Виктор Пронин - Не приходя в сознание Страница 19

— Как вам сказать... Право же, затрудняюсь...

— Лина Тихоновна, давайте говорить откровенно. Если я спрашиваю, то не из любопытства или желания в чем-то уличить вас. Это нужно для дела, поймите.

— Ну что ж, скажу... Были у него кулоны, несколько кулонов...

— Знаки зодиака?

— Вот видите, вы все знаете и без меня! — обрадовалась Скворцова. — Были перстни с янтарем, с розовыми камнями, с опалом...

— Вы их узнаете?

Скворцова задумалась. И эта маленькая заминка многое сказала Демину. Сомневаться можно, если рассматривала камешки и колечки, если перебирала их и колебалась, на чем остановить выбор, что купить? Значит, торг с Дергачевым был достаточно продолжительным.

— Право же, затрудняюсь сказать твердо и...

— Прекрасно вас понимаю! — воскликнул Демин. — Речь идет не о том, чтобы среди десятка колец с янтарем узнать именно то, которое предлагал вам Дергачев. Достаточно будет, если среди разных колец, украшенных зелеными, синими, красными камнями, большими и малыми, вы укажете примерно такое же, какое предлагал Дергачев. Если вы скажете, что у того колечка тоже была ажурная решеточка, на ней был укреплен вот такой же глупый камень...

— Какой? — вскинула брови Скворцова.

— Простите, — смутился Демин, — это чисто личное. Мне розовый цвет почему-то кажется глуповатым.

— Знаете, это так и есть. Он всеядный, — доверчиво улыбнулась Скворцова. — Синий цвет пойдет не каждому, нужно определенное мужество, чтобы решиться надеть кольцо с синим камнем... Белый многим кажется простоватым, дешевым... А розовый годится всем, его охотно носят и пожилые и девушки, его можно подарить, ничем не рискуя.

— Значит, кольца и кулоны, которые показывал Дергачев, вы узнаете?

— Разумеется. — Скворцова уверенно повела плечом.

— Они все новые?

— Да. Это был основной их недостаток.

— Почему недостаток?

— В них нет культуры изготовления. И основная ценность этих вещей заключалась в сырье. А как произведения ювелирного искусства все они ничего собой не являли. Загляните в любую витрину, и вы увидите точно такие. Штамповка для массового потребителя.

— И тем не менее одну вещицу вы купили, — напомнил Демин.

— Цена подошла, — простодушно улыбнулась Скворцова.

10

На следующее утро Демин выехал в соседнюю область. Рожнов выделил на три дня машину, и он собирался в поездку как в небольшое путешествие.

Водитель был хмур и неразговорчив, он, видимо, к этой поездке относился иначе, во всяком случае, радости в его глазах Демин не увидел. Ну и ладно, подумал, на второй сотне километров разговоримся. Но все-таки не удержался, спросил:

— Что хмур-невесел? Что буйну голову повесил?

— А! — крякнул водитель и махнул рукой. — Скажи, Валя, почему так получается... Встречаешься с десятками людей, с кем-то ругаешься, с кем-то ссоришься, а самые обидные и злые слова всегда слышишь от близких людей, почему?

— Вы ошибаетесь, Владимир Григорьевич... Просто слова близких мы не можем пропускать мимо ушей, они цепляют нас не потому, что самые злые, а потому, что их произносят близкие люди.

— Нет, Валя, нет! Близкие знают твои болевые точки и, когда подворачивается случай, бьют не беспорядочно, как в очереди, бьют, хорошо зная, где тебе будет больнее всего, чем они смогут тебя унизить, зная, что тебе напомнить, во что тебя, дурака, мордой ткнуть. Ладно. Поехали.

И водитель действительно замолчал километров на сто. Глядя на заснеженные поля, на такие вымерзшие и несчастные деревья, глядя на дорогу, Демин попытался было еще раз продумать сложившееся положение, но вскоре оставил это занятие — не было новых данных.

— Что, Валя, вздыхаешь? — спросил водитель. — Завяз?

— Не то чтобы завяз... Но и выхода не видать.

— Может, слишком торопишься?

— А как же иначе, Владимир Григорьевич... Надо торопиться. Пока преступник в панике, пока он не очень соображает, пока везде видит опасность, везде вздрагивает...

— Думаешь, дрожит?

— Уверен. Видно, многое нарушилось в его планах, если он вынужден был уходить с таким скандалом, оставляя за собой гору людей... А упустишь время, он успокоится, следы растворятся, сотрутся временем...

— Чего для него проще — садись на самолет и дуй в теплые края... В Ялте весна, в Сочи уже загорают... Деньги, как я понимаю, у него есть... Надоест в одном месте, переезжай в другое, третье, а там, глядишь, и лето не за горами... «О, море в Гаграх, о, пальмы в Гаграх, — пропел водитель с улыбкой. — Кто побывал, тот не забудет никогда-а...»

