Сергей Ермаков - Москву ничем не удивишь Страница 18

- Ты почему не в квартире, которую мы для тебя нашли?

- Да ну её эту квартиру, - ответил Владик, - я подумал - чего это я буду скитаться по чужим углам, если у меня в Москве родственники живут и комнату у них хватает? Не по человечески это как-то. Надо друг другу помогать, мы же родня. Да и бабка там какая-то подозрительная, она похожа на одну колдунью, которая у нас в деревне на окраине жила. Кровь по ночам пила незаметно у людей. Подкрадется, бывало...

- А на работе на автомойке ты был?  - спросила Татьяна.

- Да ну её эту работу, - ответил Владик, сморщившись как будто говорил о какой-то гадости, - я там с пацаном поговорил, он мне сказал, что там штрафуют за прогул. А если я например решил поспать после обеда пару часиков, то нельзя. Курить нельзя вообще и работать надо двенадцать часов подряд, я видел как они там впахивают, я не выдержу. Еще и начальник орет постоянно. Этот пацан со мной говорил всего-то полчаса, а он как разорался! Не хочу я там работать!

- Я тебя кормить не буду, мне хватает тут уже иждивенцев и без тебя! – сказала Татьяна.

- А меня кормить и не надо, - гордо ответил Владик. - Я другую работу себе уже нашел. Меня сразу же взяли туда по параметрам. Штуку баксов в месяц буду иметь точно. Не то что на вашей автомойке. Я в Москву не за копейки приехал пахать, а куш сорвать!

Татьяна повернулась и медленно пошла обратно на кухню. Точно Владик себе нашел какое-то кидалово. Теперь будет коммивояжером ходить или же на французские духи на дому разводить.

«В Турцию, - думала она, - срочно в Турцию к пляжу и теплому морю, где меня никто не знает и я не знаю никого, где шумит прибой и ветер качает пальмы».

Она присела на диванчик на кухне, прикрыла глаза и попыталась представить себе теплое море, белый песок и то как прибрежные волны, накатываются на него, шумя и пенясь. Её релаксацию прервал бодрый голос Владика. Она открыла глаза и увидела, что вся троица уже расположилась на её кухне - и Алмаз, который стоял у двери, и Захожин по хозяйски рассевшийся на табуретки и Владик, который нагло копался в холодильнике.

- Пока к вам ехал из Балашихи, так прошелся по центру, - одновременно с поисками продуктов рассказывал о новой работе Владик, - где эта... сладкая жизнь. Ну, там клуб ночные, казино, бары. И смотрю на одном баре объявление, мол, требуются молодые парни для работы танцорами.

- А ты что же танцевать умеешь? - поинтересовался Захожин.

- У нас в поселке в клубе танцевал, а что там сложного? - ответил Владик. - Двигай задницей, да и всего делов. И зарплата - тысяча баксов в месяц. Так и написано. Я зашел туда, говорю мужику в пиджаке: так, мол, и так, пришел я к вам работать. Он меня проводил к одной бабе крашеной. Она мне говорит: раздевайтесь. Я разделся до трусов, а она мне говорит, мол, надо мне всё посмотреть. Я оробел, а она мне говорит, мол, я врач, ничего страшного, должна вас осмотреть. Тогда уж я решил - раз врач, то можно. Она посмотрела все, потрогала и сразу же меня записала в работники. Сказала уже сегодня выходить на танцпол. Я посмотрел как там пацаны работают, им тетки прямо в плавки деньги суют. Через два часа у меня уже пробная смена. Вот перекушу, такси вызову и поеду.

- Так это стриптиз? - спросила Татьяна.

- Женский клуб, - пояснил Владик, вытаскивая из холодильника остатки пиццы, - у меня хорошие данные врачиха сказала. Карьерный рост, говорит, обеспечен с такими данными.

- А какие данные она имела в виду? - спросила Татьяна.

- Не знаю, - ответил Владик, громко чавкая пиццей, - мускулы, наверное У меня хорошие мускулы, я занимался гирей в армии и потом в поселке ходил в культуризм. Во, я еще сотовый телефон себе купил, чтобы как москвич быть. Крутой, настоящий сотовый, который через спутник.

Владик, чтобы похвастаться приобретением, вскочил из-за стола, рванул в коридор и притащил очень старую модель телефона, громоздкую, как рояль с длинной антенной и маленьким дисплеем. Он бережно положил его на стол, довольный собой. Все трое жителей Москвы уставились на лежащего на столе динозавра.

- Ты где его купил? - спросил Захожин. - В Музее революции?

- Почему в музее, - не понял юмора доверчивый Владик, - возле метро у одного индуса. Черный такой с усами продавал там аппараты. Он сказал, что с таких даже в пустыне можно разговаривать, потому что через спутник связь идет. Если в поселок поеду, там ни у кого такого нет, потому что не берут мобильники, а у меня будет брать.

