Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек Страница 19

Но на внешнем виде его состояние никак не отразилось. Все такой же чистый, аккуратный, ни единой морщинки на брюках. И на лице нет следов вчерашней гулянки. Свеженький как огурчик, это как раз про него.

Вчера что-то напутали. Не для военных курсантов концерт, а для работников милиции в порядке плановых культурно-массовых мероприятий. Но об этом Женя узнал только сейчас, когда в казенном фраке занял место за своей партитурой Он кинул взгляд в зал и увидел серые ментовские мундиры. Это были его враги.

Дирижер взмахнул палочкой, и концерт начался. Женя не играл. Он только вид делал, что водит смычком по струнам. Его партия отсутствовала, поэтому в оркестре возник разнобой. Но менты этого, конечно, не заметили. Для них музыка все одно что для слона гитара.

Но дирижер этого не заметить не мог.

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — набросился он на него после концерта. — Я вынужден буду поставить вопрос…

Но Женя договорить ему не дал.

— Я бы не советовал вам ставить вопрос, — спокойно сказал он. Его взгляд налился тяжелой магической силой. — А то не ровен час недоразумение может выйти… Я одиннадцать лет отсидел. За убийство. Вот и подумайте…

И он ушел, оставив дирижера с разинутым ртом.

— И все равно он будет уволен, — пробормотал дирижер, когда Женя скрылся из виду.

— Может, дадите ему шанс? — Никита подошел к нему незаметно.

Он видел со стороны, как тот разговаривал с Жекой. Разговор явно был не из приятных.

— Не понял, — разворачиваясь к нему, сказал музыкант.

Никита не ходил в форме. Всегда только в штатском. Поэтому пришлось показать свои корочки.

— Капитан милиции Горбунов. Уголовный розыск…

— Так вы за этим? — На лице дирижера появилось некое подобие злорадной улыбки.

— Нет, он чист перед законом…

— Но он же сидел. Он сам мне об этом сказал…

— Верно, сидел. Но он искупил свою вину. А сейчас видите, к нормальной жизни решил вернуться. Он еще не совсем потерян для общества. У вас с ним, как я понял, конфликт вышел?

— Да так, ерунда…

— Вот видите… Дайте ему шанс…

— Ну, если так наша милиция рассуждает, тогда ладно. В принципе я ничего против Евгения Ивановича не имею…

И дирижер поспешил откланяться.

Никите также не хотелось продолжения этого разговора. На концерт в филармонию он не пришел бы никогда, даже под расстрелом. Пусть замполит туда сам ходит, организатор хренов. Просто ему очень хотелось спать. Две бессонные ночи подряд давали о себе знать. А на концерте можно вздремнуть. И он воспользовался этой возможностью. А когда концерт закончился, он увидел Жеку. Сначала он не поверил своим глазам. Вор, одиннадцать лет отсидевший за убийство. В зоне он был причислен к так называемой отрицаловке. «Черная масть» — как мент, он просто не мог не знать, что это такое. И играет на скрипке в оркестре…

Никита был удивлен, когда одиннадцать лет назад узнал правду о Жеке. Отличник, спортсмен, послушный сын. И вдруг на тебе, вор-карманник. И на убийство из мести пошел с завидным хладнокровием. Да, он не был паинькой. И крепкий был необычайно, и. в драку без боязни кидался. Стойко держался, когда сходились стенка на стенку. Но ведь и он, Никита, не был ангелочком. Хулиганом был отъявленным. Не Жеке, а ему прочили тюрьму. А он ментом стал. Старший оперуполномоченный уголовного розыска. И на хорошем счету значится.

Жеку он уважал. Всего год они были знакомы, но дружили они с ним крепко. Мало того, он всегда относился к нему как к брату.

После разговора с дирижером Никита отправился искать Жеку. Подловил он его на выходе из костюмерной. Жека снял с себя фрак и надел жилетку и пиджак. Жара на улице, а он в костюме. Как был франтом, так и остался.

— Ну, здоров, Жека! — поприветствовал он его, заходя к нему со спины.

— А-а, — протянул Жека, оборачиваясь к нему. — Это ты…

Он ничуть не удивился. Как будто ожидал его здесь увидеть.

— Узнал?

— Здоров, Никита, — скупо улыбнулся он. Но руки не протянул. — Я еще тебя не видел, но уже понял, что сзади мент. Только менты так подкрадываются…

В его голосе сквозило презрение. В глазах стоял холод.

— Да, я мент. Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Горбунов, — переходя на официальный тон, представился он по всей форме.

Он уже понял, что разговора не получится. Жека не жалует ментов. Что ж, он не жалует воров.

