Валерия Леман - Вечное таинство – смерть Страница 19

— Ален, у нас здесь труп, — раздался хрипловатый голос Риво. — Если желаете быть в курсе, как можно быстрее подъезжайте к кладбищу Монмартра, я скажу инспектору Живо, чтобы вас пропустили. Жду!

И он дал отбой. Неплохие известия с утра пораньше: в шесть с копейками комиссар уже ждал меня с трупом, и где — на кладбище! Его слова и обозначенное место встречи в одно мгновенье вернули меня к вчерашней карусели бесконечного повторения: «Таинство вечное — смерть».

«Похоже, тревожные предсказания Аиши начинают сбываться», — с этой мыслью я собрался за считаные секунды и уже через несколько минут выруливал со двора дома, направляясь в город. При этом я старался не думать над вопросом «Кто убит?» до встречи с комиссаром. Итак, на кладбище Монмартра обнаружен труп, имеющий отношение к нашему делу, поэтому в шесть утра комиссар и вызвал меня.

Путь занял немного времени – вскоре я был на месте; у массивных ворот кладбища уже собралась кучка людей – по большей части собачников, выгуливающих своих питомцев; поглядывая на полицейского, неподвижно замершего у ворот, они важно обменивались новостями. Этот полицейский преградил мне путь, но стоило лишь произнести свое имя, как тут же совсем молоденький инспектор сделал жест пропустить меня. Спасибо комиссару Риво!

На знаменитом кладбище Монмартра бывать до сих пор мне не приходилось, хотя пару раз меня туда и зазывали приятели. Потому сейчас я шел вслед за инспектором по тихим аллеям с невольным интересом.

Город мертвых! Эта, быть может, самая банальная мысль первой пришла мне в голову. Нечистое место — усмехнулся я. Черные коты встречались здесь с первых же шагов, повсюду. Первый зеленоглазый разбойник уставился на меня с древнего каменного креста на чьей-то могиле; тут же, у изножия какого-то склепа, мирно устроились, сонно жмурясь, двое других; еще один кот пулей перебежал мне дорогу. Каюсь: оглянувшись, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает, я на всякий пожарный трижды сплюнул через левое плечо и шугнул следующего котяру, что прохаживался, задрав хвост, по гранитной плите очередной могилы.

Котяра не испугался, лишь на несколько секунд замер, с холодным презрением взглянув на меня — встретившись с неподвижным взглядом его зеленых глаз, я невольно вздрогнул. Этот взгляд показался мне вполне осмысленным — прозрачный, холодный, мертвый. Наверное, потому в Средние века в Париже черных котов сжигали на кострах вместе с ведьмами.

— Вы не любите котов? — обернулся ко мне мой сопровождающий. — Их здесь много, придают кладбищу особый колорит. Моя мама все время твердит, что само кладбище расположено в нечистом месте. А лично я вообще не люблю кладбища. Я ведь пока живой!

Парень нервно хохотнул и молча продолжил путь. Я решил не обращать внимания на местных котов, широким шагом двигаясь вслед за инспектором к огражденному участку в восточном конце кладбища, где, как сообщил мне комиссар Риво, он меня ждал.

Надо отметить, что это кладбище мало похоже на обычные российские. Пышные кроны деревьев, изумруд травяных лужаек круглый год, потрясающе прекрасные букеты роз на могилах знаменитостей, скамейки и чистенькие дорожки — монмартское кладбище скорее походило на парк, где в теплый день приятно понежиться на солнышке, удобно устроившись с газетой на лавочке где-нибудь под мирно шуршащим каштаном.

Между тем, еле поспевая за своим провожатым, я понял, что один блуждал бы здесь в поисках комиссара до конца недели. Старая часть кладбища все больше походила на путаные переулки некоего древнего городка: склепы лепились друг к другу, поднимались террасами вверх, спускались вниз, и я едва поспевал за парнем, который, по-видимому, пугался каменных монстров и рыдающих ангелов там и тут вокруг нас.

Наконец в самом конце очередной аллеи появился комиссар с трубкой в зубах, и я понял, что местом преступления оказалось одно из самых тихих и малопосещаемых многочисленными туристами мест кладбища – отдаленный сектор с древними и совершенно неизвестными широкой общественности семейными склепами.  

Глава 22. Взгляд в небеса

Приближаясь к комиссару, я невольно замедлил шаг. До сих пор мне было неизвестно, чей здесь труп, а в голове мелькали самые мрачные предчувствия. Что тут произошло? Чья душа наблюдает сейчас за нами с небес?

— Доброе утро, Ален, — хрипловато приветствовал меня комиссар Риво, вынимая свою неизменную трубку изо рта. — Хотя не сказал бы, чтобы оно было добрым для одной юной особы…

Наверное, я невольно вздрогнул, а может, даже чуток побледнел — комиссар внимательно наблюдал за мной, под конец слегка усмехнувшись и вновь закусив свою трубку.

