Матвей Медведев - В поисках истины Страница 19

Запрягли в дровни резвую молодую лошадь Голубку, и она мигом домчала их лесной дорогой до деревни Остров.

Алексея нашли в доме Дроздовой. Анна действительно уже угостила его. С ним были Анатолий Царев и Виктор Григорьев, помогавшие вывозить дрова из леса.

Федорова и Николая компания встретила шумными возгласами, стала усаживать за стол. Федоров сначала отказывался: не к лицу ему, колхозному бригадиру, бражничать. Но потом все же сдался. Ему налили полный стакан водки.

— Ну, будьте здоровы! — произнес он и выпил. Поморщился. Потянулся к миске с солеными огурцами...

На этом, собственно говоря, выражаясь юридическим языком, объективно установленные обстоятельства, имевшие место при жизни Федорова, исчерпывались. Все дальнейшее было крайне загадочным. Сам Федоров спустя некоторое время был найден мертвым на дороге в деревне Хрепле, а лошадь, на которой он ехал, обнаружила на рассвете в своем огороде колхозница Мазовская. Голубка стояла, уткнувшись мордой в стог сена, и вся дрожала.

Что же произошло? Почему Федоров оказался мертвым?

Первое предположение, которое сделал следователь прокуратуры, — смерть бригадира произошла из-за отравления алкоголем. И действительно, Федоров находился, как показало вскрытие, в высокой степени опьянения. Химическое исследование позволило установить, что в его крови содержалось 5,4 промилле винного спирта. Такая доза может привести к смертельному исходу.

Однако судебно-медицинская экспертиза показала и другое. На теле Федорова имелось множество различных повреждений: и в области позвоночника, и поясницы, и в брюшной полости. Все они сами по себе также были смертельными. Кто же нанес ему эти тяжкие травмы? Следователь пришел к выводу, что это сделала лошадь, та самая Голубка, на которой Федоров ездил в деревню Остров.

Об этом свидетельствовала и одежда, которая была на Федорове в тот день. На фуфайке, например, криминалисты нашли след, который, судя по всему, был оставлен передним (зацепным) шипом подковы переднего левого копыта. Другие следы могли быть оставлены пяточными шипами подков. Окончательное мнение экспертов было такое: смерть Федорова наступила в тот момент, когда он, находясь в бессознательном состоянии от алкоголя, попал в необычные условия. Эксперты даже нарисовали картину. Федоров лежал в санях, ворочался, его опутало вожжами и выбросило на землю. Некоторое время его волокло рядом с санями. В довершение ко всему по нему прошла лошадь. Так наступила смерть, и никто в ней, кроме самого Федорова, не виноват. Во всяком случае, никакого преступления здесь нет. Просто несчастный случай. Тем более что нрав Голубки был известен. Она была порой как сумасшедшая. Ездить на ней было небезопасно, особенно ночью. Она боялась теней, шарахалась от них, неслась как угорелая.

Бригадира похоронили, справили по нему поминки, вспомнив при этом все хорошее, что о нем знали. А хорошего было немало. Федоров был назначен бригадиром колхоза «Верный путь» за год до смерти. В бригаду, которой он руководил, входили жители трех деревень: Хрепле, Витцы и Крючково.

Федоров был требовательным и принципиальным работником, заботился об укреплении трудовой дисциплины в бригаде. По характеру он был человеком уравновешенным, пользовался авторитетом. Его избирали депутатом местного Совета, а одно время он был и председателем Островского сельского Совета. После его смерти жена осталась с двумя несовершеннолетними детьми.

Трагический случай с Федоровым произошел 15 марта 1965 года, а в мае того же года в юридическую консультацию Невского района Ленинграда пришли две посетительницы. Они хотели встретиться с опытным адвокатом. Им посоветовали обратиться к Геннадию Аркадьевичу Порховнику.

— Помогите нам установить истину, — сказала одна из посетительниц.

— Что я должен сделать? — спросил Порховник.

— Речь идет о моем брате и муже этой женщины — Борисе Васильевиче Федорове, бригадире колхоза «Верный путь», якобы попавшем под лошадь, — продолжала посетительница. — Прокуратура Новгородской области прекратила расследование обстоятельств его гибели из-за отсутствия уголовного состава. Но мы не согласны с таким решением. Борис не попал под лошадь, а был зверски убит, и мы даже знаем, кем именно. Надо добиться пересмотра дела. Об этом мы вас и просим. Надо привлечь к ответственности убийцу и наказать его.

— Почему вы считаете, что произошло убийство?