Нужно было бы с ним повежливее быть. Все-таки друг юности, кентовались с ним вместе когда-то. Да и с ментами ссориться ему смысла нет. Ведь он вроде как на путь исправления встал. Но, увы, впитавшаяся в кровь неприязнь к мусорам не позволяла сделать ему шаг навстречу. А ведь Никита не арестовывать его пришел. Руку ему, как старому другу, протянул, пожать хотел.

— Много нашего брата за «решку» покидал? — все же не удержался он от того, чтобы уколоть Никиту.

— Да хватает… Я ведь вашего брата терпеть не могу…

— Ну, ну…

— Ты всерьез за работу взялся или как? — холодно спросил Никита.

Вот оно, его ментовское нутро поперло наружу.

— Всерьез и надолго… Я на путь исправления встал, гражданин начальник… Не верите?..

— Давно откинулся?

Ага, что с «феней» знаком, показывает…

— Еще Хозяин по ночам снится…

— Понятно… Ты это, если всерьез завязать собрался, заходи как-нибудь ко мне, поговорим…

Ну да, жди! Знает он, чем оканчиваются задушевные беседы с ментами. Вербануть, падла, хочет…

— Я на ментов никогда не козлил…

— О чем ты? Я вербовать тебя не собираюсь, — усмехнулся Никита. — Зачем? Ты же новую жизнь начинаешь…

— Ага, начинаю…

— А если за старое возьмешься, ко мне ходить не надо. Я сам тебя из-под земли достану. Мне ведь все равно, кто ты мне, друг или брат. Все одно за решетку упрячу…

— Ты был мне другом. А сейчас, извиняй, нет. Я с мусорами дружбу не вожу…

— Что ж, это твое дело. — Никита пожал плечами, повернулся к нему спиной и направился к выходу.

— Да пошел ты, легаш поганый!..

Женя шел к трамвайной остановке. В черном костюме, в галстуке, футляр со скрипкой в руках. Интеллигент-музыкант, таким мечтала его видеть мама. Таким он и выглядел. Еще очков-велосипеда не хватало для завершения картины. Но он был вором. Уважаемым вором, поавторитетнее многих, кто ходил, сунув руки в брюки, в расстегнутых до пупа рубахах, чтобы татуировка была видна.

И уж куда поавторитетнее этих «бакланов», на которых он случайно бросил свой взгляд.

Он шел к остановке через сквер. Кроме трех фраеров, пристающих к какой-то девке, там никого не было. А девчонка красивая. А фигурка так просто обалдеть. Не зря шпана кружит вокруг нее, так и норовит залезть ей под юбку. Но это же беспредел…

— Так нельзя, пацаны, — не повышая голоса, сказал он. — Женщин обижать нельзя…

Он остановился в двух шагах от буйствующей компании. Уже совсем заклевали девку. Она уже была близка к истерике.

— Шел бы ты отсюда, дядя! — обернувшись к нему, прогудел верзила с пудовыми кулаками.

— Не хотелось бы тебе костюмчик помять, — усмехнулся второй.

— Оставьте девку в покое, — Женя хищно сузил взгляд.

Его рука скользнула в карман пиджака. Там лежал «кнопарь», без него он никуда не ходил. Но до драки дело не дошло.

— Ша, мокряки! — послышался со стороны чей-то голос. — Врубайтесь, что вам Скрипач сказал…

Женя посмотрел вправо и увидел Когтя. С ним вразвалку шел еще один блатарь. Его он не знал.

— А мы что? Мы ничего… — сразу сник верзила. И со страхом посмотрел на Женю. — Ты уж извини, Скрипач, если вдруг что не так…

И, увлекая за собой других двух сявок, он слинял.

Наверняка молодняк этот ходил под Когтем. Он у них за «кустового». Хоть и «шестерка» он, но, можно сказать, козырная. В криминальном мире у него вполне осязаемый авторитет. Жене понравилось, что он уже успел объяснить своим шнырям, кто есть такой Скрипач. Те только услышали, с кем имеют дело, и сразу же сделали ноги.

Коготь Жене был по нраву. За все то малое время, что они были с ним в дороге, он научился понимать его с полуслова. И даже взгляды научился его читать. И сейчас, только Женя посмотрел на него, он понимающе кивнул.

Не зря Скрипач за девку подписался. По кайфу она ему. И не надо им мешать. Он понял все верно. А потому потихоньку свалил.

— Спасибо вам! — поблагодарила его красотка. — Вот уж прилипли, гады…

— Нельзя быть такой красивой и одной… Женя уже хотел ее. Он не он будет, если не затащит ее в постель.

— Так уж получилось… А вы скрипач? Она посмотрела на его скрипку. Ну да, конечно, он скрипач… Она немного не так все поняла.

— Как видите…

— А чего они вас так испугались?

— А вон тот молодой человек, — он кивнул вслед удаляющемуся Когтю, — берет у меня уроки…