— Сегодня еще затемно нам был звонок — местный сторож обнаружил на старой могиле труп девушки. Он был настолько потрясен, что, прежде чем известить полицию, выпил красного винца. Конечно, вы догадались, что эта несчастная девушка — мадемуазель Мари Петрофф, объявленная нами в розыск. Желаете взглянуть?

Мы прошли несколько шагов. Среди стоящих почти впритык друг к другу склепов с первого же взгляда невольно приковывала к себе внимание арка из потемневшего от времени и дождей камня, под ней древняя плита с парой почерневших львов по бокам; положив на одного из них руку, на плите лежала, уставившись в начинающее светлеть небо широко распахнутыми глазами, мертвая Мари.

Это была почти завораживающая картина — во всей позе мертвой не было и намека на смерть, казалось, девушка просто прилегла, чтобы подумать о бренности бытия, запрокинула голову, чтобы полюбоваться бездонностью вечного неба… И только приблизившись, можно было понять, что голова ее запрокинула не совсем естественно — на бледной шее зловеще краснела кровавая полоса.

— Ей почти снесли голову тонкой стальной удавкой — согласитесь, выглядит жутковато, — пояснил комиссар, хотя все и без того было вполне очевидно. — Сомнений нет: мы имеем дело с жестоким преступником, без сантиментов убившим юную девушку и даже художественно «оформившим» труп.

Я отрешенно кивал, не в силах оторвать взгляд от мертвой Мари. Я уже говорил, что она была красива той удивительной, нежной красотой с ноткой печали, что при первом же взгляде вызывает желание обнять, успокоить и приободрить. Теперь в лице Мари появилось нечто новое — наверное, «благодаря» смерти губы сложились в загадочную полуулыбку, словно там, где-то в небе, остановившиеся глаза нашли ответы на все тревожившие ее вопросы.

— Наш эксперт говорит, что, скорей всего, смерть наступила вчера вечером, около семи часов. Кладбище закрывают для посетителей в девять ноль-ноль, охранник начинает свой обход примерно за полчаса, проверяя, чтобы никто здесь не остался, после чего запирает единственные ворота кладбища. Сами видите: удивительно, что труп Мари обнаружен столь скоро! В этой части кладбища посетители и без того редки, а в октябре рано темнеет, так что уже ближе к пяти тут никого нет. Нам на помощь пришел случай.

Тут комиссар, по своему обыкновению, принялся вычищать и вновь набивать свою трубку. Я подумал, что это своего рода ритуал — из тех, что приводит нас в норму и немного успокаивает.

— По словам местного сторожа, мсье Жюве, вчера он наблюдал за красивой парочкой: Мари и некий эффектный блондин. Они направлялись в эту сторону, и девушка ломала руки, словно что-то пытаясь доказать блондину. Запирая на ночь ворота, сторож припомнил эту парочку и подумал, что не видел их возвращения. Вот с утра пораньше и решил пройтись в эту часть на всякий случай… Кстати, а вы видели здесь могилу Далиды? Какая была женщина!

Я только пожал плечами — Далида была дивной певицей, но к убийству Мари Петрофф не имела ровно никакого отношения. Гораздо больше меня заинтересовала могила, где Мари нашла свою смерть. По полукружию арки было четко выбито имя усопшей: «Natali Stroganoff (Sorokin)». Опять русский след! Наталья Строганова, в девичестве Сорокина… Чуть ниже имени и дат жизни и смерти шла надпись на латыни: «Fortunam suam quisque parat».

Было время, когда я увлекался латинскими афоризмами на латыни, потому перевод в данном случае для меня не стал проблемой: «Свою судьбу каждый находит сам». Все вместе — покрытый зеленоватым мхом камень могилы, светлые глаза Мари, мертво уставившиеся в небо — создавало мрачноватый колорит. Что ж, древние, как всегда, правы: мы сами, кирпич за кирпичом, строим свою судьбу и разрушаем все одним неверным шагом.

Я вслух произнес перевод надписи, и комиссар посмотрел на меня с удивлением.

— Вы понимаете латынь? Интересно.

— Интересно, — согласно кивнул я. — И очень точно, как мрачноватый комментарий к смерти Мари. В чем же она оказалась замешана? И еще — видите имя «владелицы» могилы? Помнится, в самолете Мари рассказывала мне о своей прабабушке Натали, которую знала лишь по рассказам бабушки и матери. Значит, очутившись в машине убийцы — эффектного блондина, — она поняла, что ее ждет верная смерть. И, вполне возможно, сама попросила привезти ее сюда, чтобы именно здесь проститься с жизнью, — я почесал затылок под ироническим взглядом комиссара. — Понимаю, это звучит немного странно…