Владик очень гордился своим приобретением, которому красная цена была долларов десять.

- Я его за сто баксов купил, - продолжал рассказывать Владик, - а индус сказал, что он тысячу стоит, но мне уступит по дружбе за сто. Ты, Татьяна, запиши мой номер в свой телефон, а то мало ли захочешь мне позвонить.

Татьяна кивнула, Владик продиктовал ей номер, она записала в свой телефон. Владик бережно положил свое приобретение на стол. Все присутствующие молча смотрели на анахронизм, который Владик гордо прицепил себе на пояс и никто ему ничего не сказал. А зачем было говорить? Москва сама все скажет, всем научит, а тому кто учится плохо просто башку оторвет.

*****

Матвей Спичкин, которому Краб заломал руку, попытался сопротивляться, но вырваться из захвата бывшего морпеха ему не удалось. Тогда он успокоился, уронил голову на пол и затих. Его брат Каспер, который только что сознался в том, что навещал жену брата исподтишка, пока братишки не было дома горько вздохнул и сильно закашлялся. Краб отпустил Матвея, убрал с него колено, стал и пересел на кресло и задумался. Получалось, что жена Спичкина не была такой уж святой, какой её описал Матвей, оказывается комплектик ключей от квартиры был даже у неказистого братца, не говоря уже о том сколько еще таких же комплектиков могла раздать сластолюбивая Эля своим обожателям.

- Это я сам виноват, - пробормотал Матвей обречено лежа на полу, - я приходил с работы усталый, я не всегда мог исполнить супружеский долг, я сам себя загнал, она была одинокой...

Матвей лежащий на полу походил на строителя, свалившегося в контейнер с мусором - его голова усыпанная перьями из подушки, стиральным порошком, какими-то бумажками и ржавыми кнопками.

Одежда Матвея нуждалась в срочной химчистке. Впрочем и Краб выглядел не лучше - на него тоже с обрушенной полки свалилось много мусору, да еще и голова кровоточила.

- У тебя аптечка есть? - спросил Краб Каспера. - Голову пробил, нужно обработать.

- Нету у меня ничего, - ответил ему Спичкин младший, - я не болею никогда...

- Да, ты уж лучше сразу в петлю, - ответил ему Краб.

Кровь из рассеченной раны нужно было как-то остановить, он прошел в ванную, достал из-под ванной упавший туда из рук Матвея нож, пошел на кухню, почистил как мог нож от ржавчины, накалил на его газовой горелке докрасна и рану слегка прижег. Едва сдержался, чтобы не заорать и не зарезать кого-нибудь от боли. Но кровь идти перестала. Когда он вернулся в комнату, братья уже обнимались. Краб сначала подумал, что Матвей опять душит Каспера, бросился на помощь, но потом увидел, что братья наоборот каются друг другу в грехах и клянутся в вечной верности.

Краб подумал о том, что муж в ситуации с любовником все всегда узнает в последнюю очередь, что бывает, уже соседки судачат и родня знает, но молчит, сберегая хрупкие семейные отношения, а муж всё еще скачет козлом, храня веру в благочестие благоверное, хотя уже рогами облака цепляет. Вероятно и Каспер знает гораздо больше самого Матвея о том кто в дом к его жене наведывался.

Как раз и Матвей решил затронуть эту тему и спросил у брата:

- Кто он хоть был, тот, что к моей жене приходил? Ты его видел?

- Нет, Эля меня не пустила, но я заглянул и видел его со спины в твоем халате, - ответил Каспер.

- Так может быть, это был я? - еще не теряя надежды на верность супруги, спросил Матвей.

- Нет, это был не ты, - помотал головой Каспер, - тот ростом повыше и покрупнее. И волосы у него не зеленые были. У тебя же всегда зеленые волосы были, это теперь ты лысый. А Эля меня вытолкала и сказал, чтобы я тебе ничего не говорил, иначе она тоже про меня всё расскажет. Что я к ней прихожу…

Тут Каспер замялся. Лицо Матвея приобрело выражение скорбное, но какие-то мысли зашевелились в его голове и выражение его физиономии приобрело вид смиренный и успокоенный.

- И что? - пробормотал он. - И пусть... Раз она мне изменяла... А я ведь заботился о ней, я представить себе даже не мог. Если бы я узнал только, что она мужиков водит, я сам бы задушил её!

- Ты не узнал того мужика со спины, который у Эли был? - спросил у Каспера Краб. - Может быть, похож он на кого-то, тебе знакомого?

Каспер напряг память, подумал, но потом отрицательно покрутил головой и сморщился от боли - попытка суицида еще давала о себе знать.

- А сколько еще комплектов ключей Эля раздала таким как ты? - спросил Краб.  - Не знаешь?