Себастьян Жапризо - Прощай, друг Страница 18

***

Всполохи фотовспышек. Газетчики толкаясь сопровождают группу полицейских окруживших Проппа и Мелутиса в коридорах Уголовной бригады. Легионер и старший инспектор скованы друг с другом парой наручников. Перекрывая щелканье вспышек отовсюду вразнобой несутся вопросы журналистов "Кто стрелял в охранника?", "У них была комбинация сейфа?", "Правда ли что в Алжире Барран выказывал симпатии к ФНО "Фронт национального освобождения"?", "Был ли он ультраправым фанатиком?". Один журналист побойчее хватает старшего инспектора за плечо. - Инспектор! В чемодане Баррана нашли только одну пару перчаток. Выходит он был один? В свете вспышек Мелутис резко вскидывает вверх правую руку поднимая тем самым и прикованную к ней левую руку Проппа. На вопрос журналиста нет лучшего ответа чем эти две руки скованные парой наручников. Вспышки возобновляются и группа продолжает продвигаться в толчее. Через несколько шагов - снова остановка. Окруженный своими людьми которые прилагают неимоверные усилия чтобы освободить ему проход Мелутис говорит одному из коллег. - Я веду его на нижний этаж. Он замешан еще в одном деле. - Потом обращается к журналистам. - Прошу вас господа Вы все узнаете прочитав свою обычную газету! Из гама выделяется голос Проппа Он в восторге от происходящего и говорит громко, но отчетливо слышны только последние его фразы: - Я не знаю Баррана. Но попросите его связаться со мной. Я никогда не расстаюсь с этим господином, старшим инспектором Мелутисом! И он, в свою очередь, усмехаясь, поднимает левую руку, а с ней прикованную наручниками правую руку Мелутиса. Раздается пронзительный звонок. Ватерлоо открывает входную дверь На пороге стоит женщина лет сорока в шубке, со свернутой газетой под мышкой. У Ватерлоо, одетой в юбку и свитер, на носу очки, в руках открытая толстая книга по медицине, во рту авторучка. Вынув ручку изо рта, девушка говорит. - Простите меня, Жильберта, но у меня жутко серьезный экзамен. Сделаете уборку завтра. - Могли бы и предупредить, - ворчит женщина. - Я очень сожалею, Жильберта. Служанка удивлена тем, что ей даже не дают войти. Она бросает в квартиру поверх плеча Ватерлоо, которая преграждает ей дорогу, недоверчивый взгляд, потом говорит: - Я принесла газету. Там пишут, что вы помогали убийце. - Я? - побелев, растерянно спрашивает Ватерлоо. - Да, на медосмотре. Ватерлоо, испытывая неловкость пополам с облегчением, качает головой и забирает у нее газету. - Ну ладно, я пошла, - говорит служанка. Она уходит Ватерлоо закрывает дверь. За ней, оказывается, стоит Барран, прислонившись к стене, - он в темных очках, в синем пальто господина Аустерлица. Девушка улыбается ему и снимает свои очки. Тут снова раздается звонок в дверь Ватерлоо, раздосадованная возвращением служанки, открывает дверь, опять скрывая за створкой Баррана. Но на пороге не служанка. Это двое помощников Мелутиса - инспектора Муратти и Годар. - Уголовная полиция, мадемуазель, - говорит Муратти. Ватерлоо словно окаменела. - Это вы Доминика Аустерлиц, студентка медицины? спрашивает Муратти. Девушка неуверенно кивает. - У нас есть к вам несколько вопросов. Девушке не остается ничего другого, кроме как отступить перед полицейскими, еще шире распахнув дверь, чтобы надежней скрыть Баррана. Инспектор Годар оборачивается к двери, которую хозяйка почему-то не закрыла, и намеревается сделать это сам. - Оставьте! - с храбростью отчаяния восклицает Ватерлоо. - Сейчас придет служанка! Она говорит это чуть громче, чуть поспешней, чем следовало бы, и полицейские пристально смотрят на нее, потом на дверь. Еще они замечают, что Ватерлоо уронила на пол газету, которую держала в руках. - Вы ассистировали доктору Дино Баррану на протяжении трех дней... начинает Муратти. Дверь гостиной закрывается за двумя инспекторами и Ватерлоо, обрывая их разговор на полуслове. В наступившей тишине Барран отталкивает от себя скрывающую его створку двери. Он неподвижен, напряжен, темные очки резко контрастируют с белым, как гипс, лицом Взгляд Баррана падает на лежащую на полу газету. Она сложена таким образом, что на первой странице видны конец жирного заголовка и большая фотография Конец. заголовка гласит.

