Питер Чейни - Сети дьявола Страница 18

— Я не буду стараться убеждать вас, миссис Ривертон, — сказал он. — Я предоставляю это вам. Он внимательно посмотрел на нее.

— Я забыл, как звали человека, который сказал, что ненависть сродни любви. Если вы ненавидите меня, то в один прекрасный день вы не выдержите. Надеюсь, что в этот день я окажусь рядом с вами.

Он захлопнул за собой дверь прежде, чем она сумела ответить. Она опустилась в кресло и заплакала. Ее удивило, что она плачет. Мысль об этом привела ее в еще большую ярость.

Хуанита, очень привлекательная в черном платье, сидела на диване возле камина, когда приехал Каллаган.

— Пойло на столе, сыщик, — сказала она. — Ты уже поймал убийц?

Каллаган сказал, что не поймал и что сезон убийств кончился. Он смешал себе бурбон с содой и льдом, добавил немного мяты, закурил сигарету и уселся в кресло напротив нее.

— Как дела, Хуанита? — спросил он. — Все в порядке?

— О чем ты говоришь, Слим? — с улыбкой спросила она. — Ты такой таинственный.

— Ничего таинственного, — сказал Каллаган и тоже улыбнулся. — Ты стала умиротворенной, перестала нервничать, я начинаю думать: твои дела с Джиллом идут хорошо… Надеюсь, он хорошо относится к тебе.

Хуанита перестала улыбаться. Ее лицо приняло важное и серьезное выражение.

— Я должна сказать тебе кое-что, старый ты разбойник, — сказала она. — И, ради всего святого, держи язык за зубами. Я выхожу замуж за Джилла Чапльстона, и это твоих рук дело. Ты уговорил.., может быть, чтобы избавиться от меня.

Он засмеялся.

— Я не скажу ни одной живой душе. Это хорошая новость. Вы будете жить прекрасно. Во всяком случае, вы оба подходите друг к другу. Только не забудь пригласить меня крестным отцом.

Он подошел к столу и налил себе еще виски.

— Когда это произойдет, Хуанита?

— Очень скоро. Как только Джилл закончит свои дела. Мы поедем в Штаты и начнем новую жизнь. Каллаган кивнул.

— Это самый лучший путь, — сказал он. — Но вам понадобятся свидетели, когда вы будете жениться. И я буду считать себя оскорбленным, если вы не пригласите меня, особенно теперь, когда с делом Ривертона практически покончено.

— Да?.. А что они с ним сделают, Слим? Он ведь плохо вел себя. Каллаган усмехнулся.

— Они повесят его. Он вышел из себя и застрелил Джейка Рафано. Он признался в этом.

Он нащупал в кармане конверт с показаниями Ривертона, который ему дал Гагель.

— Вот его показания. Но только это между нами. Прочти. Хуанита начала читать.

— О боже! Это плохо. Как в детективных романах. Она прочла показания и вернула их Каллагану.

— Так тебе не удалось его вытащить, Слим? — спросила она. Он кивнул.

— Не удалось.

— Я закончу это дело завтра, — ответил он, — а послезавтра поеду в Саутинг Мэнор и скажу, что дело закончено. Больше ничего сделать я не могу. Поэтому, когда у тебя будет свадьба, позвони мне… Кроме того, Хуанита, я хочу купить тебе в подарок что-нибудь прекрасное.., что-то вроде бриллиантов.

— Я согласна, Слим, — сказала она. — Я скажу тебе вот что. Вечером я увижу Джилла и поговорю с ним. Я скажу ему, что ты хочешь быть на свадьбе, и если он согласится, я позвоню тебе.

— Отлично, — сказал Каллаган. Он допил свой стакан. — Я пойду, Хуанита. Мне надо еще заглянуть к себе в контору. Не забудь сообщить мне. Ты же знаешь, я всегда считал вас подходящей парой.

— Я знаю это, Слим. Я думаю, что всегда буду помнить это.

— Молодец. — Он поцеловал ее в кончик носа. — До свидания, милая.

Каллаган зашел в телефонную будку на углу Хей-хилл и Беркли-сквер. Он набрал номер телефона Гаге-ля. Гагель подошел к телефону.

— Ну? — спросил Каллаган.

— Все просто великолепно, мистер Каллаган, — сказал Гагель. — Я позвонил мисс Азельде Диксон и сказал, что мне нужна ее помощь в одном маленьком деле, и я хочу поговорить с ней. Я сказал, что мистер Менинуэй встретится с ней завтра вечером, обсудит все и заплатит ей сто фунтов в качестве аванса. Встреча в «Серебряном баре». Кажется, она обрадовалась. Сказала, что придет.

— Как она разговаривала? — спросил Каллаган. — Она была пьяна или под действием наркотиков?

— Кажется, нет, — ответил Гагель. — Думаю, что она была в норме. Очевидно, ей нужны деньги.

— Хорошо. Спасибо, Гагель.

