаривался об их контрактах в лигах других стран, – продолжил Шостиков. – В английской, испанской, итальянской… Но вот в чем закавыка, полковник. Когда Мартынов убил его, нам стало известно, что этот англичанин был, по сути, таким же шаромыжником, как и тот, что поломал карьеру самому Мартынову. Работал по той же схеме… Так что тут, как вы выражаетесь, логика, наверное, есть. Не сумев отомстить своему обидчику, Мартынов нашел похожего.

– Как имя убитого?

– Не помню. Какая-то мудреная. В материалах дела она есть.

– Ясно. Кто еще? Из жертв?

– Следующим был футбольный функционер. Человек из РФС. Его фамилию я хорошо помню. Зарутдинов. Тимур Богданович. – Сотрудник безопасности «Роскомспорта» поднялся с дивана, потянулся и вновь пригладил рукой свою жиденькую шевелюру. Прошел к своему рабочему месту. – Я запомнил его потому, что этот человек года три назад обвинялся в пособничестве договорным матчам. Мне было поручено расследование этого дела.

– Дайте-ка угадаю, – криво усмехнулся Гуров. – Вина Зарутдинова так и не была доказана. Верно? С него сняли все подозрения.

Рука Шостикова в этот момент тянулась к телефону внутренней связи, но так и зависла в воздухе. Он удивленно вскинул брови. Его глаза встретились с глазами полковника из угро.

– Откуда вы знаете?

– Интуиция, Константин Александрович. Обычная интуиция. Так я прав?

– И да, и нет, – мрачно откликнулся Шостиков. – Нам пришлось снять с Зарутдинова обвинения. За недостатком улик. Но он был виновен, можете мне поверить. Виновен по всем пунктам, как это принято говорить. Однако его связи помогли Тимуру Богдановичу избежать наказания. Он даже остался работать в РФС… – На лице сотрудника «Роскомспорта» вдруг промелькнула догадка: – Вы полагаете, Мартынов знал об этом? И именно тот случай послужил причиной убийства Зарутдинова?

– Скажем так, я по-прежнему склоняюсь к такой версии, – уклончиво ответил Гуров. – Перейдем к следующей жертве.

– Одну секунду. – Шостиков снял трубку с аппарата. – Хотите чай или кофе, полковник? Или, может, чего покрепче?

– Нет, спасибо. Ничего не нужно.

– Ваше право, – равнодушно пожал плечами Константин Александрович, а потом распорядился в трубку: – Алина, принесите мне чашку зеленого чая. С двойным сахаром.

Гуров терпеливо ждал продолжения разговора. Но Шостиков не торопился, похоже, слова полковника заставили его серьезно задуматься. Он долго и сосредоточенно смотрел в одну точку, беззвучно шевеля губами. Сыщик невольно обратил внимание на то, что один из передних зубов Шостикова немного сколот.

Секретарша внесла в кабинет чашку чая на круглом подносе, молча поставила ее на стол перед Константином Александровичем и так же молча удалилась. Шостиков даже не глянул в ее сторону.

– Знаете, полковник, – заговорил он наконец, – а может быть, вы и в самом деле правы в своих предположениях. Я как-то не рассматривал это дело под таким углом… Но если задуматься… Четвертой жертвой Мартынова был Магомед Гутуев. Боксер. Каким образом он был убит, мне неизвестно, ФСБ не сочла нужным отчитаться перед «Роскомспортом». Точно так же, как и в отношении Зарутдинова, кстати… Но речь сейчас не об этом. Гутуев некоторое время находился под следствием, а потом был оправдан. Свидетели изменили свои первоначальные показания, и его отпустили…

– В чем он обвинялся?

– Тут мутная история, полковник… – Шостиков помешал ложечкой сахар в своей чашке, но пить не торопился. Он все еще выглядел озадаченным. – Речь тоже шла о договорных боях, но лично Гутуев вроде как не был к ним причастен. Во всяком случае, в прямую. На ринге «ложились» его соперники, а он… В общем, двое боксеров сильно пострадали после проведенных с ним поединков. Один остался инвалидом на всю жизнь, а второй… скончался в больнице через неделю, не приходя в сознание. Гутуева обвиняли в запрещенной технике ведения боя. Судьи свидетельствовали против него, но потом, как я уже сказал, от показаний отказались.

– И Гутуев вернулся на ринг?

– Да. – Шостиков придвинул к себе чашку поближе, собирался было сделать глоток, но передумал. – А потом очередное убийство Мартынова… Пятое по счету. Жертвой стал бывший сотрудник антидопингового комитета Павел Долгов. Его обвиняли в подтасовке результатов вскрытия проб «А» и «В» у отдельных спортсменов. Давно еще. На стыке веков…

– А потом оправдали, – подсказал Гуров.

– Не совсем. В случае с Долговым до судебного разбирательства дело так и не дошло, его замяли на более ранней стадии. Долгов уволился из комитета и уехал за границу. В Бельгию. Не знаю, кем он там работал, но со спортом вроде бы связан не был. А два года назад умерла его мать. Сердечный приступ. Долгов приехал на похороны и… Мартынов убил его. Вот черт! Долгова отследили… Его ждали тут…

– Что опять-таки свидетельствует о том, что Мартынов работал не один, – подытожил Гуров. – Похоже, кто-то вершил собственное правосудие, Константин Александрович. Руками Мартынова. А теперь история повторяется. С большой долей вероятности наш снайпер работает на тех же людей, на кого работал и Мартынов два года назад. И эти люди ищут справедливости. В своем понимании, конечно…

– Вы озадачили меня, полковник, – сокрушенно покачал головой Шостиков. – Чертовски озадачили. Я даже скрывать не буду, насколько сейчас растерян. Как будто почву из-под ног выбили. Ведь это в корне меняет все… Только вот Игорь Данцевич все равно не вписывается в вашу схему…