Питер Аспе - Убийцы Мидаса Страница 18

– Но вы же сами просили меня приготовить вам чего-нибудь покрепче, комиссар, – бесстрастно ответил официант.

– Да, но я думал, что вы приготовите мне «J&B» с колой, как обычно, а не эту дрянь. Позовите, пожалуйста, Марио.

Жак с удивлением взглянул на комиссара. Откуда он знает, что Марио тоже сейчас в баре? Но не стал возражать.

– Марио! – крикнул он.

Тщедушный марокканец, сидевший за соседним столиком, повернул голову и с удивлением посмотрел на Жака.

Жак прошел на другой конец зала и опять позвал:

– Марио!

Но безуспешно. Марио нигде не было видно.

– Эй, Марио! – в нетерпении крикнул Ван-Ин.

Хлопнула дверь, ведущая в подвал, и в зал вошел Марио. В руках он нес тяжелый ящик с колой.

– А вы всегда в работе, – с легкой усмешкой сказал Ван-Ин.

Марио вытер со лба пот. Ему удалось поспать всего четыре часа, и чувствовал он себя неважно.

– Нужно же как-то зарабатывать себе на жизнь, комиссар, – огрызнулся он.

– Вы правы. Но где же вы пропадали? Я чуть голос себе не сорвал, когда пробовал до вас докричаться.

Жак явно был чем-то расстроен, но Марио не обратил на хмурость своего коллеги никакого внимания.

– Значит, вы хотите выпить виски с колой, комиссар? – спросил у Ван-Ина Марио.

– Да, приготовьте мне виски с колой, пожалуйста, – попросил Ван-Ин.

Марио прекрасно знал вкусы комиссара и не понимал, почему Ван-Ин решил заказать виски с лимоном. Ему и в голову не приходило, что тот ничего подобного не заказывал, Жак просто проявил инициативу.

– Ну а теперь, надеюсь, все в порядке? – обратился Марио к комиссару, когда он сделал глоток из своего стакана.

– Да, все просто отлично, – кивнул Ван-Ин, и это было правдой. Виски с колой было на удивление вкусным. – Сегодня утром мы раскрыли убийство этого немца, – как бы между прочим сообщил он. – Преступник уже за решеткой.

– Поздравляю! И почему говорят, что полицейские ничего не делают?! – со смехом воскликнул Марио.

Жак вдруг страшно побледнел и стал делать бармену какие-то знаки. Но Марио, казалось, ничего не замечал.

– Отличные новости! Я очень рад за вас, – справившись с собой, произнес наконец Жак.

– Спасибо вам, парни, – просиял от радости Ван-Ин.

– Патрик тоже очень обрадуется, когда узнает, – вздохнул с облегчением Марио.

На Жака было жалко смотреть, казалось, его вот-вот хватит удар.

– Что касается вас, парни, то вы с самого начала были вне подозрений, – поспешил Ван-Ин заверить Марио и Жака. – На немца напали, когда он вышел из отеля, в котором остановился.

– Слава богу, что это произошло с ним не тогда, когда он возвращался в отель из нашего бара, – заметил Марио. Он меланхолично ставил бутылки с колой в холодильник.

– Значит, все-таки в тот вечер он был здесь. Я так и думал, – удовлетворенно отметил Ван-Ин. – Но это ведь был не поздний вечер, не так ли?

– Да, они пришли около одиннадцати, – подтвердил Марио и вдруг понял, что совершил промах, и комиссар его наверняка заметит. Дело в том, что в одиннадцать вечера жизнь в барах только начинается. Тогда как для обычного человека – это уже довольно позднее время.

– Да, – кивнул Ван-Ин. – Это совпадает с показаниями свидетелей.

– Так, значит, этот голландец сознался в своем преступлении? – спросил Марио. Ван-Ина позабавила его наивность.

Комиссар ничего ему на это не ответил, сделал еще глоток виски с колой и достал из кармана пачку сигарет.

– Пока это тайна следствия, – прошептал Ван-Ин и закурил.

В баре воцарилось тревожное молчание.

Марио взял со стойки полотенце и принялся, по своему обыкновению, невозмутимо протирать стаканы.

Жак, в отличие от невозмутимого Марио, выглядел не лучшим образом. Он то краснел, как рак, то бледнел, как мертвец, и наконец, затараторил:

– Этот посетитель нас с самого начала удивил – он был явно человеком со странностями. Сначала заказал какой-то диковинный коктейль, а потом потребовал виски с колой. Он был голландцем. А все они, как известно, чудной народ. Сами не знают, чего хотят. Так вот, он ушел, а те двое…

Жак отвернулся. Работа в «Итальянской вилле» была для него единственным способом заработать себе на жизнь в Брюгге. И потому он очень боялся ее потерять.

