Елена Логунова - Бонд, мисс Бонд! Страница 2

Жанна Марковна держала под контролем всех и вся. У нее даже фонтанирующие эмоциями подростки ходили по струночке, что уж там говорить о тихих неодушевленных предметах.

Пятьдесят лет педагогического стажа – это сила и мощь, которую не спрячешь в чемоданчик с красной кнопкой!

– Ой, извините, Жанночка Марковочна! – подобострастно улыбнулась Люся, сдернув свою сумку со стола, как нашкодившую кошку. – Я очень взволнована.

– Как обычно, – едко заметила старуха, протягивая руку за печеньем.

На блеклом фоне старожилов учительской Люся, совсем недавно выпорхнувшая из стен пединститута, смотрелась интригующе и ярко, как фингал под глазом.

Люсю отличали: повышенная нервная возбудимость, неукротимая гиперактивность и детская склонность к безудержным фантазиям. Спаянный педагогический коллектив принял резвую младую училку в свои объятия и теперь сдавливал ее, как застывающий цемент, но непокорная Люся рвалась из оков.

Оля с укором посмотрела на бунтарку.

Сколько раз ей говорить, чтобы не связывалась с Марковной!

Начинающей учительнице никак нельзя портить отношения с завучем, это как теленку с волком бодаться: Марковна, если захочет, в два счета испоганит Люсинде ее молодую цветущую жизнь! Способов много: расписание составить такое, чтобы учитель с утра до вечера в школе торчал, поурочные планы на проверку затребовать, поставить бесплатно замещать заболевших коллег, непрофильных нагрузок добавить…

Тут Оля вспомнила, что на большой перемене ей снова придется дежурить в столовой, и тихо вздохнула. Уж лучше бы ей, как Люське, пришкольный участок с детьми копать, честное слово!

На прошлой неделе Ольга села на диету и теперь переживала мучительный разлад между разумом и телом.

Разум требовал максимально дистанцироваться от высококалорийных продуктов питания, а тело реагировало на вредную пищу, как железная гирька, конфигурацией до обидного схожая с плотным женским телом, на мощный магнит.

Вчера, когда неразумные первоклашки затеяли перебрасываться столовской едой, Ольге Павловне внезапно захотелось подпрыгнуть и зубами выхватить из воздуха помятую котлетку!

То-то было бы зрелище для первоклашек…

Пожалуй, детки вызывали бы прыгучую Ольгу Павловну на бис до тех пор, пока у поварихи тети Маши не иссякли бы запасы котлет!

– Так вот, что я видела, девочки! – оживленно продолжила Люся, нисколько не смущенная ни репликами Марковны, ни взглядами Ольги, ни самоочевидной неуместностью обращения «девочки» применительно к старшим коллегам, среди которых, к тому же, далеко не все были женского пола. – У нас на улицах похищают людей!

– Доложите по форме: на каких улицах, каких людей, почему сразу похищают? – забрюзжал преподаватель ОБЖ Александр Аркадьевич – классический армейский дуболом на пенсии.

– Санаркадьич! – покачала головой Жанна Марковна.

– Докладываю!

Неуемная Люся расправила плечи и затарахтела:

– Вчера вечером, около двадцати часов по московскому времени, я следовала с мусорным ведром в направлении ближайшей к нашему дому помойке и стала невольным свидетелем похищения гражданина типа «бомж»! С легкостью преодолев его слабое сопротивление, два мордоворота затолкали беднягу в джип и увезли в неизвестном направлении!

– Бомжей на джипах не возят! – авторитетно сказала Жанна Марковна и хрустнула печеньем.

– Наши люди в булочную на такси не ездят, – шепотом припомнила Оля незабываемое из «Бриллиантовой руки».

– Вот именно! – Люся кивнула и наконец присела, но не успокоилась: завертелась на стуле юлой, успевая обращаться ко всем сразу и к каждому в отдельности. – Я думаю, его похитили, чтобы продать на органы!

– Ах, опомнитесь, Людмилексанна, – скривилась Жанна Марковна. – Вы с ума сошли? Какие органы у бомжа?! Наверняка, он весь больной и насквозь проспиртованный.

– А помните, в прошлом году мы милицию вызывали, потому что девочки пожаловались, что под окно раздевалки приходит дяденька в пальто на голое тело? – Вынырнув из шкафчика с журналами верхней половиной тела в синем трико, не без мечтательности припомнила сие обстоятельство сорокалетняя дама-физрук Наталья Анатольевна. – Все видели, какие у него были здоровые органы!

