Heлe Нойхаус - Кто посеял ветер Страница 19

— Это Янис Теодоракис, — пояснил Остерманн, когда на экране появился темноволосый мужчина. — Представитель общественного инициативного комитета и создатель его сайта.

— Кроме того, бывший сотрудник «ВиндПро», — добавил Кем Алтунай. — Теодоракис ушел из фирмы со скандалом и до сих пор создает ей проблемы. К тому же он не сдал ключ от двери главного входа. К сожалению, пока мне не удалось выяснить его нынешнее местожительство. Официальным председателем комитета является некий Людвиг Хиртрайтер из Эпштайна-Эльхальтена.

Боденштайн, сидевший во главе длинного стола, задумчиво кивал головой. Он вспомнил о желтом листке, лежавшем в кармане его пиджака, достал его и положил на стол, заявив:

— Мой отец тоже принадлежит к числу противников парка. Людвиг Хиртрайтер — его старейший и лучший друг.

— Так это же классно! — воскликнул восторженно Остерманн. — Значит, у нас есть информатор в этом комитете.

— Забудьте об этом, — сказал Боденштайн. — Как это ни прискорбно, но мой отец ни за что не согласится сотрудничать с нами.

Открылась дверь, и в комнату вошла Пия.

— Доброе утро! — Она улыбнулась и заняла свое место, сев слева от шефа. — Я что-то пропустила?

Оливер явственно ощутил запах тлена, въевшийся в ее одежду и волосы, подобно запаху табачного дыма.

— Доброе утро, — ответил он ей дружелюбным тоном. — Нет, ничего особенного. Я только сказал, что мой отец принимает участие в деятельности этого комитета, протестующего против парка ветрогенераторов.

— В самом деле? — Пия улыбнулась. — Не могу представить твоего отца на демонстрации с плакатом в руках.

— Честно говоря, и я тоже, — сказал Боденштайн. — К сожалению, в качестве информатора он не годится в силу своего хронического упрямства.

— Вы хотите продолжить совещание, или, может быть, я вкратце расскажу о результатах вскрытия?

— Пожалуйста, рассказывай, — кивнул Оливер.

Пия открыла сумку и вынула из нее блокнот.

— Итак, судя по всему, Рольф Гроссман не был убит. — Она завернула рукава своей белой блузки, продемонстрировав завидный загар рук. — Это не убийство.

— Этого не может быть, — сказал Кем Алтунай. — А как насчет отпечатка подошвы ботинка и обрывка латексной перчатки?

— Вскрытие, разумеется, не может дать ответ на вопрос, что произошло в действительности, — ответила Пия. — Хеннинг предполагает, что у Гроссмана случился инфаркт, после чего он упал с лестницы. Но точно пока еще не известно.

Она обвела взглядом коллег, вопросительно смотревших на нее.

— Похоже, кто-то пытался реанимировать Гроссмана. Об этом свидетельствуют переломы костей груди и ребер и синяки на коже. Либо в результате падения, либо вследствие процедуры реанимации у него произошел разрыв аорты, вызвавший внутреннее кровотечение.

— Но лестница была залита кровью, — возразила Катрин Фахингер.

— У Гроссмана шла носом кровь — возможно, от сильного волнения. Он имел проблемы с сердцем и принимал лекарства, разжижающие кровь. В силу этого носовое кровотечение могло быть очень сильным. Кроме того, у него ушиб затылка.

Последовала короткая пауза.

— Это должно означать, что взломщик напугал его до смерти, но потом пытался спасти ему жизнь, — задумчиво произнес Боденштайн.

— Совершенно верно, — Пия согласно кивнула. — Спереди на одежде Гроссмана обнаружены многочисленные следы волокон ткани. Кто-то, должно быть, сидел на нем и делал массаж сердца. К сожалению, безуспешно. Но вдобавок к отпечатку подошвы ботинка и оторванным пальцам латексной перчатки, мы имеем, по меньшей мере, два следа.

— У нас бывало следов и поменьше, — с оптимизмом произнес Остерманн. — К счастью, этот парень обладает хорошим вкусом в отношении обуви, и у нас имеются данные его анализа ДНК.

— Сегодня к полудню будет готов предварительный отчет о вскрытии. Да, кстати, в момент смерти Гроссман был изрядно пьян. В его крови было 1,7 промилле спирта.

— Строго говоря, это уже не наша забота, или нет? — спросил Остерманн, обведя взглядом присутствующих. — Было совершено проникновение со взломом, и если в «ВиндПро» не желают продолжать расследование в этом направлении, это их дело.