ПОЗВОНИ МНЕ

На фотографии крупным планом - Пропп в вестибюле Уголовной бригады, поднявший руку, прикованную к руке Мелутиса. Барран бесшумно обходит открытую створку двери и уходит прочь. В бюро инспекторов Горик снимает трубку зазвонившего на столе телефона. Судя по его виду, он слышит нечто из ряда вон выходящее. Он оборачивается к Мелутису, который стоит у окна в рубашке и галстуке с ослабленным узлом Пропп тоже тут. Повернувшись спиной, он созерцает через стекло высокие здания квартала "Дефанс", свободный люд в клетках домов снаружи. - Шеф! Какой-то странный тип! Его переключили на нас с коммутатора. Горик подбородком указывает в сторону легионера. - Хочет говорить с ним. Мелутис хватает трубку. - Кто вы!? - А вы!? - звучит в трубке голос Баррана. - Франц Пропп, - без колебаний отвечает Мелутис. На другом конце провода Барран в темных очках на носу не слышит неподражаемого американского акцента легионера, но на принятие решения у него уходит меньше секунды. - Здравствуйте, мосье Пропп. Я огорчен тем, что приключилось с вами из-за меня. Мелутис отнимает трубку от уха, раздосадованный тем, что его ловушка не сработала. Зажав микрофон ладонью, он негромко спрашивает у Горика. - На коммутаторе засекают вызов? Его помощник утвердительно кивает К ним с широкой улыбкой на лице подходит Пропп. Мелутис сует ему трубку, берет параллельный наушник. - Это уже не он, это я, - говорит Пропп в трубку. - Кто это? - Дино Барран. - Я не знаю тебя мосье Барран но я всем сердцем с тобой. Говоря это легионер белозубо улыбается старшему инспектору который слушает с непроницаемым лицом. - Чем я могу быть тебе полезен? - продолжает Пропп. - Какой он этот Мелутис? - спрашивает Барран. - Бывают и хуже. Во всяком случае, сейчас он слушает тебя. Действительно старший инспектор не упускает ни слова из их разговора и не сводит с Проппа пристального сверлящего взгляда. На другом конце провода у телефона автомата висящего на белой стене Барран выдерживает паузу потом говорит. - Пусть приходит в кафе Бово на площади Бретеия в четыре часа. Один разумеется, как ты считаешь он согласится? Склоненный над столом, где стоит телефон, Пропп вопрошает Мелутиса взглядом. Но лицо старшего инспектора не выражает ничего кроме ухудшающегося настроения. - Я попытаюсь его уговорить, - отвечает Пропп. - А теперь сматывайся они тебя засекают. - Я выкручусь не переживай. - Я и не переживаю, - широко улыбается Пропп. Площадь Бретеия около четырех часов пополудни. Инспектор Мелутис в плаще идет по тротуару останавливается, чтобы ногой отбросить пустой спичечный коробок в дыру водостока, потом входит в кафе Бово. Прислоняется спиной к стоике рядом с кассой и говорит хозяйке. - Стакан белого. Ему наливают Мелутис не смотрит вокруг не ищет Баррана. Ждет. Хозяйка, гарсон, посетители за столиками устремляют на вошедшего взоры, безошибочно угадывая что это полицейский. Потом звонит телефон. Хозяйка снимает трубку и поворачивается к Мелутису едва пригубившему вино. - Инспектор Мелутис - это вы? Не отвечая, Мелутис берет трубку, которую она протягивает ему над стойкой. - Ты где док? - Неподалеку. Вы можете меня увидеть. Мелутис поворачивает голову. Через стеклянную витрину кафе он видит на пятачке посреди площади кабину телефона автомата. И за стеклами этой кабины на расстоянии каких-нибудь пятидесяти шагов, - Баррана в синем пальто господина Аустерлица, который прижимая трубку к уху тоже смотрит на него. Двое мужчин встречаются впервые. Они разглядывают друг друга через пустое пространство. Шумы кафе, шумы улицы для обоих внезапно утихли. - Если вы двинетесь с места, больше меня не увидите, предупреждает Барран. - Я стою спокойно давай говори. - Франца Проппа не было со мной в