Пер Вале - Гибель 31-ого отдела Страница 19

На сей раз ему повезло: нужная улица находилась в этом же районе, всего через каких-нибудь пять кварталов.

И дом очень напоминал тот, в котором Иенсен побывал десять минут назад: длинное, желтое пятиэтажное здание, стоящее под углом к улице. Весь район был застроен точно такими же панельными домами.

На дверях висела дощечка с именем владельца. Имя было составлено из газетных букв. Часть букв стерлась, некоторые отклеились, и прочесть имя было нелегко. Звонок работал, и в квартире за закрытой дверью кто-то возился, но открыли дверь только через несколько минут.

Открывший казался старше своих лет и, судя по всему, совершенно за собой не следил: всклокоченные длинные волосы и густая седая щетина на лице. На нем была грязная кремовая рубашка, спустившиеся брюки и стоптанные черные ботинки. Иенсен нахмурил брови. По нынешним временам плохо одетые люди стали музейной редкостью.

- Я Иенсен, комиссар шестнадцатого участка, я веду следствие по делу, касающемуся вашей прежней должности и места работы.

Значок он показывать не стал.

- Предъявите документы, - немедленно отозвался хозяин, и Иенсен показал ему свой эмалированный жетончик.

- Входите, - сказал хозяин. Он держался очень уверенно, чтобы не сказать заносчиво.

Беспорядок в квартире производил прямо-таки сокрушительное впечатление. На полу валялись бумаги, газеты, книги, гнилые апельсины, набитые доверху пакеты для мусора, грязное белье и немытая посуда. Меблировку составляли несколько деревянных стульев, два полуживых кресла, один колченогий стол и диван с неубранной постелью. На столе все было сдвинуто к одному краю, вероятно, чтобы освободить место для пишущей машинки и объемистой рукописи. Поверх всего лежал толстый слой пыли. Воздух в комнате был затхлый и с явной примесью спирта. Хозяин освободил и вторую часть стола с помощью свернутой в трубку газеты. Обрывки бумаги, какая-то домашняя утварь и очистки шлепнулись на пол.

- Садитесь! - Он придвинул Иенсену стул.

- Вы пьяны, - сказал Иенсен.

- Нет, не пьян, а под хмельком. Я ни разу в жизни не был пьян, а под хмельком я почти всегда. Но между первым и вторым имеется существенная разница.

Иенсен сел. Небритый хозяин наклонился к нему,

- А вы наблюдательны, иначе бы вы ни за что этого не заметили. Большинство не замечают.

- Когда вы ушли оттуда?

- Два месяца назад. А почему вы спрашиваете?

Иенсен положил блокнот на стол и начал его перелистывать. Когда он дошел до той страницы, где был записан номер третий, хозяин заглянул через его плечо:

- Ого, я очутился в изысканном обществе, - сказал он.

Иенсен молча перелистывал блокнот.

- Меня удивляет, что вы побывали у этой ведьмы и сохранили рассудок, сказал хозяин и обошел вокруг стола. - Вы у нее были дома? Вот уж ни за что бы не рискнул!

- Вы ее знаете?

- Ну еще бы. Я уже работал в журнале, когда она пришла. Ее назначили главным редактором. И я усидел на месте в течение года.

- Усидели?

- Ну, я был тогда сильней и моложе.

Он сел на диван, запустил правую руку под груду грязных одеял, простынь и подушек и достал бутылку.

- Раз вы все равно догадались, дальнейшее не играет никакой роли. Кроме того, как уже говорилось, я не пьянею. Я только становлюсь более решительным.

Иенсен не сводил с него глаз.

Хозяин глотнул из бутылки, отставил ее и спросил:

- А чего вам, собственно говоря, нужно?

- Некоторые сведения.

- О чем?

Иенсен не ответил.

- Если вы желаете получить некоторые сведения об этой старой стерве, вам повезло. Мало кто знает ее лучше, чем я. Я мог бы написать ее биографию.

Хозяин умолк, но, видимо, не потому, что ждал ответа. Он, прищурясь, взглянул на посетителя, потом обратил взгляд к окну, мутному от грязи. Несмотря на опьянение, взгляд у него был цепкий и внимательный.

- А вы знаете, как она сделалась главным редактором крупнейшего журнала в стране?

Иенсен промолчал.

- Жаль. - задумчиво пробормотал хозяин. - Очень жаль, что об этом почти никто не знает. А ведь ее вступление в должность представляет собой переломный момент в истории печати.

Наступила тишина. Иенсен без тени любопытства смотрел на хозяина и крутил между пальцами авторучку.

- Вы знаете, кем она работала, прежде чем податься в главные редакторы?

Хозяин гаденько захихикал.

- Уборщицей. А вы знаете, где она убирала?

Иенсен изобразил маленькую пятиконечную звездочку на чистой странице блокнота.

- В святая святых. На этаже, где помещается дирекция концерна. Как она туда прорвалась, я вам не скажу, но, уж конечно, не по воле случая.