— Погиб человек, — возразила Пия. — И мы вообще не смогли до сих пор восстановить ход событий. Вполне возможно, взломщик столкнул его с лестницы, а затем, в приступе раскаяния, попытался спасти ему жизнь. Это означало бы, что он не был профессионалом.

— Расследование будет продолжаться до тех пор, пока мы не сможем с уверенностью исключить убийство, — резюмировал Боденштайн.

После этого на повестку дня встали общественный инициативный комитет и Янис Теодоракис.

— Упоминание о подвергающихся уничтожению хомяках — совершенно очевидный след, — убежденно заявила Катрин. — Это не может быть простым совпадением!

— Даже слишком очевидный, — сказала Пия. — Я полночи размышляла об этом. Если бы яположила на стол главы фирмы, намеревающейся создать парк ветрогенераторов, мертвого хомяка, а рядом еще оставила покойника, то вряд ли стала бы говорить в телевизионном репортаже о хомяках.

— Да, действительно, — согласился Кем.

— Мне внушает подозрение Тейссен, — продолжала Пия. — Он несколько раз солгал нам, а его алиби подтверждает только супруга, с которой ему было бы нетрудно договориться.

— А какова ситуация с обществами охраны окружающей среды в регионе? — поинтересовался Боденштайн. — Как они относятся к уничтожению хомяков и вырубке лесов?

— Я просмотрел сайты региональных групп «НаБУ», «БУНД» и Немецкого общества охраны лесов, — сообщил Кай Остерманн. — И должен вам сказать, что ни на одном из них нет ни единого упоминания о планируемом создании парка ветрогенераторов.

— Общества охраны окружающей среды вряд ли стали бы возражать против возобновляемых энергетических ресурсов, — заметил Кем Алтунай. — Атомная энергия — нет, спасибо, энергия ветра — да, пожалуйста.

— Логично, — кивнул Кай и заглянул в свой блокнот. — Есть еще интересные факты: за последний год «ВиндПро» спонсировала множество проектов, и среди прочих — восстановление ручья в окрестностях Бремталя, устройство лесных посадок в местах вырубок вблизи Фокенхаузена, организация приюта для осиротевших детенышей диких животных в Нидерйосбахе. Имеются фотографии, на которых глава «ВиндПро» передает пожертвования благодарным защитникам окружающей среды и инспектирует работы, производимые в рамках осуществления спонсируемых им проектов. В «БУНД» он даже состоит почетным членом. Вот так. Это отнюдь не совпадение. На каждое общество охраны окружающей среды по проекту. И каждый проект осуществляется в окрестностях Эпштайна.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Боденштайн, наморщив лоб.

— Мне представляется, что «ВиндПро» перетянула общества охраны окружающей среды на свою сторону, дабы их членам не приходило в голову протестовать против планируемого парка ветрогенераторов.

— Стало быть, своего рода подкуп. — Боденштайн понимающе кивнул.

— Кто знает, откуда взялись эти деньги, — добавил Кай. — Во всяком случае, своими щедрыми пожертвованиями «ВиндПро» заткнула рот членам обществ охраны окружающей среды.

— Как бы то ни было, нашим подозреваемым номер один является этот самый Теодоракис, — вмешалась Пия. — У него имеется ключ от двери главного входа в здание фирмы, и он создает проблемы для «ВиндПро». Нам следует заняться им.

— Мы даже не знаем, где он живет, — с сожалением произнес Кем.

— Это нетрудно выяснить. — Боденштайн подвинул в сторону Пии листок с приглашением на собрание общественности. — Завтра вечером он там обязательно появится. Как и мой отец — и, возможно, наш взломщик тоже.

Ноябрь 1998 года

Была пятница. Стоял мрачный, неприветливый вечер. Коллеги давно разъехались на выходные, и в лаборатории она оставалась одна, как это случалось довольно часто. Сосредоточенно глядя на экран монитора, она вводила в компьютер результаты своих исследований. Если все произойдет так, как она себе представляла, цифры составят чудесный график, который ляжет в основу ее диссертации. Она сгорала от нетерпения, но нужно было работать очень внимательно, ибо одна-единственная неправильно поставленная запятая могла погубить все ее труды.

Вдруг до ее слуха донесся какой-то шум. В коридоре раздались звуки шагов. Дверь открылась, и ее сердце подпрыгнуло в груди.

— Я так и думал, что застану вас здесь. — На его красном от холода лице играла улыбка. Из кармана пальто он достал бутылку шампанского.

— У вас есть повод для праздника? — осведомилась она. Хотя они виделись каждый день, достаточно было одного его взгляда, чтобы уровень адреналина у нее подскакивал до головокружительной высоты.