— А как же! Вся деревня об этом толкует...

После похорон Бориса Федорова в деревне действительно стали поговаривать, что не лошадь убила бригадира, а сделали это люди, затаившие на него злобу. Называли нескольких человек, и среди них Василия Тихомирова, неподалеку от дома которого Федорова нашли мертвым.

Когда-то Тихомиров сам был бригадиром. Но его сместили и назначили Федорова. Тихомиров был этим очень недоволен. Он ходил по деревне и угрожал Федорову расправой. Правда, делалось это в пьяном виде. Но известно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Больше того, как-то в праздник в доме Василия Семенова собрались гости. Был среди них и Тихомиров. За столом зашел разговор о Федорове, о причине его смерти.

Захмелевший Семенов сказал, обращаясь к Тихомирову:

— Бориса убили. И убил его ты. Кроме тебя больше некому. Или ты был еще с кем-то?

Тихомиров также заплетающимся языком ответил:

— Давай скажу, кто это сделал. Тебе одному скажу. Только на ухо.

Он отвел Семенова в сторону, нагнулся к его уху, но поскольку был пьян, ничего не соображал, то сказал не шепотом, а громко, так, что слышали все сидящие за столом:

— Федоров был убит у меня в доме. Я его бил, а мне помогали Федоров Анатолий и еще Кислый.

— Какой Кислый?

— Ну, как какой? Мишка Никитин, не знаешь, что ли!.. Нет, это они его били, а я уж добил...

Семенов взял Тихомирова за руку и подвел к столу:

— Все слышали, что он сказал?

— Все! — ответили сидящие за столом.

— В свидетели пойдете?

— Пойдем!

А Тихомиров уже забыл о том, что болтал. Он припал к столу, схватил неверной рукой бутылку и стал наливать водку, но больше не в стакан, а мимо...

Но не только собственное признание Тихомирова вызвало в деревне толки о том, что бригадир был убит. Стало известно также, что в день гибели Бориса Федорова между ним и его однофамильцем Анатолием Федоровым произошла ссора, и все из-за той же Голубки. Анатолий хотел взять лошадь, чтобы поехать на ней в деревню Витцы, а Борис ему не дал. Он сам отправился на Голубке в Остров. Когда он уехал, через некоторое время после этого Анатолий Федоров и Михаил Никитин, по прозвищу Кислый, проезжали по деревне, оба нетрезвые, и угрожали бригадиру расправой.

Нашлась еще одна свидетельница — Матрена Федоровна Сазонова. Она рассказывала соседям, что слышала, как спорили между собой сыновья Михаила Никитина и Анатолия Федорова и во время этого мальчишеского спора называлось имя бригадира.

— Замолчи! Твой отец Бориса убил! — крикнул один паренек.

— И твой отец его бил! — отпарировал другой.

И наконец, еще одно обстоятельство вызывало подозрение. Сразу же после смерти Федорова внезапно уехал в Павлодарскую область житель деревни Остров Виктор Григорьев. Виктор был последним, кто видел Федорова в живых. Было известно, что это он посадил Федорова в дровни после того, как тот вышел из дома Анны Дроздовой. Потом Виктор якобы отправился к себе домой, а Федоров поехал через лес в Хрепле. Экстренный отъезд Григорьева был более чем странным. Григорьева допросили в прокуратуре Краснокутского района Павлодарской области, и он дал путаные, явно неправдивые показания.

По просьбе родственников Федорова Порховник приехал в Хрепле. Перед этим он побывал в Новгороде, в областной прокуратуре, где ознакомился с делом о смерти Федорова, которое уже положили в архив. Адвокат убедился, что родственники и односельчане покойного в известной степени правы. Может быть, утверждать категорически, что Федоров убит, и рановато, однако то, что следствие проведено поверхностно, крайне небрежно, — факт неоспоримый.

В Хрепле Порховник провел несколько дней. Он осмотрел место происшествия, познакомился с расположением деревни, всех ее построек, побеседовал со многими колхозниками. Конечно, в прямую его обязанность это не входило. Геннадий Аркадьевич рисковал заслужить среди коллег репутацию частного детектива-любителя. Однако такова уж его натура. Адвокат Порховник относился к тем людям, которые обязательно должны доводить до конца любое дело. «Частный сыск» прошел не без пользы. Порховнику удалось дополнить уже известное по рассказам сестры и жены покойного многими новыми любопытными сведениями.

Колхозница Мазовская, в огороде которой оказалась Голубка, утверждала, например, что пройти туда самостоятельно лошадь, да еще запряженная в дровни, никак не могла.