Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные Страница 2

Она почувствовала в его теле легкое подрагивание. Парень настроен чисто-конкретно. Дождалась, слава богу!

И в то же мгновение Алла внезапно ощутила боль в низу живота, будто кто-то мазнул раскаленной кистью справа налево.

Месячные приближаются, сообразила она. В такие дни у нее всегда болел живот, секса совсем не хотелось. И ничего не хотелось. Только принять обезболивающую таблетку и зарыться в постель, под теплое одеяло… При одной мысли о сексуальном контакте ее мутило, а живот восставал резкой болью.

Но не объяснишь же парню — подожди, мол, еще несколько дней! Нет, его надо брать сейчас, сию минуту!

Что ж, она притворится. Не впервой. Будет симулировать восторг и оргазм — пусть думает, что он лучший. На мужчин это очень действует. Даже на тех, у которых нужный орган едва стоит. Вот ведь странность: мужчина ведь сам видит, как его «машинка» подкачала! Но нет, верит вранью, верит лживым комплиментам — таким лживым, что даже Аллу тошнит…

— Ладно, пойдем. Но только на чашку чая! — кокетливо засмеялась она.

Виктор начал срывать с нее одежду уже в прихожей, причем столь стремительно, что Алла не успевала вставить и слово протеста. «Бешеный какой», — подумала она, но ей это польстило: выходит, она довела мужчину до безумия! Оставив на ней только нижнее белье, он потащил ее в комнату.

— Не в эту! Это родительская, моя вон там!

Но он будто не слышал.

— Пойдем, русалочка, пойдем, насладимся, — пробормотал он, не ослабив хватки.

— Подожди! — попыталась умерить его пыл Алла: он слишком сильно сжимал ее запястье. — Ты мне делаешь больно! И это не моя комната!

Распахнув дверь ногой, он толкнул девушку на двуспальную кровать, встал над ней на колени, сжав ими ее бедра. Ее руки он не выпускал из своих. Он тяжело дышал, а глаза его бегали по телу Аллы, будто что-то высматривая.

— Почему ты называешь меня русалочкой? — Голос Аллы немного дрожал, ей стало не по себе.

Виктор вдруг расслабился, отпустил ее руки и нежно улыбнулся.

— Потому что ты живешь в воде. Кто же ты тогда, если не русалочка?

— Я не живу в воде! Что ты несешь?!

— И волосы твои чудесные играют в волнах…

Аллу вдруг захлестнула волна отвращения, смешанного с ужасом. Боль снова горячо полоснула низ живота.

— Знаешь что? Ты сумасшедший! Пусти меня. Я не хочу. Я тебя на чай пригласила!

Он склонился к ее груди, принялся целовать и облизывать ее кожу.

Она попыталась отпихнуть его — не тут-то было. Виктор снова поймал ее ладони, крепко сжав их в одной своей руке, а другой, извернувшись, достал из заднего кармана черных джинсов розовые наручники с перышками, которые в одно мгновение оказались на ее запястьях.

— Тихо, тихо, не шуми…

Он содрал с нее последнюю одежду, трусики и лифчик, взвизгнула молния на его джинсах.

— Тихо, тихо, вот так… не сопротивляйся, хуже будет… Мы должны насладиться, русалочка… Мы насладимся… О, о-о-о, вот!.. Вот так… Умница…

Он двигался между ее бедер, тяжело дыша. Алла благоразумно решила не сопротивляться. Парень псих, а то и вообще маньяк… Может убить, если ему перечить!

Она закрыла глаза и постаралась расслабиться. Боль в низу живота нарастала, и Алла пару раз вскрикнула, — но, кажется, это прошло за ее половой энтузиазм.

Он постанывал все громче, а Алла молила бога, чтобы все поскорее закончилось и он убрался из ее квартиры. А раньше, чем он уберется, она закроется в ванной. Сумочку схватит по дороге, в ней телефон. Если этот псих вздумает ломиться к ней, она вызовет полицию!

…Она не сразу поняла, отчего ей стало так трудно дышать. Когда же догадка пронзила ее сознание, то уже ни звука не могло вырваться из ее гортани.

Последнее, что уловил ее погибающий слух, — это торжествующий вскрик оргазма убийцы, донесшийся с планеты, которую покидала ее душа.

Глава 2

Сергей Громов хмурился, читая рапорт. Костик — хоть уже майор, а все Костик, потому как давний друг и товарищ (хоть зануда изрядный, да кто ж не без греха), сидел напротив.

— Маньяк, говоришь, — отложил рапорт Громов.

— Ну, парни из Южного РУВД так подумали, потому нам информацию передали. Жертва изнасилована, задушена. Да еще эти треугольники на коже…

— Ты проверял, есть ли похожие дела по другим районам?

— Гоше поручил. Пока результатов нет, видимо, а то б уже доложил.

— Что означают треугольники на теле? В Южном догадки какие-нибудь есть?

— Кабы были, они бы с нами поделились. Небось рады нам спихнуть дело с перспективой на висяк.

— Кактус тебе на язык.

— Хе.

— Забирай у них дело и тело.

— Уже едут, ваше благородие.

Серега (хоть уже и полковник, но для своих все Серега) зыркнул на товарища: тот улыбался. Надо же, Костик шутит! Не часто с ним это случается.

— В лото выиграл? — хмыкнуло «благородие».

— Серег, я, кажется, жениться собираюсь…

— Опа! Это надо обмыть. Расскажешь, кто эта отважная женщина, готовая тебя терпеть всю оставшуюся жизнь!

— Во блин, все настроение испортил.

— Да ладно, Костик, я ж прикалываюсь…

Через некоторое время явился Гоша, самый молодой опер отдела, да не с пустыми руками: выявил в базе нераскрытых преступлений два похожих ОПД (оперативно-поисковых дела).

— Тоже изнасилование с удушением. И женщины одного типа, голубоглазые шатенки, — подал он полковнику распечатки. — Одна в Восточном округе проживала, другая в Центральном.

— Почему нам дела не передали сразу?

— А вы их спросите.

Как ни любил Сергей Громов свою работу, как ни хотел бы вставать грудью на защиту чести полиции, — он знал, увы, что много тупых и бестолковых в нее набилось. Спрашивать у них бессмысленно.

— А треугольники на коже есть?

— Тут вот… — Гоша повернул распечатки к себе, — написано: «удушение с последующей порчей тела». Кто-то шибко грамотный расстарался, — хихикнул он. — Ну, я подумал, что похоже на наш случай. Ведь вырезанные треугольники — это тоже порча тела, верно? А в другом сказано, — Гоша ткнул пальцем в одну из строчек, — «посмертный узор из геометрических фигур».

— Прям поэт, — хмуро отозвался Громов.

Поручив затребовать оба дела, найденные Гошей, он уселся за стол в своем кабинете и углубился в чтение папки, которую принес ему Костик.

Жертву, Аллу Усенкову, нашли вчера утром родители, вернувшись с дачи. Девушка лежала в ванне, наполненной доверху, волосы колыхались в зеленоватой душистой (из-за специальных солей) воде. На ее коже были вырезаны небольшие треугольники: один под левой грудью, второй в низу живота, над лобком, третий на пояснице. Зачем-почему, оставалось только гадать.

Эксперт в предварительном заключении указал, что если тело было погружено в горячую воду, то трудно будет установить, вырезаны они на живой девушке или после ее смерти, так как горячая вода могла повлиять на свертываемость крови. Кроме того, в воду добавлено немного хлорки, что окончательно уничтожило генетические следы, если таковые и были на теле.

Вскрытие еще не проводилось, и удушение пока, строго говоря, является версией, построенной на основании вполне явственных следов пальцев на шее жертвы.

Первые оперативно-разыскные мероприятия ничего не дали: никто из соседей не видел накануне вечером ни Аллу Усенкову, ни мужчину, вошедшего к ней или с ней в квартиру. Дверь не взломана — скорее всего, жертва пустила убийцу к себе добровольно, если только у него не имелось дубликата ключа. Обыск не выявил ни одного отпечатка.

Сыщики из РУВД прозвонили несколько номеров по мобильному Аллы — безрезультатно. Одни знакомые сокрушались при известии о ее безвременной кончине, другие остались равнодушны, но никто не был в курсе, с кем она встречалась. Лишь две девушки, сказавшиеся близкими подругами погибшей, заявили, что Алла искала себе богатого мужа, и они нередко ходили вместе в клубы, где гипотетический муж мог оказаться завсегдатаем. Тем не менее они не знали, нашла ли Алла подходящую кандидатуру, завязались ли у нее отношения, так как девушки не каждый раз выходили в свет вместе. Но полагали, что Алла бы непременно похвасталась, если б подцепила богача.

На этом работа РУВД заканчивалась: какой-то умник заподозрил почерк маньяка, и дело попало на Петровку к Сергею Громову. Хотя для одного дня работа ими была проделана немалая, уже хорошо.

Серега не сомневался: это почерк. Даже если бы не нашлось других дел, он бы счел, что это первое убийство серийника. У таких слишком много «тараканов» в башке — и все они разбегаются по строчкам полицейских отчетов. Эти странные треугольники на коже девушки — будем надеяться, он вырезал их посмертно… И ритуал погружения тела в ванну, хотя задушил он ее, скорее всего, в постели, во время или сразу после полового акта… И даже тот факт, что отпечатков не оставил: психи опасность своим звериным нюхом чуют и лучше любых нормальных умеют скрывать следы.