Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) Страница 19

— Квартира Мухиных? — осведомился он. — Простите, пожалуйста, ошибка…

Дойдя до метро «ВДНХ», он спустился вниз на эскалаторе, всегда казавшемся ему здесь особенно длинным. Сел в подошедший состав и поехал в сторону «Медведкова».

Все это даже не столько, чтобы запутать возможного топ туна, сколько, чтобы успокоить нервы. Ли исчез, сомнений никаких не было.

Не доезжая до концевой, Панадис вышел. Поехал в обратную сторону.

Ответивший ему по телефону говорил по-русски без всякого акцента.

«Явно русский…»

Он не сомневался: в дело вмешались те, кого следует опасаться…

Кто это мог быть — рекетиры, милиция?

Ему не дано было этого знать.

Связующая с китайцами нить оборвалась. В лабиринте неизвестности было темно и остро пахло опасностью.

Искать самому концы, значило бы не просто рисковать: самому лезть в петлю…

Пусть его ищут теперь китайские партнеры. Найдут. Должны найти. В конце — концов, он нужен им нисколько не меньше, чем они ему. Конечно, и он сам тоже сидеть без дела не собирается.

Не может быть, чтобы в Москве, где и раньше-то жило ни как не меньше десяти миллионов, никто не предлагал бы трансплантанты для пересадки…

Панадис вышел из метро. Снова позвонил. На этот раз Бреннеру.

— Профессор? Мне ужасно неловко, но операцию придется перенести. Да — да, не прибыл материал. Я вам потом все объя сню. Вы куда — то собираетесь? Приглашены коллегами? Куда, если не секрет? В Дом Кино? Прекрасная идея! Может мы даже увидимся…

Человек, откликнувшийся на объявление Чернышева в газете с просьбой помочь в приобретении органов для трансплантации позвонил в турагентство перед обедом.

Виктор и Анастасия были уже на месте. Алекса они оставили отсыпаться в гостинице.

Рассыпалось несколько коротких звонков.

Виктор снял трубку несразу. Звонящий, на другом конце, должен был почувствовать, что здесь не торопятся. Поймет, что у них и без него есть немало разных предложений.

— Слушаю вас…

Определитель на аппарате показывал, что звонят, скорее всего, из телефона-автомата.

— Вы давали объявление?

Голос был негромким, но густым и вкрадчивым, Так обычно говорит старый и добрый знакомый, которому предстоит убедить разнервничавшегося собеседника.

— Речь идет о моей сестре…

Виктор показал Анастасии на дверь. Он не хотел, чтобы во время разговора она находилась рядом.

Ему предстояло сыграть не простую роль:

«Заботливый старший брат, чья сестра нуждается в сложнейшей операции… Куча денег, которая будет выброшена на ветер, если он и сестра попадут в лапы мошенника…»

А актером он был не очень способным. Может быть, даже в пику всей писательско-актерской братии, которая в его детстве так часто собиралась у них дома.

Ему все же удалось передать чувство тревоги, потому что абонент на другом конце провода сказал:

— Поверьте, я сам врач и понимаю, что чувствует и переживает человек, которому предстоит такая операция…

Виктор с интересом прислушивался. Он предствлял себе продавца несколько иначе

— Во — первых… — мягко излагал тот, — нельзя не полагаться на того, с кем имеешь дело. Трансплантант донора должен соответствовать всем анализам пациента. Поэтому я и звоню вам с такой срочностью.

Виктор не произнес ни слова.

Человек на другом конце провода, решил он, в состоянии снять напряжение с того, кто в самом деле рассчитывает на его посредничество.

— Надеюсь, у вас все анализы на руках? — Телефонный собеседник словно счищал пылинки с костюма Виктора. — Они нам будут необходимы…

— Да, конечно.

— Вам надо будет их мне привести…

Похоже, птичка сама рвалась в клетку.

— Обязательно!..

— Кстати, вы читаете по — английски?

— Не очень, — Виктор дал понять, что смутился.

— Не страшно, — успокоил его голос, — их можно перевести. У вас, наверное, уже есть хирург — уролог для этой операции?

— Безусловно, — подтвердил Виктор.

— Тем лучше, — окутывал его теплотой и заботой голос на другом конце провода. — Впрочем, если вам надо будет, я и в этом плане могу помочь…

— Сколько это будет стоить? — спросил Виктор как можно мягче, чтобы не вспугнуть незнакомца.

Собеседник помолчал и, словно призадумавшись, произнес:

— Двадцать пять тысяч баксов…

— Ого! — Виктор изобразил испуг и удивление. Инстинкт подсказал ему, что поступить надо именно так.

— Я вас понимаю, — заторопился тот. — Знаете что: для вас я собью цену до двадцати? Сейчас я позвоню одному человеку, а потом вам.

Виктор вздохнул. Во всем этом чувствовался ужасающий непрофессионализм…

Звонивший положил трубку.

Телефон зазвонил через пару минут.

— Я обо всем договорился. Двадцать вас устроит? Да? Рад, что хоть чем-то смог помочь…

Виктор помолчал пару секунд, как бы пережевывая приятную новость, и вернулся к делу:

— И когда вас можно увидеть?

— Если вам подходит — сегодня. В восемь вечера…

Глухо екнуло сердце: события начинали обретать слишком ощутимое ускорение.

— Где вам удобнее? — спросил он.

Собеседник почувствовал, что что-то не так, поспешил объяснить, чем вызвана спешка.

— Трансплантант нельзя оставлять надолго в растворе. Если результаты вашего анализа подойдут, операция должна состояться быстро.

— Где же мы встречаемся? — Виктор придал голосу оттенок облегчения.

— На Новобасманной. У Красных ворот…

— Номер дома…

— Скажу. У меня лишь одно условие: приехать должна женщина.

Виктор смешался. Такого поворота он не ожидал.

— Женщина? — переспросил он.

Телефонный собеседник объяснил:

— Дело деликатное, и рисковать мне нет никакого смысла. Я готов встретиться только с вашей сестрой. Не беспокойтесь: ей ничего не грозит…

Виктор едва не выругался в трубку.

— Кстати, — перебил его незнакомец, — не надо привозить с собой всей суммы: двух тысяч баксов достаточно. Чтобы я знал, что имею дело с серьезными людьми, а не с мошенниками. Это задаток.

— Вы не сказали еще номер дома…

— Пожалуйста… — Он назвал. — Я буду ждать в подъезде. Даму. Только даму…

Они припарковались недалеко от пункта междугородной телефонной связи. Высадили Анастасию.

— Ни пуха…

— К черту.

После костромского позора в сторону Крончера она вообще не смотрела…

Анастасия шла метрах в пятидесяти впереди. Они проводили ее пешком к подъезда, на который им указали.

Алекс полагал, что им надо остаться поблизости, но Виктор сказал твердо:

— Будем ждать на почте…

Пункт междугородной телефонной связи был полон ожидающи ми. Спертый воздух, духота. О вентиляции никто не позаботился. Искаженный микрофоном голос телефонистки каждые несколько минут громогласно объявлял:

— Орск! Абонент не явился… Семипалатинск на линии. Кто просил Семипалатинск? Пятая кабина…

Закутанная в тулуп бабка прошла в кабину.

— Мурманск — вторая кабина… Мурманск — второая кабина… Екатеринбург — первая кабина… Екатеринбург…

В тускловатом, неживом свете растекались по кабинам- карцерам человеческие фигуры.

Виктор и Алекс сидели у окна. Снаружи трусил легкий снежок. Снежинки касались гладкой поверхности стекла и падали вниз.

— Я узнал печальную для Анастасии новость… — с похмелья Алекс был настроен элегически. — Этот ваш Панадис большой проходимец. Он привозил в Кострому специалиста по антиквариату…

Его вдруг поразило внимание, с каким Чернышев прислушивается к его словам. Тот старался не пропустить ни одного слова из сказанного.

Крончер не сразу нашел этому объяснение.

— Выманил у одной старухи очень дорогую вещь…

— А что за вещь?

— Иудаика. Древний свиток… В обмен на пересадку китайской почки…

Чернышев задержал дыхание.

— Давно? — Виктор произнес это абсолютно равнодушно, но безразличие совсем не вязалась с его внезапной сосредоточенностью.

— Да нет. В конце прошлого года…

У Чернышева в голове сошлись и заискрились две пары проводков, по которым передавалась информация: Бутрин был убит в декабре, а тут еще упоминание о почке…

Зацепка серьезная.

Чернышев не собирался вводить израильского полицейского в курс своих ближайших планов. Тем более для Крончера он — не старший опер, а лишь экскурсовод. Потому осведомился уж совсем безучастно:

— И что ты будешь делать?

— Я намекну Панадису на то, что мне известны его проделки. Поговорю с ним… — Алекс пожал плечами. — Может он все-таки поможет Анастасии…

Чернышев кивнул:

«Панадис постарается отделаться от израильтянина. Может, что-то сообщит… Потом костромичи смогут тряхнуть его по — крепче. Надо только выудить из Крончера данные об этой старухе…»