подземелье. - Ты только это имеешь мне сообщить? Медик в кабине наблюдает одновременно и за Мелутисом, и за площадью. - Не только. Револьвера у меня нет, охранника я не убивал, деньги не брал. Когда я открыл сейф он был пуст. Мелутис бросает свирепый взгляд на прислушивающуюся к разговору хозяйку. Та поспешно отворачивается Он снова смотрит сквозь стекло на Баррана и говорит. - Если все это правда пошли со мной в бюро! - Я приду. Только дайте мне время до полуночи. - И куда же ты пойдешь? - В кино. Внешние шумы внезапно возобновляются. Как на площади Бретеия так и в кафе - обычный зимний день. Двое мужчин не спускают друг с друга глаз. Потом вновь воцаряется тишина. - Согласен, Золушка, - говорит Мелутис. - До полуночи. Но предупреждаю при малейшей попытке меня надуть я спущу с тебя шкуру. - Оставайтесь где вы есть я пошел. Медик вешает трубку. Сквозь стекло смотрит на инспектора который тоже кладет трубку и остается у стоики Барран выходит на пятачок пересекает площадь и широким шагом уходит прочь. Мелутис в кафе выдвигает из внутреннего кармана плаща антенну рации и говорит, не повышая голоса. - Следуйте за ним, но не трогайте. На другой стороне площади на скамейке сидит Горик. Он тоже вытаскивает из под пальто антенну и говорит, вставая: - Есть, шеф. На освещенных экранах в темном помещении - два огромных отпечатка пальцев один рядом с другим. Отпечаток слева очень четок. Правый же размазан, частично неразличим. Тем не менее в верхней части двух изображении наблюдается сходство. Раздается женский голос: - Правый отпечаток найден на поверхности закусочного автомата в подземелье. Но он не может служить доказательством - слишком размазан. - Ничего, я свожу Проппа в СИНТЕКО и доставлю вам хороший, усмехается Мелутис. Зажигается свет Это лаборатория криминалистической экспертизы. Женщина в сером халате оборачивается к стоящему позади нее Мелутису и устремляет на него взгляд, в котором читается больше, чем неодобрение: боязнь, смешанная с отвращением. Старший инспектор улавливает это. На секунду он опускает глаза, потом, внезапно разъярившись, вскидывает голову: - Я исполняю свой долг! Даже если Барран не убивал охранника, он все равно был там! И Пропп был там вместе с ним! И знаете что? Они начнут снова! В один прекрасный день они начнут все снова! Лаборантка отворачивается, не осмеливаясь перечить старшему инспектору. Она выключает проектор. Успокаиваясь, Мелутис повторяет: - Я исполняю свой долг. Квартал "Дефанс" с безлюдными тротуарами под фонарями. Редкое движение, приглушенные шумы одиннадцати часов зимнего вечера. Холодно. Тридцать этажей СИНТЕКО темны, молчаливы. На пустынной улице позади здания из стекла и бетона гаснут фары "ДС" Ватерлоо. Барран и девушка выходят из машины Медик взяв Ватерлоо под руку, увлекает ее к двери аварийного выхода от которой у нее есть ключ. Они входят просто прикрыв за собой дверь, и бесшумно спускаются по лестнице в подземелье. На полпути Барран останавливается возле слухового окна, выходящего в просторный гараж компании. С высоты виден охранник в стеклянной будке, читающий газету. Они продолжают спускаться. Внизу они проходят через котельную под огромными красными и белыми трубами к большой сдвигающейся стальной двери. С помощью того же ключа Ватерлоо отпирает узкую дверцу в этой двери и они попадают в красный квартал подземного лабиринта с длинными притихшими коридорами освещенными дежурными лампочками. Изнутри сдвигающаяся дверь представляет собой огромное, от пола до потолка панно, рекламирующее марку губной помады. Это гигантская цветная фотография женского лица с приоткрытыми как для поцелуя губами так что любовники входят в лабиринт через рот и часть лица. Чуть позже в комнате где Ватерлоо