Валерий Карышев - Бандитские жены Страница 2

— Да, действительно, в Москве меня не было. В командировку ездил. Ладно, а дело-то кто ведет?

— Вот, — Эдик достал из бокового кармана листок бумаги с телефоном и фамилией следователя. — Вот кто дело ведет. Но там не они музыку крутят.

— А кто же?

— Опера. Те, которые тогда еще нас с Колькой «принимали». Что-то они на хвост нам наступили. Да, еще, — добавил Эдик, — Игорь очень просил, чтобы вы помогли вытащить ее. Ведь она, по существу, все на себя взяла.

— Конечно, помогу. Погоди, — остановился я. — Она же по признанию идет!

— Да, она призналась. Но вы ж знаете, может и отказаться…

— Это-то она может, конечно, но теперь надо аргументированно построить свою позицию, чтоб поверили, что она вынуждена была сначала признаться, а потом отказалась.

— Ну, здесь вы мэтр, — развел руками Эдик.

— Ладно, разберемся. Постой, нужно же документы оформить. А на кого будем их оформлять? Кто меня приглашает в это дело? Ты, что ли?

— Нет, не надо, чтобы я! — замотал головой Эдик. — Пусть лучше моя жена. Тем более они друг с дружкой знакомы.

— И что, теперь жену твою ждать будем?

— Но ведь у вас, наверное, нет такого бюрократизма, как у них! — сказал Эдик, намекая на оперативников.

— Это конечно, — подтвердил я. — Главное — клиент вносит в кассу деньги, а там уж дело техники. В конце концов, мы же не интересуемся паспортными данными и биографией клиента, как в органах. Мы обязаны принимать на защиту всех.

Оформление ордера на ведение дела заняло не более десяти минут. Мы заполнили карточки, Эдик расписался за свою жену, и я уже хотел было ехать к следователю. Но Эдик наклонился ко мне и тихо сказал:

— Еще вот что. Она у нас не при делах…

— В каком смысле?

— Ну, она не все знает о том, чем Игорь занимается… Конечно, о чем-то, может, и догадывается… Вообще, она из правильной семьи.

— Что это значит?

— Он специально взял ее из своего города, она очень скромная, из порядочной семьи. Понимаете, когда вы будете с ней говорить, вы это… постарайтесь как-то успокоить ее, обнадежить, потому что она там впервые.

— Об этом я и сам уже догадался.

— А вы можете сегодня ее увидеть?

— Для чего же я тогда ехать собираюсь? — Я убрал в боковой карман ордер и другие нужные документы. — Сегодня же хочу получить разрешение у следователя и увидеть ее. Где она находится?

— Этого я не знаю, — ответил Эдик. — Вам все следователь скажет. Да, а какой номер вашего мобильного? Я звонил вам, дозвониться не мог. Вы поменяли номер?

— Профессия у нас с тобой такая, — улыбнулся я, — время от времени приходится менять номера телефонов.

Здесь я не лукавил. Действительно, хотя и существует закон, охраняющий тайну переписки, телеграфных сообщений и телефонных переговоров, оперативникам это не мешает в обход закона подслушивать телефоны, и не только той клиентуры, с которой они напрямую работают, — бандитов и прочих преступников, — но и адвокатов, кто их защищает, охраняет их права. Не раз я видел в уголовных делах распечатки моих телефонных разговоров. Поэтому время от времени и приходилось менять номера…

Вообще, мобильный телефон для адвоката — вещь очень удобная. Во-первых, постоянная оперативная связь, во-вторых, у мобильного телефона множество преимуществ. Не хочешь, чтобы клиент тебе звонил, — отключаешь телефон. На другом конце звонящий слышит: «Абонент недоступен, пожалуйста, перезвоните позже». А то бывают иногда такие настырные клиенты, которые начинают постоянно звонить, «доставать», говорить — мне, мол, такая мысль пришла, давайте подумаем, давайте встретимся… И перебирает пятьсот вариантов своего дела. Это все равно что обсуждать с врачом методы лечения — можно придумать их не один десяток, как преодолеть болезнь. В этих случаях мобильный телефон весьма удобен.

— Номер мобильного? — переспросил я. — Давай, записывай. А для чего тебе?

— Во-первых, связь иметь, — ответил Эдик, — а во-вторых, Игорь очень хотел вам позвонить…

— А где он сейчас?

Эдик вновь осмотрелся по сторонам, проверяя, не подслушивают ли нас.

— Пока еще здесь, но скоро уедет туда, — Эдик кивнул в сторону, имея в виду заграницу. — Очень волнуется за свою жену. Он вам обязательно позвонит.

— Хорошо. Но пусть звонит ближе к вечеру. Пока попаду, пока встречусь, то да се…

— Конечно, конечно, — согласно закивал головой Эдик.