Он нагнулся, поднял бутылку.

- Она могла и не такое устроить. Понимаете, она была соблазнительна, до чертиков соблазнительна. Так думал каждый, пока не знакомился с ней.

Он сделал глоток.

- В то время уборка производилась после рабочего дня. Уборщицы приходили к шести. Все, кроме нее. Они приходила на час раньше, когда шеф, как правило, сидел у себя в кабинете. Шеф обычно отпускал секретаршу в пять часов, чтобы оставшийся час без помех заняться чем-то другим. Не знаю, чем именно. Но могу догадаться, - добавил он и поглядел в окно.

Уже смеркалось. Иенсен посмотрел на часы. Четверть седьмого.

- Точно в четверть шестого она открывала дверь его кабинета, заглядывала туда, говорила: "Ах, простите" - и снова закрывала дверь. Когда он уходил домой или просто шел в туалет или еще куда-нибудь, он всякий раз успевал заметить, как она скрывается за углом коридора.

Иенсен раскрыл было рот, хотел что-то сказать, но тут же передумал.

- Особенно соблазнительной казалась она со спины. Я хорошо помню, как она выглядела. Она носила голубую юбку, белую косынку, белые туфли на деревянной подметке - только на босу ногу. Должно быть, она кое-что пронюхала. Помнится, про шефа ходили разговоры, что он не может равнодушно видеть подколенные ямки ни у одной женщины.

Хозяин встал, подошел, волоча ноги, к выключателю и зажег свет.

- С тех пор как шеф начал повсюду натыкаться на нее, дело двинулось вперед семимильными шагами. Он у нас славился по этой части. Говорили также, что он любит знакомиться по всем правилам. Вот пижон, верно? И знаете, что было дальше?

Лампочка под потолком была окутана толстым слоем пыли и светила сквозь него робко и неверно.

- Она ему толком не отвечала. Пробормочет что-то смиренное и невразумительное и уставится на него глазами лани. И так все время.

Иенсен добавил к первой вторую звездочку. Шестиконечную.

- После этого она накрепко засела у него в голове. Он рыл землю носом. Он пытался выяснить ее адрес. Не вышло. Черт ее знает, где она обитала в ту пору. Говорили даже, что он посылал людей выследить ее, но она ускользала от них. Потом она начала приходить на пятнадцать минут позже срока. А он все сидел. Она приходила с каждым днем позже и позже, а он по-прежнему сидел у себя в кабинете и делал вид, будто чем-то занят. И вот как-то раз...

Он умолк. Иенсен терпеливо ждал полминуты. Потом он поднял глаза и без всякого выражения посмотрел на рассказчика.

- Можете себе представить, что шеф совершенно ошалел. Однажды она вообще заявилась в половине девятого, когда остальные уборщицы давно ушли. В кабинете у него было темно, но она прекрасно знала, что он еще здесь, потому что видела на вешалке его пальто. И вот она начала расхаживать по коридору, грохоча деревянными подметками, а потом вдруг взяла свое ведро, вошла к нему и захлопнула за собой дверь.

Он рассмеялся громко и с клекотом.

- Чего бы-ло! - сказал он.- Шеф стоял, притаившись за дверью, в одной рубашке, он взвыл и как набросится на нее; содрал с нее платье, опрокинул ведро, повалил ее на пол. Она, конечно, отбивалась, и вопила, и...

Рассказчик перебил себя на полуслове и поглядел на слушателя с нескрываемым торжеством.

- ...и как по-вашему, чем это все кончилось?

Иенсен упорно созерцал какой-то предмет на полу, и определить, слушает ли он, было затруднительно.

- В эту секунду ночной вахтер, в форме, конечно, и со связкой ключей на животе, распахнул дверь и посветил своим фонарем. Когда он увидел такую картину, он до смерти напугался, быстро захлопнул дверь и давай бог ноги. А шеф припустил за ним. Вахтер - в лифт, а шеф за ним - успел вскочить, прежде чем закрылись двери. Он думал, что вахтер поднимет страшный шум, а бедняга просто до смерти перепугался и решил, что его прогонят с работы. Уж конечно, она все наперед рассчитала и знала с точностью до секунды, когда вахтер делает обход и засекает время на контрольных часах.

Рассказчик прямо забулькал от подавляемого смеха и самозабвенно запустил руки в сбитые простыни.

- Итак, вообразите: шеф концерна садится в лифт в одной нижней рубашке, а вместе с ним едет окаменевший от страха вахтер в полной форме, даже при головном уборе, с фонарем, дубинкой и большой связкой ключей. Ну, доехали они почти до бумажного склада, тут кто-то из них спохватился, остановил лифт, нажал другую кнопку, и они снова поехали вверх. Но пока они добрались доверху, вахтер успел из вахтера превратиться в коменданта здания, несмотря на то что за все время не издал ни звука.