Алексей Макеев - Московский инквизитор (сборник) Страница 19

— Введите меня в курс дела, и я буду знать столько же, а уж как я умею втираться в доверие, не мне вам рассказывать, — стоял на своем Степан.

— Черт! Да я бы даже разговаривать с тобой не стал, а просто взял и поехал, если бы у меня были деньги! — вспылил Лев.

— Нарываться изволите, господин полковник! — назидательно произнес парень. — По Москве еще туда-сюда, а вот с ментами на вокзале и в аэропорту я бы вам сталкиваться не советовал — а ну как срисуют?

— Что, все-таки объявили в розыск? — спросил Гуров, хотя уже и так это понял.

— Некоторые господа вне себя от служебного рвения, копытом землю роют, — кивнул тот.

— Вот как хочешь, так и придумывай, но в Саратов мне надо! — твердо заявил Лев. — Иначе мы будем ковыряться в этом деле до морковкиного заговенья! Потому что там нужно концы искать! Именно там! Звони тестю, может быть, он предложит что-то рациональное.

Поколебавшись, Степан позвонил Попову и рассказал о том, как обстоят дела. Тот поколебался, но согласился, что ехать надо, а вот как все организовать, пусть Степан сам думает.

— Не было печали! — буркнул парень, отключив телефон — видно, он рассчитывал, что тесть согласится именно с ним и именно его пошлет в Саратов — авантюристом Степан был отъявленным, но раз карта легла иначе, то надо было что-то придумывать, и он начал рассуждать: — Самолет быстро и удобно, но опасно — в аэропортах народ бдит изо всех сил. Остается междугородний автобус или поезд, что выбираете?

— Лучше поезд, потому что просидеть черт знает сколько часов, а потом еще и работать мне будет трудно — не мальчик я уже, в конце концов, — решил Гуров.

— Значит, нам нужен проходящий, в плацкарте, и садиться вы будете не в Москве. Вас объявили в розыск, фотографии на разводе раздали, и вы сейчас в памяти у пэпээсников еще свеженький. Срисуют на раз! Документы у вас — не подкопаешься, но ведь могут задержать до выяснения обстоятельств, а это никому не надо. Таким образом, я вас довожу на машине до первой станции после Москвы. Можно было бы и на электричке, но там вас опять-таки могут увидеть полицейские, так что рисковать не будем. На этой станции вы садитесь в поезд, тут риску гораздо меньше — пока еще туда информация дойдет. Надолго собираетесь задержаться в Саратове?

— Нет, — покачал головой Лев, — постараюсь обернуться за один день. Если же потом потребуются какие-то уточнения, то их уже отсюда можно будет запросить.

— Значит, обратно будете возвращаться тем же путем. Позвоните мне и скажете, каким поездом едете, а я вас буду встречать на той же станции. Сейчас посмотрим, какой у нас расклад.

Степан достал свой ноутбук и стал искать нужную информацию, а Гуров пошел на кухню за вторым бокалом кофе — спать хотелось все сильнее. Когда он вернулся, Степан уже определился.

— Поступим следующим образом. В два с минутами с Павелецкого вокзала уходит поезд 047 Москва — Балаково. Первая остановка у него Узуново, но она длится 23 минуты, а это нам не подходит — слишком долго, а вот следующая Михайлов, куда поезд приходит в 17.46 и стоит всего 2 минуты, это то, что нам нужно. Вагоны есть сидячие и плацкартные, сидеть вам будет трудно, а вот плацкарт подойдет. В Саратове будете в полшестого утра. Нормально?

— Подойдет, — согласился Лев. — Пока я там найду нужную улицу, время и пройдет. Главное, чтобы билеты были.

— Это уже моя проблема, — отмахнулся Степан. — Ну а с обратным выездом вы там на месте разберетесь. Я сейчас пойду, а вы лягте да поспите, а то видок у вас, вы уж извините, очень сильно не цветущий. Но перед сном соберите сумку, а то без багажа вы будете вызывать подозрение — там в коридоре в шкафу есть кошелка потрепанная, ее в случае чего и бросить не жалко. Ну а одежда у вас сейчас такая, что вполне сойдете за небогатого пенсионера. Только бриться не вздумайте!

— Ну поучи меня еще, поучи! — возмутился Гуров, закрывая за парнем дверь.

Но сумку он все же предварительно собрал и лег спать — действительно, не молоденький уже, чтобы после бессонных ночей мячиком скакать. Он проснулся от того, что кто-то возился на кухне — это был Степан. Парень приготовил ему в дорогу три бутерброда с сыром, сварил вкрутую яйца, а соль насыпал в спичечный коробок.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал он, увидев Гурова. — Теперь вы самый обычный дедок, что едет к родственникам. Билет я вам купил в плацкартный вагон, но — уж простите, на верхнюю полку — там вы незаметнее будете. Десяти тысяч вам на один день и обратный билет должно хватить. Сейчас перекусим — и в путь.

Поев, они поехали на станцию Михайлов. По дороге Степан спросил:

— Лев Иванович, вы взяли с собой наш телефон? — Тот кивнул. — Если возникнет нештатная ситуация, немедленно звоните. Денег на его счет положено достаточно, так что об этом не волнуйтесь. Еще. Вы помните о том, что теперь вы Илья Семенович Порфирьев? — В ответ Гуров только поморщился. — Это я к тому, что вдруг вы случайно захватили с собой какие-нибудь документы на имя Гурова.

— Не считай меня дураком, — буркнул Лев.

И… соврал! Служебное удостоверение он как раз прихватил на всякий случай с собой — мало ли, как дела могут повернуться? Вдруг и пригодится?

К поезду они успели, и Гуров, повесив куртку на крюк, засунул сумку под подушку и сразу же, забравшись на свою полку, уснул — выспаться-то он так толком и не успел.

А в это время Алексей Юрьевич Попов, предварительно договорившись о встрече, уже сидел в «Алмазном фонде» напротив пожилого эксперта, как ему сказали, лучшего в своем деле.

— Ну-с? С чем пожаловали? — поинтересовался тот. — Что могло заинтересовать в нашем ведомстве сотрудника Администрации Президента?

— Сначала вот это, — сказал Попов, положив перед ним лист бумаги.

— А! Подписка о неразглашении! — глянув на собеседника, хмыкнул эксперт. — Знали бы вы, сколько я их уже подписал! — Но подпись свою поставил и, возвращая листок, поинтересовался: — Так в чем дело?

— Вот в этом, — ответил Алексей Юрьевич и, достав из внутреннего кармана пиджака все тот же файл, выложил на стол колье и расправил его.

— Не может быть! — схватившись за сердце, ахнул эксперт. Он судорожно сглотнул, склонился над украшением, но тут же выпрямился и возмущенно воскликнул: — Что за гадость вы мне принесли?

— А вот вы мне сейчас и расскажете, что это за гадость, — спокойно ответил Попов.

— Это даже не подделка! Это дешевая копия! — бушевал эксперт.

— Копия чего? — уточнил Алексей Юрьевич. — Делайте поправку на то, что имеете дело не со специалистом.

— Извините, — пробормотал эксперт. — Но вы должны меня понять. Оно столько лет считалось пропавшим, а тут вы вдруг приходите и приносите его. В файле! — язвительно добавил он. — Счастье великое, что это копия, а то бы я вам…

— Я жду! — нетерпеливо напомнил Попов.

Как любой фанатик своего дела, а эксперт был именно таким, он мог говорить об интересующих его вещах бесконечно и поэтому начал издалека:

— Это колье княгинь Шеловских. Сейчас я вам покажу, как оно выглядит по-настоящему.

Он, подъехав на своем кресле с колесиками к стеллажу, достал оттуда фолиант, полистал его, открыл на нужной странице и положил перед Поповым.

— Вот, полюбуйтесь. Это первая княгиня Шеловская. Точнее, не первая, конечно, но оно было именно ей подарено. Это колье уникально по технике исполнения и занесено во все каталоги, его знают все ювелиры мира.

Попов увидел портрет необыкновенно красивой зеленоглазой женщины в придворном платье, а на шее у нее было именно такое колье.

— Любая вещь такого уровня имеет свою историю. Все началось во время правления Николая Первого. Среди фрейлин его супруги была Анна Павловна Оболенская-Тверская. Красавица, как вы видите, необыкновенная. Судя по всему, между ней и императором была не интрижка, а самая настоящая любовь, уж с его стороны — точно. Конечно же, все обо всем знали. И тем большим сюрпризом для всех стало известие о том, что Анна Павловна выходит замуж за князя Шеловского. Это, надо вам сказать, один из самых древних дворянских родов России, Гедеминовичи! А князь этот входил в ближайшее окружение императора!

— По всей вероятности, девица оказалась в интересном положении, император не захотел, чтобы его ребенок рос байстрюком и воспитывался где-то на задворках в самом дальнем имении, вот и попросил князя покрыть его позор, — предположил Попов.

— Ну, никаких письменных свидетельств этого нет, — развел руками эксперт. — Но! По высочайшему повелению придворными ювелирами к свадьбе Анны Павловны и Шеловского было изготовлено это колье из изумрудов с бриллиантами — у Анны Павловны, как вы, наверное, заметили, были зеленые глаза. И табакерка с портретом Николая Первого и надписью: «Князю Андрею Дмитриевичу Шеловскому в знак вечной дружбы». Полагаю, это о чем-то говорит!