работала во время медосмотра она шарит в ящиках наугад вытаскивает папки, неуклюже притворяясь будто ищет медицинскую карточку Изабеллы Моро Руки ее дрожат. В спешке она роняет какие-то бумаги торопливо наклоняется, чтобы их поднять никак не может запихнуть их на место. Она в таком смятении что отказывается от своих попыток и сцепляет руки чтобы унять в них дрожь. Тут она переводит взгляд на Баррана который стоит на пороге недвижимый держа руки в карманах пальто. Устремленный на нее взгляд медика суров, но спокоен. Таков же и его голос зазвучавший наконец в тишине комнаты. - Ты на славу потрудилась Ватерлоо. Но мы под ходим к концу, давай. Девушка мертвенно бледная в своей белой шубке пытается совладать с собой. Она снова склоняется над картотекой. Ее по-прежнему бьет дрожь. - Ты так же нервничала когда стреляла в охранника? спокойно спрашивает Барран. Ватерлоо дернувшись словно от удара током оборачивается к Баррану. Не в силах вымолвить ни слова, она мотает головой пытаясь отрицать. Внезапно силы покидают ее схватившись руками за волосы она с рыданиями прислоняется к стене. Тут из коридора отчетливо доносятся совсем близкие шаги Ватерлоо медленно поднимает залитое слезами лицо, в ее глазах - дикий ужас. Кто-то останавливается позади Баррана. Вороненый стул револьвера его револьвера - упирается ему в спину. Он не оборачивается даже не вынимает рук из карманов пальто. - Для чего ты дала ей мой револьвер Изабелла7 - Чтобы она оставила здесь улику против тебя. Не для того чтобы она пускала его в ход. Оба разговаривают естественным чуть ли не приятельским тоном Барран медленно оборачивается. Изабелла которая держит в правой руке тяжелый револьвер, одета в ту же леопардовую шубку что была на ней во время их первой встречи в Марселе. Но сама она другая. Насколько та прежняя была встревожена, покорна сентиментальна настолько же эта тверда. Во взгляде ее - холодная решимость. Она произносит: - Как бы то ни было она поступила правильно Барран опускает глаза на нацеленный на него револьвер. Ему хорошо виден блестящий барабан с пустыми гильзами - пуля всего одна, готовая лечь в ствол при взводе курка Тускло поблескивает латунный наконечник. Медик поднимает взгляд на Изабеллу которая держит его на мушке на расстоянии менее метра. - У тебя только один патрон. Представь себе что ты промахнешься! Ответ следует незамедлительно, спокойный и уверенный: - Представь себе что я не промахнусь! Повинуясь ее приказу - короткому рывку ствола вверх, Барран медленно отступает к двери комнаты служившей кабинетом для медосмотра. Наполовину открытая дверь образует со стеной прямой угол Барран, пятясь, заходит в кабинет где потушены в лампы и где ничего не изменилось со времени его добровольного заточения в подземелье. Он и не подозревает что приближается к другому нацеленному на него револьверу который держит на сей раз уже мужская рука. Ствол его перемещается вслед за Барраном, пока он отступает в падающей из соседней комнаты полоске света. - Остановись тут, - командует Изабелла. - Вот так. Барран останавливается посреди кабинета лицом к молодой женщине. Внезапно он обнаруживает никак, впрочем не выдавая этого взглядом что Мелутис и один из его инспекторов Муратти с пистолетами в руках прижались к стене со стороны распахнутой двери скрывающей их от Изабеллы. Та остановилась на пороге Ватерлоо молча как завороженная стоит позади нее. - Когда ты понял что Ватерлоо со мной? - спрашивает Изабелла. - Когда она назвала мне свое прозвище. Это была комбинация сейфа. Разумеется комбинацию дал вам ее отец! - Это все? - Нет. Я обыскал ее квартиру и обнаружил вот это. Барран делает легкое движение подбородком в сторону Изабеллы. Полицейские у двери затаив дыхание слушают