Вскоре мы расстались, договорившись, что созвонимся вечером. Эдик передал мне небольшую записку, нечто вроде пароля, чтоб знали, что я пришел от них, а не со стороны милиции. Я отправился к следователю.

Дорога до районного отделения милиции, где находился следственный отдел, ведущий дело Кристины, заняла не более пятнадцати минут. Отделение находилось на первом этаже обычного жилого пятиэтажного дома.

Я пошел по коридору, пройдя дежурную часть, и поднялся на второй этаж, где обычно сидят следователи и оперативники. Там я начал искать дверь с фамилией нужного мне человека.

Следователь оказался мужчиной лет тридцати пяти, высокого роста, с кудрявыми волосами и темными усами. Встретил он меня достаточно приветливо, поинтересовался, бывал ли я раньше в их отделении милиции.

— Нет, — ответил я. — Бывал во многих, но в вашем я впервые.

— Вот видите, — улыбнулся следователь, — значит, теперь вместе работать будем. Вы будете ее постоянным адвокатом или так, на время?

— Скорее всего постоянным.

— Кстати, интересно, кто нанял вас в дело?

— Во-первых, — поправил я его, — нас не нанимают, а приглашают. Нанимают только лошадей на ипподроме.

— Так кто все-таки?

Теперь я понял, почему был задан вопрос, постоянно ли я буду адвокатом у Кристины или временно. Его это не интересовало. Ему просто нужно было перейти к вопросу, кто меня пригласил. Значит, интересуется мужем…

— Да подруга ее пригласила. В ордере ведь написано.

— А что, с мужем не встречались? — неожиданно спросил следователь.

«Ну конечно, так я тебе и скажу, встречался я с ним или нет!»

— А разве у нее есть муж? — сделал я удивленное лицо.

Он улыбнулся.

— Будто вы не знаете!

— Нет, первый раз от вас слышу.

— Тогда я должен вам откровенно сказать — нас очень интересует ее муж, Игорь. Больше того, мы готовы ее выпустить, если он явится и только переговорит с нами. Необходимо его допросить.

— Для чего вы говорите мне это? — поинтересовался я.

— Мало ли, вдруг он выйдет с вами на связь. Сообщите ему об этом, и мы тут же выпустим его жену. Ее версия, будто пистолет принадлежит ей, не вызывает у нас доверия.

— Кстати, раз уж мы заговорили о версии, — сказал я, — давайте посмотрим, что она написала в своих объяснениях.

— Да какие объяснения! — махнул рукой следователь. — Так, первый допрос только был, по горячим следам, в квартире… Пожалуйста, смотрите, — и протянул мне протокол допроса.

Я прочитал записи. Картина была стандартной. Обычно так говорили все: приобрела пистолет у станции метро у неустановленного человека, в целях самообороны. Все очень лаконично.

«Прекрасно, — подумал я. — Значит, есть лазейка. Можно указать, что хотела приобрести газовый пистолет и не знала, что купленный — настоящий. Так мы построим защиту!»

— Экспертиза была?

— Экспертиза? Да что вы! Только материал отправили.

Я знал, что на каждый ствол необходимо проводить баллистическую экспертизу. А такая экспертиза у нас в Москве делается достаточно долго. Срок — от десяти до тридцати, а то и до сорока дней. В специальную лабораторию баллистической экспертизы на Петровке стоят большие очереди. Тут и экстремальные случаи, когда пробиваются срочные дела, требующие незамедлительной экспертизы, поэтому я прикинул, что результаты будут не раньше чем через месяц.

Следователь будто угадал мои мысли.

— Не думайте, что результаты экспертизы будут так быстро, — сказал он. — Через месяц-полтора только…

— Хорошо, давайте разрешение на встречу.

— Нет проблем! — ответил следователь. Он сел к компьютеру и тут же стал набирать стандартное разрешение на встречу: «Разрешаю такому-то адвокату без ограничения во времени встречаться с подзащитной такой-то в стенах…»

— В стенах следственного изолятора номер шесть, — вслух произнес следователь.

— А что так? Я думал, что она пока еще в изоляторе временного содержания. А вы ее сразу в сизо направили…

— Так ведь уже неделя прошла. Мы вас давно ждали. Точнее, не конкретно вас, — адвоката. Мы не знали, что будете именно вы… Прокурор подписал санкцию на ее арест, поэтому она и находится в следственном изоляторе.

Я знал, что следственный изолятор номер шесть — это специальный женский изолятор, построенный три-четыре года назад.

Вскоре я уже выходил из кабинета следователя, держа в руках разрешение на встречу с клиенткой. Пройдя несколько шагов, вдруг услышал позади незнакомый голос: