Питер Чейни - Ловко устроено Страница 19

Перринар был совершенно перепуган и немедленно отправил мне свое послание. Я догадывался, что он получил письмо с требованием выкупа дня два назад. Другими словами, требование было ему предъявлено, видимо, как раз тогда, когда я приехал в Париж.

Я находил, что ситуация складывается забавная, потому что если требование выкупа было послано людьми Накарова, его сообщники окажутся в трудном положении с получением их доли выкупа, потому что Серж теперь уже не интересуется земными делами.

Я выкурил сигарету и выпил немного виски. Я чувствовал себя живее, потому что у меня было ощущение, что скоро все кончится.

Телефонистка известила меня, что внизу находится мистер Зелдар и он хочет видеть меня. Я попросил направить его ко мне.

Минуты две спустя он постучал в мою дверь. Его вид был агрессивен, как никогда, но сам он был весь улыбка. Такое удовольствие доставляло ему меня видеть. Под мышкой у него был кожаный портфель, видимо, наполненный документами.

– Вы очень точны, Зелдар, – сказал я. – А где же Накаров? Я полагал, что он придет вместе с вами.

Зелдар положил портфель, снял пальто и только потом пожал плечами.

– Я не знаю, что могло случиться с Сержем, – ответил он. – Я заезжал за ним и долго звонил у его двери, но никто мне не ответил. Я подумал, что он, не дожидаясь меня, поехал к вам.

– Ну, что ж, вы видите, его здесь нет. Но скажите мне, Зелдар, может быть, будет разумно, если мы поговорим откровенно, так как меня очень бы огорчило, если бы я увидел, что вы делаете то, что может поставить вас в очень тяжелое положение.

Я смотрел на зебру, добродушно улыбаясь ему, потом продолжил:

– Фактически, я не очень доволен Сержем Накаровым. Мне начинает казаться, что он с душком, а я тогда автоматически становлюсь подозрительным по отношению к нему и его дружкам. А так как вы один из них…

Я на секунду дал повиснуть этой фразе в воздухе, потом закончил:

– Я не хочу быть грубым, Зелдар. Я только хочу, чтобы вы поняли мои соображения.

Я предложил ему сигарету. Он взял ее, закурил и сел. Потом с протестующим жестом всплеснул руками.

– Я хочу, чтобы вы поняли, мистер Кошен, – произнес он, – что все это – темный лес для меня. Я знаю Сержа Накарова очень давно и должен сказать со всей откровенностью, что никогда ничего не слышал плохого на его счет. Я очень надеялся сегодня утром доказать вам, что он бизнесмен высокой морали и что совершенно бессмысленно хоть на мгновение предположить, что он может быть замешан в похищении, о чем вы говорили вчера вечером.

– Ну что ж, тем лучше, Зелдар, – одобрил я. – Это очень утешительно. Но скажите также, что вы думаете об Эдвани Накаровой?

Он пожал плечами.

– Вы говорите о сестре Сержа? Я нахожу ее совершенно очаровательной, может быть, немного капризной и легко поддающейся гневу, но абсолютно очаровательной.

Я усмехнулся.

– Итак, вы хотите меня убедить, что вам неизвестно, что она – жена Сержа?

Он поднял брови.

– Но я всегда считал, что она его сестра! – воскликнул он.

– Так вот, – сказал я, – она никакая не сестра. Она даже не русская, хотя и говорит по-русски бегло. Она – француженка.

Он не дрогнул, а я продолжал:

– Скажите, каково будет ваше положение, если Накаров бросит свои дела?

– Боюсь, что я плохо вас понимаю, – ответил он. – Что вы имеете в виду, что вы хотите этим сказать?

Я снова усмехнулся.

– Я хочу сказать, что он уже это сделал. Он мертв. Прошлой ночью его отравили. Можете мне сказать, что это будет означать для вас лично?

Он смотрел на меня, широко раскрыв рот.

– Поэтому он не ответил на ваши звонки, – закончил я с насмешливой улыбкой.

Он по-прежнему молча смотрел на меня.

Потом он взял свой портфель и открыл его. Глядя на него, я заметил, что несколько пальцев его левой руки не гнутся. Видимо, они были парализованы. Я полагаю, что этот парень получил пулю и руку и нервы были повреждены.

Через несколько секунд он сказал:

– В сущности, мистер Кошен, наша беседа теперь бесполезна после того, что вы мне сказали.

Мне казалось, что этот парень на самом деле не ломал комедию. Он выглядел совершенно ошеломленным и было видно, как он пытался собраться с мыслями и понять, что же произошло.

– Да нет, – запротестовал я, – если вы не возражаете, мы продолжим нашу беседу, как если бы он был здесь с нами.

Немного подумав, я продолжал:

– Это касается не только меня, но и французской полиции. Накаров был подозреваемым, и тот факт, что он и Эдвани мертвы, не меняет нашего мнения. Люди работали на Сержа, и это как раз то, что меня интересует. Может быть, вы сможете дать мне некоторые сведения о социальном положении Накарова, которым вы и он были так горды?

