Астра - Крепитесь, други! Страница 19

С непривычки это было мучительно. Отказы, отказы, отказы.

Чтобы не зачеркивать одну за другой свои надежды, она стала писать напротив телефонного номера маленькое «нет». Вскоре весь лист покрылся отрицаниями, от которых сжималось сердце. Тогда она придумала делать пометки цветной ручкой, каждый день разного цвета, а вместо отказа рисовать цветочек. После этого на рабочих страницах расцвел майский луг. Юный голос ее настраивал шутников на веселое знакомство, потому что «судя по голосу, у вас красивые ноги». Тем не менее, трудностей для нее как бы не существовало. Девушка умела работать. Еще бы! Ведь она по-прежнему занималась на арфе неукоснительные шесть часов в день, утром или вечером, или вразбивку.

Однажды ей ответил усталый солидный человек, в голосе которого отразился и его кабинет с видом на Москву-реку, и покойное кожаное кресло, и даже картина, висящая перед глазами в дорогой раме. Лада списала этот телефон из журнала «Деньги», и, не зная, как сложно работать банками, наивно потревожила своим звонком.

— Вас приветствует газета «Городская новь»! Мы с удовольствием рассмотрим возможность вашей публикации на страницах газеты.

— Нам этого не нужно, дорогая… простите?

— Лада.

— …дорогая Лада. Замечательно. Так вот, в нашем бюджете даже строки на рекламу нет.

— А как же полный разворот в журнале?

— Это юбилейное, семь лет со дня основания, нового основания после акционирования. При необходимости мы просто оплачивает расходы, и все. Поверьте, это так. Через нас проходит восемьдесят процентов всех денег страны. Представляете? Мы серые кардиналы, которые одни только и имеют настоящую власть и ни с кем ею не делятся.

— Но реклама необходима любому банку! — настаивала она. — Кто же будет о вас знать, если…

Слышно было, как человек тихонько рассмеялся.

— Вы прелесть, дорогая Лада. Жаль, что не могу вам помочь. Пусть мелкота, которая путается у нас под ногами, трезвонит о своей надежности. Для нас это излишне. Мы не работаем с физическими лицами.

— В статье сказано, что вы заинтересованы в частных вкладах, — не отступалась Лада, — что вы берете на счета вклады в рублях и валюте.

— Ну, да, берем, конечно. Это люди, которые… в общем, Лада, придется вас огорчить. Для вашей прекрасной газеты мы не подходим.

Лада опустила руки на стол. «Чем я занимаюсь? Как смею приставать к серьезным людям?» Захотелось музыки, Моцарта… Вздохнув, она набрала следующий номер.

— Алло, — отозвались там, и после ее вступления сказали. — Подождите. Переключаю на рекламный отдел.

В трубке зазвучала музыка, которой часто заполняется режим ожидания. И это был Моцарт, точное воспроизведение сухими механическими пальцами. Она поморщилась.

— Алло, — появился голос. — Газета «Городская новь»? Мы продаем онинги и маркизы. Как на ваш взгляд, ваших читателей заинтересуют наши предложения?

Лада замялась.

— А что это такое?

— Как, вы даже не знаете? До свидания.

Шурочка наблюдала за нею. То, что за свободный стол села дурнушка, а не красотка из новой группы, устраивало ее. Она даже взялась покровительствовать Ладе, обучая маленьким хитростям, например, способу прохождения через секретарш, грудью закрывающих подходы к директорам.

— Сначала ты спроси, на кого рассчитан их товар, на очень богатых или на средний класс? Потом обрадуйся, что читатели газеты смогут о нем узнать и… в общем, дальше думай сама. И еще. Если генерального директора зовут по-русски, например, Иван Петрович, то настраивайся на разговор с мужчиной в возрасте. А если имя модное, вроде Виталий Геннадьевич, то не теряйся, это молодой. Кокетничай, мяукай, уводи в сторону, возвращайся. Води за нос, как хочешь, но получи приглашение на встречу. У себя в кабинете он просто так не отвертится, сделка, считай, в кармане, хоть на двести долларов.

Сама Шурочка уже нашла свою нишу. Ею оказалась медицина, множество лекарственных и лечебных центров, которые давали ей мелкую, но постоянную рекламу. Ее душе были внятны их заботы, круг знакомых расширялся, она уезжала и приезжала раза по три-четыре в день, и частенько возвращалась с договорами. Честно признаться, даже побаивалась она почему-то крупных ответственных договоров и клиентов, с которыми запросто работали Юра, Виктор, Агнесса. Хотя, конечно, кому не хочется разбогатеть!