признание к которому понуждает ее медик. - Что "это"? - спрашивает Изабелла. - Свои револьвер. В сумке для гольфа. - И ты оставил его на месте? - Я хотел досмотреть до конца. Молчание. Молодая женщина поудобней устраивает в руке тяжелый "Смит и Вессон". - Теперь ты видел слишком много. Мне очень жаль. Медик, неотрывно глядящий на нее, чувствует, что она вот-вот выстрелит и тянет время как может продолжая разговор - Тебе не было меня жалко когда ты собиралась задавить меня в гараже? К Изабелле подошла Ватерлоо с потеками от слез на щеках. Быть может она хочет удержать палец, готовый взвести курок. Она торопливо отвечает вместо подруги. - То была не она, а я. - Я была уже в Швейцарии с деньгами, - поясняет Изабелла. - У отца Ватерлоо? - спрашивает Барран. - Тебя это не касается, - отрезает Изабелла. - А ведь я тоже член семьи. Спроси у нее. Легким кивком Барран указывает на Ватерлоо. На долю секунды Изабелла невольно скашивает глаза в сторону девушки. Этого Баррану достаточно, чтобы отпрянуть в сторону уходя с линии стрельбы. Изабелла тотчас спускает курок. Пуля достается инспектору Муратти, который выскочил из-за двери. Он оседает на пол. Все происходит за миг пока гремит выстрел, но этот миг растянут как бывает в кошмарах. Ватерлоо кидается назад, визжа от ужаса. Изабелла хватает ее за руку и выбегает с ней в коридор. В кабинете для медосмотра Барран устремляется к другой двери тоже ведущей в коридор. Мелутис упав на колени подле лежащего инспектора как полоумный кричит в рацию: - Она стреляла в Муратти! Она стреляла в Муратти! Барран выбегает в белый коридор, тоже крича что есть сил. - Револьвер пуст! Револьвер пуст! Но его голос почти сразу же тонет в другом звуке. Убегая по направлению к красному кварталу девушки пересекли световой пучок, падающий на один из фотоэлементов сигнализации и тем самым включили во всем здании оглушительный звонок. Внезапно загораются все светильники. С грохотом открываются двери выходов из подземелья. В коридоры устремляются вооруженные полицейские Ватерлоо и Изабелла свернув на одном из перекрестков лабиринта бегут со всех ног. Растрепанные, перепуганные звоном тревоги и вспыхнувшим светом, они видят как перед ними вырастает один из людей Мелутиса. Изабелла все еще держит в правой руке револьвер Баррана. Совсем потеряв голову, она наставляет незаряженное оружие на полицейского, у которого в руках автомат. Тот отпрыгивает в сторону к стене, и дает вдоль коридора длинную очередь. На миг Изабелла и Ватерлоо застывают посреди дыма и осколков штукатурки. Потом обе обрушиваются оземь изрешеченные пулями. Звонок в здании умолк. Грохот сменяется полной тишиной. В этой тишине Барран ногой отбрасывает в сторону револьвер выроненный Изабеллой. Он стоя созерцает Изабеллу и Ватерлоо лежащих по обе стороны коридора голова к голове. Их волосы на полу смешались. Обе мертвы Барран оборачивается. В нескольких шагах от него неподвижно и так же молчаливо стоит Мелутис в окружении своих людей. Один из них Горик подходит к Баррану берет его под руку и уводит по направлению к белому кварталу. Поравнявшись со старшим инспектором медик останавливается и заговаривает с ним тоном ледяного презрения. - Ты обещал мне - до полуночи. Знаешь, как называют того, кто не держит слова?.. Дешевка!.. Он снова пускается в путь в окружении полицейских. Оскорбленный Мелутис смотрит вначале на своих людей, оставшихся возле него машинально приводит в порядок одежду, поправляет узел галстука И вдруг обезумев от бешенства, оборачивается вслед удаляющемуся Баррану и орет: - Я тебе не добрая фея! И не бойскаут! Я плюю на тебя, слышишь! Плюю на тебя! Полчаса спустя, посреди небольшой группы полицейских, Барран сидит в одном из кресел в белом