– А потом один из них решил погонять шары, – подсказал Ван-Ин. Комиссар отчаянно блефовал. Как, впрочем, делал всегда, когда ему нужно было выведать что-то у свидетелей, которые явно что-то знали, но не хотели рассказывать.

Однако на этот раз он попал пальцем в небо. Марио понял, что комиссару, по существу, ничего не известно. Опасения его совершенно рассеялись.

– Ах, вот вы о ком говорите, – притворяясь, что только сейчас догадался, проговорил Марио. – Так это был не он, а другой немец.

Но тут он посмотрел на Жака и понял, что комиссару все-таки удалось его перехитрить.

– Все это время они говорили по-немецки, – неумело начал выкручиваться Марио. – Поэтому я и решил… Но в наш бар каждый вечер приходит столько туристов, что…

Ван-Ин понял, что вот-вот упустит свою добычу.

– Голландцы, немцы… – со вздохом проговорил Марио. – В конце концов мы перестали различать их.

– А этот голландец – завсегдатай вашего бара? – осторожно, боясь опять все испортить, спросил Ван-Ин.

Марио был рад, что комиссар заинтересовался голландцем. Хорошо, что он ни словом не обмолвился о мистере Джордже, и комиссар ничего о нем не узнал. Жиголо похвалил бы Марио за это.

– Раньше ты его видел здесь, Жак? – спросил Марио, желая перевести стрелки на своего коллегу.

– Нет, никогда, – ответил бледный, как мертвец, официант, который, казалось, от страха похудел еще больше. Про себя он проклинал Марио за его непроходимую глупость. – Но одно могу сказать: этот клиент очень рассеянный. Настолько рассеянный, что забыл свою банковскую карту в туалете.

– Думаю, здесь это случается довольно часто, – с самым невинным видом заметил комиссар.

– Да что вы говорите, комиссар!

– Но…

Марио посмотрел стакан на свет и назидательно поднял палец.

– Если мы находим кем-то забытую банковскую карту, мы всегда возвращаем ее владельцу, – строго произнес он.

– Да я вам верю, верю, – поспешил согласиться Ван-Ин. – Во всем, что касается утерянных денег или банковских карт, на «Итальянскую виллу» можно положиться.

Жак понял, что проиграл этот раунд, и с достоинством удалился.

– И последний вопрос, Марио, – сказал Ван-Ин.

Он понимал, что сейчас задавать Марио этот вопрос – огромный риск, но игра стоила свеч.

– А вы не успели рассмотреть имя этого человека на банковской карте? – спросил комиссар.

Марио замер и даже перестал протирать стаканы. Его крошечный, словно грецкий орех, мозг лихорадочно работал.

– Дайте подумать… – проговорил он и задумчиво поскреб щетину на подбородке. – Насколько я помню, это было какое-то голландское имя, – сказал он наконец. – Андриссен или что-то в этом роде. Подождите… Его звали Андриансен. Именно так, я в этом совершенно уверен.

– Отлично, Марио! – с наигранным восторгом воскликнул Ван-Ин. – Мистер Патрик подбирает очень толковый персонал. В этом ему не откажешь. У вас такая потрясающая память, я просто поражен!

– А чему удивляться, комиссар? Этот голландец оказался одним из самых капризных клиентов. Такого не так-то легко забыть, – покраснев, проговорил Марио и с удвоенным рвением вновь принялся протирать стаканы. – Не хотите ли еще виски с колой, комиссар?

– Ну, если вы так настаиваете…

Ван-Ин мысленно выругался, услышав, как в его кармане запищало. Марио сразу же определил источник звука и передал Ван-Ину беспроводной телефон.

– Алло! Ван-Ин у телефона, – ответил он.

– Секундочку, я сейчас вас соединю, – не скрывая своего злорадства, сказала телефонистка.

После нескольких тактов «Маленькой ночной серенады» Ван-Ин услышал хриплый голос Картона.

– Черт побери! Куда ты пропал, Ван-Ин? Сегодня вечером мэр организовал экстренное совещание. Он хочет услышать отчет полиции о том, как продвигается дело по расследованию взрыва памятника. – Картон говорил на одном дыхании и не давал Ван-Ину вставить ни слова.

Судя по всему, Картон был очень взволнован. Он говорил так громко, что комиссару приходилось держать трубку как можно дальше от уха.

– Я бы хотел, чтобы ты присутствовал на этом совещании, Ван-Ин, – продолжал Картон. – Ведь ты ведешь это расследование, не так ли? Так вот, я очень надеюсь, что ты придешь.

Все знали, что Картон ненавидит публичные выступления.

– Конечно, я приду, – с иронией заверил босса Ван-Ин. – Брошу ради этого все свои дела и приду.

– Совещание назначено на восемь вечера. Оно будет проходить в здании муниципалитета, – сообщил Картон. – На твоем месте я бы заехал домой, принял душ и надел свой лучший костюм.