И комната в агентстве ее стараниями уже напоминала зимний сад. Цветы теснились на подоконниках, стояли в проходах, ползли по стенам и цвели, цвели, несмотря на северную сторону окон. И когда, встав на стол маленькими ступнями, Шурочка поливала их, наклоняя длинную гусиную лейку, из-под ее платья непременно выглядывали зубчики кружев, как бы поддразнивая Юру, юного поклонника румяной красотки. Здесь была игра, молодая игра в любовь, никто не собирался принимать этого всерьез, но лучшим девушкам «Каскада» и НИИ нечего было делать, пока Юра работал возле Шурочки. Что ни говори, а женщине нужна любовь, отовсюду, ежеминутно, тогда она цветет, тогда у нее все ладится! Умница-Юра подыгрывал ей лучше всякого артиста, в комнате постоянно звенел смех, слышались шутки, ссоры, объяснения. Все хорошели в их присутствии. Изменился и сам Юра. На курсах подготовки в МГУ ему встретились такие ребята, с таким мировоззрением, что, как часто бывает в юности, он стал стремительно мужать и развиваться в их питательной среде, и уже подумывал о двух факультетах сразу — математическом и философском. Или математическом и естественном?

С Виктором он больше не ссорился. Зачем?

Валентина могла быть довольна. Агентство работала на полную мощность. Это была ее империя. Никогда еще не чувствовала она себя столь полноценно и могущественно, как сейчас! Само дело с его неустанными требованиями стало необходимым условием ее жизни. Созидание и творчество, успех ради успеха! Каждый день открывал новые возможности, и сама жизнь оказывалась полем возможностей! Это было упоительно! Уже подумывала она о рекламе не только в толстые красочные журналы, но о рекламе на регионы страны, о рекламе политической. Свекор разохотил ее своими разговорами. Впереди выборы в Думу, а там выборы президента… Почему бы нет? Это сулило такой рост ее внутренней состоятельности, не говоря уж о прибылях, что Валентина сама поражалась своей возросшей смелости и размаху. Впрочем, от земли она не отрывалась. Напротив. За это время ей удалось решить множество разных проблем, и главную среди них — внутри агентства. Как, например, ни в чем не уступив человеку, сохранить в нем самое счастливое впечатление о ее особе? А она научилась. Как всегда быть доброжелательной, внушать подчиненным уверенность и спокойствие? А ее уважали и шли за советами. В такой обстановке можно было отваживаться на любые дела.

«Но для начала — как-то подумалось ей, — надо бы теснее сплотить сотрудников общим застольем, отметить лучших, подарить им цветы, подарки… В старое доброе время умели растить кадры».

Праздник наметили на ближайшую пятницу. Повод — богатый договор в группе Екатерины Дмитриевны. Сухощавый мужчина лет сорока пяти, бывший военный, договорился о целой рекламной компании, и как раз в пятницу эти деньги в виде наличного платежа должны были подойти. Так и получилось.

Для праздничного пира решили открыть пошире двери обеих комнат, протянуть столы от середины до середины, а директора и менеджера посадить в коридоре. Коридор с комнатами «Каскада» на втором этаже был уже отгорожен от общего институтского и освещен.

— Мы будем связующим звеном, — смеялась Валентина.

Главной хозяйкой избрали Шурочку. Ее огурчики-помидорчики, грибочки, необычайный салат из зелени, мясо с черносливом, порезанное ломтиками, и дымящаяся, посыпанная петрушкой, картошка сразили всех еще месяц назад, на праздновании ее собственного дня рождения. Теперь Шурочку вновь увидели во всей красе, беломраморную рыжекудрую богиню плодородия в цветастом переднике.

После обычного в таких случаях переполоха все нашли себе место и затихли в ожидании.

— Все на месте? Кого не хватает?

— Люси.

— Она занята, — многозначительно улыбнулась Валентина. — Начинаем. Мужчины! Откройте шампанское. Витя! Почему мышей не ловите?

Виктор полусидел на подоконнике, отведя рукой планки жалюзи. Толик стоял на тротуаре напротив. Услыша приказ, Виктор резко бросил занавес, взял бутылку, снял проволочную укрепку. Пробка хлопнула, отлетела и попала в выключатель.

Свет погас. И вспыхнул вновь.

— Талант! — зааплодировали все.

Виктор побледнел. О таком сигнале они не договаривались. Кто мог это предусмотреть? Что, если Толик, недоумевая, останется на месте? Он и не должен идти сразу, но вдруг не пойдет совсем? Сорвется такой план, такой случай! Двадцать пять тысяч долларов!

С рюмкой в руке поднялась Валентина.