Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки Страница 2

— Завтра поеду к маме на дачу, — вслух решила она, — только схожу в прокуратуру и успею к двенадцати на автобус. Вот мама обрадуется! Ага, обрадуется, — возразила она себе, — особенно, когда узнает, что перед нашей дверью убили человека.

Утром, позавтракав и одевшись, Зина всё топталась на пороге, не решаясь выйти из квартиры. Не хотелось перешагивать через нарисованный на полу силуэт. Выручила добрая тётя Тая, она позвонила в дверь и прокричала:

— Зи-ин, открывай! Это я!

На площадке не оказалось никаких признаков разыгравшейся ночью трагедии. На удивлённые вопросы, куда всё исчезло и было ли вообще, соседка ответила:

— Я не смогла больше уснуть и решила лестницу отмыть, чтобы скорее забылось. А сейчас надо идти в прокуратуру! Я ведь ценный свидетель, — гордо заявила она. — Это я первая увидела бедную девочку, когда собака завыла. Я и вызвала ночью милицию.

Глава 2

В прокуратуре свидетельницы задержались до полудня. Первые двадцать минут пришлось сидеть в пустом коридоре у закрытой двери, гадая, как поступить, прежде чем к кабинету напротив подошёл высокий молодой сотрудник весьма симпатичной наружности и вставил ключ в замок.

— Вы не скажете, — подскочила с места тётя Тая, — где следователь? Он нам в десять назначил, а самого нет. Сколько нам ждать ещё? Или уйти можно?

— А?! — обернулся мужчина. — Пётр Иванович ещё в восемь уехал на происшествие. Должен вот-вот вернуться. Вам нужно подождать.

Свидетельницы от скуки принялись рассматривать скудную обстановку открытого кабинета, в который то и дело входили люди, просили какие-то дела и спрашивали, как себя чувствует Вячеслав, скоро ли выпишется. Димыч (так называли сослуживцы хозяина кабинета) отвечал, передавал бумаги и, вздыхая, возвращался к монитору компьютера.

Прошло больше часа тягостного ожидания, пока в коридоре не появился вчерашний следователь. Вначале была приглашена тётя Тая. Зина осталась сидеть на месте, прислушиваясь к звукам за дверью, но ничего разобрать не смогла. Минут через десять отпустили соседку и вызвали её.

В кабинете витал крепкий запах кофе. Кречетов, с усталым лицом и воспалёнными глазами, сел за письменный стол, держа большую синюю чашку в руках, из которой, извинившись, отхлебнул ароматный напиток. Отставив чашку, он некоторое время молча писал её ночные показания, потом зачитал их вслух, спросил, всё ли с её слов записано верно, желает ли она что-нибудь добавить, и, придвинув лист, дал его подписать.

Зина, конечно, опоздала на автобус и не поехала на дачу. Раздосадованная, усталая, она плелась домой, мечтая об одном — выспаться. Дома её ждал сюрприз: вернулась с дачи мама. Возбужденная, она встретила дочь громкими восклицаниями:

— Представляешь, я сегодня не спала всю ночь! Вечером долго не ложилась: было душно. Читала почти до двенадцати, потом закрыла окна и выключила свет. Но почему-то сон не шёл, вдруг слышу… — женщина округлила глаза. — Вокруг дома кто-то ходит. Потом в дверь ключ вставляют. Возились, возились, а у меня замок на защёлке. Потом за дом пошли. Стали решётки дёргать. Если бы ты знала, какого я страху натерпелась! Продрожала всю ночь, представляешь?! Правда, уже не слышала никаких звуков. А утром чуть свет побежала к Анне Петровне, а она не поверила. Так мы с ней обошли весь наш двор и нашли сигарету, а может, папиросу — я в них не разбираюсь. А ещё куст розы сломан, а на колючках кусок чёрной тряпки. Наверное, штаны подлец порвал…

Мама всё не успокаивалась, кляла неизвестного «гада», которому понадобилось зачем-то лазить по чужой даче и пугать беззащитную женщину. Теперь она боится ночевать там одна. Вот была бы заботливой дочь, так не оставила бы мать на растерзание преступникам. Так нет же, на дачу не заманишь…

Зина, проходя мимо, обняла мать за плечи и чмокнула в щёку.

— А где ты с утра была? Да так долго? — поинтересовалась мама.

— Так, бегала кое-куда. Знаешь, у меня тоже была бессонница. Давай немного поспим.

Когда проснулась Зина, дом оказался пустым. Волчий аппетит привёл её к холодильнику, в котором обнаружились розовые помидоры, привезённые с дачи.

Щёлкнул замок входной двери, и в кухню на цыпочках вошла мама.

— А-а, уже встала! Доченька! Бедненькая! Чего же ты только не натерпелась ночью! А я тут ещё со своими жалобами…Мне Тая всё рассказала. Что ж ты один помидор ешь? На плите котлетки, ещё тёплые.