— Если он поступит так, это будет большая ошибка с его стороны. Бегством он себя выдаст. Если он внезапно покинет свое место, он обратит на себя внимание, и ему придется всегда быть в бегах. Нет, его задача в другом — остаться и отвести от себя подозрение. Ему нельзя даже к родственникам в гости съездить... Что значит взять да и поехать? А работа? А прописка? А мнение соседей? А семейные отношения? А обоснования, объяснения, отпуск? Ведь у него, кроме всего прочего, должно быть законное основание тратить деньги. Вы даже не представляете, сколькими нитями человек привязан к своему месту, к людям, к обстоятельствам, а если уж говорить по-ученому — ко времени и к пространству. И обрывать эти связи нельзя. Если же у него сдадут нервы и он это сделает, он себя выдаст.

— А если он вообще беглый? — спросил водитель. — Приехал, сделал свое черное дело и отбыл восвояси, не обрывая никаких связей. И сидит себе где-то, приходит в себя, попивает коньячок, телевизор смотрит и придумывает всякие ответы на твои вопросы, если ты, конечно, на него выйдешь.

— Вот этого я боюсь больше всего, — признался Демин. — Ну, ничего, будем работать.

В городском управлении Демина уже поджидали. Тощий, с прямыми жесткими волосами начальник даже не улыбнулся при встрече. Вышел из-за стола, крепко пожал руку и снова вернулся па свое место.

— Что привело вас, Валентин Сергеевич, в наши края?

— Слышал, у вас интересные события происходят, — сказал Демин. — Универмаги грабят, золото уносят...

— Случается, — наконец улыбнулся начальник. — Но вы тоже не скучаете?

— Все недосуг, Александр Николаевич. — Рассказав о следствии, Демин положил на стол две золотые вещицы в целлофановых пакетиках. — Вот этот кулон найден при вскрытии, думаю, проглочен он при весьма драматичных обстоятельствах.

— Ого! — крякнул начальник. — Весело живете!

— А вот это колечко попало к нам в более спокойной обстановке. Принесла женщина, которая купила его у одного человека.

— А как оно попало к этому человеку? Он что-нибудь говорит, как-то объясняет?

— Нет, он ничего уже не скажет. Убит. Вечером того же дня, когда продал это кольцо. Есть основания полагать, что он продал еще с полдюжины таких же колечек... Их найти не удалось.

— Что вы хотите узнать?

— Не из вашего ли универмага эти колечки? Кто их там взял? И куда дел? И кто ему помог? И чем все это кончилось?

— Скромное желание, — рассмеялся начальник. — Значит, так вот, Георгий Петрович Шестаков, — он показал на низкорослого человека, который все это время скромно сидел в сторонке, — занимается универмагом. У него уже есть кое-какие успехи. Если не шутит, конечно. Верно, Жора?

— Сегодня берем, Александр Николаевич! — энергично воскликнул Шестаков. — Мгновенно!

— Желаю успеха, — с сомнением проговорил начальник. — Введите Демина в курс дела, познакомьте с обстоятельствами. Сверьте по вашему списку, не эти ли вещицы мы ищем. Пока все.

Универмаг представлял собой двухэтажное кирпичное здание со стеклянными дверями, окантованными металлом. Двор был огорожен деревянным забором.

— Все очень просто! — Шестаков шагал широко, несмотря на малый рост, жесты его были размашистыми и уверенными. Он старался идти чуть впереди, оглядываясь и давая пояснения. — Все очень просто! Универмаг они взяли с тыла. Смотри — над дверью небольшая узкая решетка. Что делают воры? Сковыривают решетку, она держалась на двух гвоздях, даже не на шурупах, а на гвоздях, представляешь? И проникают в подсобные помещения. Внутри висячие замочки величиной со спичечный коробок. Их назначение неизвестно. Пройдем?

— Вы в самом деле собираетесь сегодня задерживать кого-то по этому делу?

— Что значит кого-то?! — возмутился Шестаков. — Воров. Одного из двух.

— Их было двое?

— Условно считаем, что двое. А там, кто их знает... Один работал в перчатках, второй — без. Смысл этого новшества от меня ускользает. Что один работает в перчатках, а второй без, что оба без перчаток, значения не имеет. Следы оставлены. По этим следам мы его и установили. Сейчас он гостит, отдыхает, — Шестаков посмотрел на часы, — а примерно через час будет у себя. Тогда мы к нему и наведаемся. В порту он работает. Присоединяешься?

— Можно.

— Вот эта решетка. — Шестаков показал на решетку, прислоненную к стене универмага. — А дыра уже заделана. По этому коридору они прошли внутрь и оказались в торговом зале. Вот этот зал. — Шестаков распахнул дверь. — Вон там в углу расположен ювелирный отдел.