— Не за что. Я всегда готов сделать все лучшим образом для клиентов. До свидания, мистер Каллаган. Каллаган нажал на рычаг и набрал номер Менинуэя.

— Я договорился с Азельдой Диксон, — сказал он. — Ты встретишь ее в «Серебряном баре» завтра вечером и задержишь ее там. Расскажи ей ту историю, которую мы придумали, и уплати сотню. Утром зайди в мою контору, и Эффи Томпсон даст тебе деньги. И задержи Азельду не менее чем до двенадцати. Понял?

— Разумеется, — ответил Менинуэй. Да, кстати.., когда я получу остальное?

— Когда закончишь свою работу.

— Спасибо. Все ясно.

Каллаган повесил трубку, он вышел из будки и закурил сигарету. Потом сел в такси и поехал в контору. Там просмотрел несколько писем и поднялся к себе. Выпив виски, он лег на постель и начал думать о Торле Ривертон. С женщинами всегда трудно. Они умеют заставить считаться с собой и все хотят делать на свой лад.

Если бы она с самого начала не была такой набитой дурой, все было бы гораздо легче. Он может, конечно, повернуть все по-своему. Надо только хорошо потрудиться. Но это дьявольски тяжело. Если что-нибудь будет не так, один неверный шаг…

Каллаган встал и начал расхаживать по комнате, раздеваясь и бросая одежду куда попало.

Конечно, он может начать действовать и сейчас. Но Грингалл узнает об этом.., а он может ничего и не добиться. Полицейские всегда отличались тупоумием. Им нужны только одни доказательства.

Им нужны доказательства.

Он снова начал думать о Торле Ривертон. Он подумал, что платье из ангоры очень ей идет. Да, она умеет носить вещи. Он лег в постель и выключил свет.

Все равно женщины — дьявольски непредсказуемые создания!

СРЕДА

10. Находка

Когда Каллаган проснулся, было одиннадцать часов. Он вылез из постели, потянулся, выглянул в окно.

Бледное, холодное солнце освещало дома на противоположной стороне улицы. Он подумал, что дождь все же будет, и тут же решил, что ему наплевать на дождь. Он сбросил пижаму и прошелся по комнате. Потом пустил горячую воду и побрился, тщательно, оделся, спустился в контору, выпил чашку кофе и спросил у Эффи, что нового. Затем попросил ее позвонить в контору «Селби, Роке и Уайт» и сказать, что он выезжает.

Каллагану нравился старый Селби. Он любил его за добродушие и слабость к традициям, а юридическая контора «Селби, Роке и Уайт» берегла традиции.

Сидя в небольшом кабинете за столом и зажав в уголке рта сигарету, седовласый юрист приготовился слушать план кампании, который предлагал Каллаган.

— Во-первых, мистер Селби, — сказал Каллаган, — я хочу, чтобы вы знали, что я сделал, и объяснить вам, как и почему это сделано. Возможно, миссис Ривертон вам говорила, что я нанял адвоката по имени Гагель, Валентин Гагель, чтобы получить показания Уилфрида Ривертона? Селби прикусил губу и посмотрел на Каллагана.

— Миссис Ривертон звонила мне и сообщила это, — сказал он. — Меня удивило, зачем вы это сделали, мистер Каллаган. Я понятия не имею о Гагеле, но…

— Он готов на все” — объяснил Каллаган. — А мне нужны были показания Ривертона. Получить нужные показания мог только он, и он их получил. Теперь он вне игры. Мы больше не нуждаемся в нем.

Юрист поднял брови.

— В самом деле? — спросил он удивленно. — А как же защита? Каллаган усмехнулся.

— Не стоит беспокоиться раньше времени, — сказал он. — У нас еще много времени впереди, и мы успеем договориться с первоклассным адвокатом, который разбирается в таких делах, когда Грингалл обвинит Уилфрида Ривертона. А это произойдет очень скоро. Когда настанет время, я приеду к вам поговорить, и мы вместе выберем нужного человека.

— Так вы наняли Гагеля, чтобы получить показания по собственным соображениям? — спросил Селби.

Каллаган кивнул.

— Верно, — сказал он. — Показания плохие. Уилфрид Ривертон придумал, что он взял с собой на «Сан Педро» пистолет с целью получить у Джейка Рафано долговую расписку и вернуть деньги. Затем Рафано вытащил из ящика стола свой пистолет, и они оба одновременно выстрелили друг в друга. С точки зрения защиты такие показания могут помочь, как мертвому припарки. Несомненно, приговор присяжных будет гласить «виновен в убийстве». Но мне нужно было это признание, и я получил то, что хотел.

— Вы не могли бы сказать мне — это, конечно, останется между нами, — почему вы так хотите, чтобы Уилфриду Ривертону предъявили обвинение в убийстве?

— Я не против того, чтобы рассказать вам. Послушайте… — он наклонился через стол и тихо заговорил. — Если они предъявят Уилфриду Ривертону обвинение в убийстве, а потом неожиданно откажутся от обвинения, этот отказ угробит все дело. Другого обвинения они уже не выдвинут. Понимаете?