– С удовольствием, – поспешно ответил он. – Я хочу убедить вас, мистер Кошен, что Серж был порядочным человеком. Что касается меня, я могу подтвердить все факты, которые я вам представляю. Прежде всего, я хотел бы, чтобы вы посмотрели документы.

Он достал пачку бумаг, которые положил на стол. Я стал просматривать их. Он стоял возле меня и давал объяснения по каждой бумаге. Не буду утруждать вас подробностями. Короче говоря, то, что я видел, было в полном порядке – документ о регистрации в Цюрихе фирмы "Глэдис, Накаров и Холл". Эта фирма, согласно документу, была основана два года назад и капитал ее составлял двести тысяч американских долларов. Там же находился документ, регистрирующий голландский филиал фирмы. Приложенные к удостоверениям описи давали полное представление о делах в течение последних восемнадцати месяцев. Похоже было на то, что фирма и филиал делали неплохой оборот как по импорту, так и по экспорту.

Но если все это доказывало, что Накаров был парнем, ворочающим большими деньгами и отлично зарабатывающим, это еще не доказывало, что он не пытался отхватить два миллиона у старого Уиллиса Перринара. Никогда не бывает достаточно денег на этой земле.

Я достал записную книжку и сделал несколько записей. Потом я сказал Зелдару, что всем доволен.

– Особенно, мистер Кошен, – настаивал он, – не забудьте проверить все факты, которые я вам представил. Вам будет легко это сделать при содействии консула Франции в США, в Цюрихе и в Депфциле. Мне нечего скрывать.

Потом, понизив голос, он добавил:

– Я уверен, что мой несчастный патрон и друг Серж тоже ничего не скрывал.

Я ему ответил, что вполне удовлетворен, хотя и жалею, что все так получилось.

Он встал и подал мне руку.

– До свидания, мистер Кошен. Может быть, мы с вами когда-нибудь встретимся.

– Очень возможно, – согласился я. – А в ожидании встречи разрешите мне задать один личный вопрос. Я только что обратил внимание на пальцы вашей левой руки. Они кажутся парализованными. Это что, результат пулевого ранения?

Он улыбнулся.

– Да, – ответил он. – Несчастный случай в тире два года тому назад. Был задет нерв и я потерял чувствительность пальцев.

Потом он добавил:

– Но я хорошо обхожусь и без них.

Тогда я сделал самое приветливое, какое только мог, выражение лица и сказал, что все понимаю. Потом с самым сердечным видом обратился к нему:

– Я не хочу задерживать вас больше, мистер Зелдар. Я думаю, будет хорошо, если вы сходите в Национальный комитет безопасности повидать моего друга Феликса Эруарда. Я хотел бы, чтобы вы сообщили ему адреса обеих фирм в Швейцарии и Голландии, потому что ему будет легче все проверить, чем мне. Если он найдет, что все в порядке, я буду считать, что в отношении вас это дело закончено.

Он ответил, что это очень любезно с моей стороны и пообещал пойти к Эруарду завтра. Потом он еще раз поблагодарил меня и ушел.

Не успел он выйти, как зазвонил телефон. Это был Брикюэ, парень Эруарда, который известил меня, что Джуанелла вышла из отеля "Сент-Анн" четверть часа назад и что в настоящий момент она находится у парикмахера и наводит красоту.

Я поблагодарил его и попросил не выпускать ее из виду. Потом сел в такси и попросил отвезти меня в отель "Сент-Анн". Я показал управляющему отелем полицейскую карточку и сказал, что хочу бросить взгляд на квартиру мадам Риллуотер, пока она отсутствует.

Он дал мне и разрешение, и ключ. Я поднялся на лифте и открыл дверь в салон Джуанеллы. Осмотрел все кругом, чтобы узнать, нет ли записки от Джеральдины, посланной ею перед отправлением в Бурже, но ничего не нашел. Это меня не удивило, потому что Джуанелла – тонкая штучка и не оставляет после себя ничего интересного.

Я вошел в спальню, осмотрел туалетный столик, письменный стол и камин. Нигде никаких бумаг не было. Комната была в образцовом порядке.

Я собирался вернуться в салон, когда вдруг услышал шум, доносившийся из ванной, дверь которой была приоткрыта. Сначала я подумал, что это горничная убирает там, но потом решил пойти посмотреть. Я очень тихо обошел кровать и заглянул в щелку двери. В глубине ванной комнаты висел небольшой аптечный шкафчик. Перед этим шкафчиком я увидел женщину, перебирающую в нем флаконы. Она стояла ко мне спиной, поэтому я не мог видеть ее лица, но уверяю вас, что остальной силуэт был потрясающим. Не знаю по какой причине, но мне захотелось увидеть ее лицо.