коридоре, где накануне Рождества ждали своей очереди на медосмотр служащие. Мелутис выходит из кабинета для медосмотра вместе с человеком лет пятидесяти, который пожимает ему руку. Их сопровождает администратор СИНТЕКО. Мелутис говорит пятидесятилетнему. - Завтра утром вы получите мой подробный рапорт. Пока двое его спутников удаляются по коридору к лифтам, старший инспектор долгим взглядом смотрит на Баррана. Он еще не остыл. - Иди-ка сюда, - говорит он. Барран встает и идет за ним к хранилищу. По знаку Мелутиса один из полицейских отодвигает фотопанно "Все вместе" и опускает рубильник, разблокирующий бронированную дверь. Внутри бетонной коробки, закинув ногу на ногу, обхватив сцепленными руками колено, опустив голову, совершенно неподвижный, на полу сидит Пропп. Мелутис резким кивком указывает на него Баррану. - У вас есть что порассказать друг дружке! Пропп на мгновение поднимает глаза и снова принимает позу ожидания. Его лицо ничего не выражает. - Кто это! - спрашивает Барран. - Тот, с кем ты говорил по телефону, - с досадой отвечает Мелутис. Барран равнодушно качает головой и спокойно выходит в коридор. - Вставай, - командует Мелутис Проппу. С кошачьей гибкостью, не касаясь пола руками, легионер поднимается на ноги. Насмешливо улыбаясь он смотрит на старшего инспектора и обводит пальцем вокруг, указывая на стены бетонной коробки. - Не трудись искать мои отпечатки пальцев их тут нет. - Уж не думаешь ли ты, что я способен на такое? - Вот именно, что думаю, - ухмыляется Пропп. Мелутис делает своим людям знак войти в хранилище к пропускает их. Пока на Проппа надевают наручники, старший инспектор подходит к Баррану, который ждет, прислонясь спиной к стене коридора, и обращается к медику доверительным, чуть ли не дружеским тоном. - Раз уж теперь это не имеет значения, доктор, вы вполне можете признаться мне, что были вместе с ним. - Чтобы испортить ему биографию? - иронически спрашивает Барран. Старший инспектор, не в силах сдержаться, повышает голос! - Чтобы открылась правда! Барран достает из кармана спичечный коробок и играет с ним, наслаждаясь ожиданием полицейского. Потом произносит: - Правда в том, что я был один. Иначе я сказал бы вам, уж будьте уверены. Мелутис недобро смотрит на него. В этот момент из хранилища в наручниках выходит легионер. Обернувшись, он выхватывает окурок изо рта сопровождающего его полицейского. С этим потухшим окурком в зубах он идет по коридору своей легкой, пружинящей походкой, не глядя на Баррана с Мелутисом. Когда он проходит мимо Баррана, тот чиркает спичкой и, тоже не поднимая глаз, протягивает ему огонек. Пропп останавливается у зажженной спички, склоняется к ней. В своих скованных руках он на короткий миг, нужный для того, чтобы прикурить сигарету, задерживает руку Баррана. И все. Он продолжает свой путь под конвоем полицейских. С настороженностью охотника Мелутис поочередно смотрит на того, кто уходит, и на того, кто остается, пытаясь уловить хотя бы взгляд - просто взгляд, который укрепил бы его в уверенности относительно их сообщничества. Но они не глядят друг на друга. Пропп уходит по коридору, пересекает перекресток, останавливается у лифтов. Он сгорает от желания обернуться У него такое же напряженное лицо, как и у медика, который тоже запрещает себе повернуть к легионеру голову и стоит у стены, глядя в пол и прислушиваясь к уходящим из его жизни шагам. Барран слышит, как двери лифта закрываются, и он уходит наверх. Тогда он вдруг обращает к Мелутису оскаленное, как у хищного зверя, лицо, выражающее и горечь, и надежду, и непокорство одновременно, и под изумленным взглядом ничего не понимающего старшего инспектора теперь, когда все завершилось, уже он издает клич Проппа: - Йеа-а-а!