Зина неожиданно почувствовала острую необходимость поговорить с единственной подругой Таней, с которой познакомилась при поступлении в пединститут, училась в одной группе, почти не расставалась во время учёбы, пока Татьяна, высокая эффектная блондинка, удачно вышедшая замуж, не перешла на четвёртом курсе на заочное отделение. Подруга окончила институт на год позже и не рвалась на работу в школу (Зина уже преподавала), всё чаще подумывая о том, чтобы сменить неблагодарную профессию преподавателя на что-нибудь более увлекательное и достойное в смысле оплаты. Сейчас она воспитывала сыночка Максимку. Её муж зарабатывал вполне прилично, купленная им сразу после свадьбы просторная трёхкомнатная квартира была отделана и обставлена модным дизайнером. За совместные четыре года жизни Игорь, муж Татьяны, второй раз сменил иномарку. Сейчас велись отделочные работы в двухэтажном доме за городом. Вообще, молодая семья Калугиных жила спокойно, легко, без особых претензий к жизни. Подруги продолжали общаться друг с другом, чаще по телефону. Вот и сейчас Зина выбила на кнопках заветные цифры.

— Слушаю вас, — колокольчиком прозвенел весёлый голос.

— Привет, подружка! — обрадовалась Зина, что застала Таню дома. — Мне очень нужно с тобой поговорить! Очень нужно! Тут такое произошло!

— Ну так рассказывай, я только поудобней усядусь.

— Нет, ты не поняла. Я хотела с тобой встретиться!

— Так в чём же дело? Игорь только что пришёл, посидит с Максимкой. А я хоть погуляю, — с радостью откликнулась Татьяна.

При любой возможности она старалась оставить двухлетнего сыночка с папой, считая, что мальчику полезно мужское воспитание, а ей надо менять обстановку. Чтобы не забывать, что она женщина, иногда надо марафетиться и встречаться с себе подобными. Обожающий жену и сына Игорь всегда соглашался с мнением супруги.

Не прошло и часа, как по квартире разлилась нетерпеливая трель. Разодетая в пух и прах Татьяна ворвалась в прихожую, благоухая ароматом французских духов и припадая на правую ногу. Не успела Зина спросить, что случилось, как она, попеременно прыгая на одной ноге, сняла поочерёдно модные босоножки на высоком тонком каблуке (вернее, каблук был на левой босоножке, на правой таковой отсутствовал), постучала подошвами покалеченной обуви друг о друга и спросила:

— Где у вас мусор? Надо выбросить!

— Как выбросить? Они же дорогущие! Их ещё починить можно! — пыталась урезонить подругу Зина в то время, как та заталкивала испорченную обувь в ведро. — Как это случилось?

— Это я так летела к тебе! Радовалась, что вырвалась на свободу! Погналась за троллейбусом, успела вскочить в него, но… вот — оставила на тротуаре каблук.

— Как же ты шла от остановки к дому?

— Как?! Вот так! — она босиком продефилировала по коридору с гордо поднятой головой и серьёзным видом, ступая на пальцах левой ноги и смешно хромая на правую, отчаянно виляя левым боком. — Ничего страшного, — широко улыбнулась она, заметив недоумение на лице Зины. — В этом тоже есть свой плюс. Нечасто встретишь такое внимание! А сегодня очень удачно на пути попадались преимущественно мужчины. Такая удача! Я себя чувствовала кинозвездой, нет, супермоделью.

Зина расхохоталась. Она живо представила ковыляющую по подиуму модель в шикарном платье.

Вот так всегда! Стоит встретиться с Таней, как все заботы и неприятности кажутся ерундой, не стоящей выеденного яйца.

— Ну, давай рассказывай! Что у тебя случилось? Сгораю от нетерпения. У тебя по телефону такой загадочный голос был! И дай мне что-нибудь выпить! Здравствуйте, тётя Клавочка! Сначала что-нибудь холодненького, а потом можно и горячительного! Тётечка Клавочка, угостите жаждущую своей знаменитой наливкой, пожалейте потерпевшую! — шлёпая босыми ногами по полу, звонко выкрикивала Таня, делая обход маленькой квартиры. Заглянув в тесную ванную и вымыв руки, гостья направилась в кухню.

Клавдия Петровна, обрадованная приходу весёлой и ласковой подруги дочери, рысцой бросилась к холодильнику, достала запотевший графинчик. В трёх хрустальных бокалах заплескалась ароматная малиновая наливка, в широкой вазе появились румяные яблоки и лиловые сливы. Клавдия Петровна расположилась за столом, намереваясь принять участие в общем разговоре.

— Ну, выпьем, мои дорогие, за прекрасную жизнь, которая преподносит нам замечательные сюрпризы! — глядя через фужер на свет, загадочно произнесла гостья.