– Наталянатольна!

Александр Аркадьевич громко крякнул и покраснел. То ли потому, что обеспечение физической и моральной безопасности учащихся на школьной территории было его обязанностью, то ли от неизбывной зависти к дяденьке с органами. Супруга Александра Аркадьевича, состоящая при школьной столовой в должности повара, бестрепетно выносила сор из супружеской постели и прилюдно называла мужа старым мерином.

Оля выдернула из стопки, приготовленной для словарного диктанта, половинку тетрадного листа в линейку, аккуратным почерком «русички» настрочила:

«Люсинда, ты дура! Смени тему, пока ЖМ не окрысилась!» – и передала записку Люсе.

Привычку обмениваться такого рода посланиями они приобрели в ходе скучных затяжных педсоветов.

Прочитав записку, хитрая Люся кивнула и громко сказала:

– Жанна Марковна, я хочу у вас совета спросить, можно? Как вы считаете, стоит ли разрешить Коробейникову из четвертого «В» сделать доклад по мотивам его поездки в Италию? У нас как раз по программе Древний Рим, а у Коробейникова куча фотографий с Колизеем и Пантеоном, и я в растерянности: с одной стороны, эффект присутствия и личные впечатления – это прекрасно, а с другой – никто из ребят за границей не бывал, один Коробейников у нас путешествует, будет ли это педагогично?

– Умница! – беззвучно проартикулировала Оля, оценив Люсину сообразительность.

Жанну Марковну хлебом не корми – дай поделиться стратегическими запасами педагогического опыта с молодыми коллегами.

Забыв про мужиков и их органы, старушенция принялась наставлять Люсинду. Та кивала и хлопала глазами, всем своим видом выражая полное согласие со сказанным и тихую радость от счастливого приобретения внушительной порции мудрости.

Оля посмотрела на часы, подхватила со стола журнал и пачку тетрадей и пошла в кабинет.

Первым сегодня у нее был условно мирный шестой «В», в котором диверсантом и провокатором сидел хулиган и двоечник Витька Овчинников – страшный сон Ольги Павловны.

Каждый выход Овчинникова к доске имел характер смертельного номера в исполнении дрессировщика и тигра, причем Ольга Павловна не рискнула бы утверждать, что укротителем является именно она.

И опаздывать на урок в шестом «В» было очень рискованно: чуть задержишься, придешь – а личинка дверного замка уже забита спичками.

Или кнопки на учительском стуле лежат, или классная доска парафином натерта, или голодный хомяк заперт в ящике с тетрадками для диктантов!

Или вообще ужас: на украшающем подоконник могучем кактусе восседает, обалдев от такого негостеприимного «ландшафта», живая жаба!

Прозвенел звонок, день вошел в привычную колею и покатился с обычной нервной тряской, зато быстро и нескучно.

– А в школе небось учат, что свет распространяется быстрее, чем звук? – хмыкнул Жора, указав на светофор небритым подбородком.

Как будто она не видела, что загорелся зеленый, и не слышала, что скопившиеся позади машины сигналят, как свадебный поезд!

«Вот козел!» – подумала Ксюша и больно закусила пухлую губу, всерьез рискуя попортить качественную работу хирурга-пластика.

Шуточками про школу Ксюшу донимал не только инструктор. Большинство ее знакомых тоже очень веселило это сочетание: гламурная Ксюша – и средняя школа!

Они были из несовместимых миров, как игрушки из разных наборов: кукла Барби – и тарахтящие заводные монстрики. Поместить их в одну коробку стандартного здания школы было возможно, но зачем?!

Этого не понимал никто.

Кроме бабушки Эльвиры.

Бабушка Эльвира решительно сказала:

– Порезвилась, милочка, и хватит, взрослая уже, пора начинать жить по уму.

Подразумевалось, что до сих пор Ксюша в большинстве своих поступков руководствовалась исключительно дуростью, с чем сама она была не согласна, потому что считала, что к двадцати двум годам добилась немалых успехов.

Самым большим из них, бесспорно, была прекрасная искусственная грудь четвертого размера, но и удлиненные штырями в бедрах ноги, и манящие силиконовые губы, и пышная парикмахерская грива платиновых волос, и безупречные ногти, и гладкая кожа, и соблазнительный загар тоже чего-то стоили!

Чего именно, лучше всех знал папа, который, как деловой человек, четко оплачивал счета от специалистов индустрии красоты в обмен на Ксюшино обещание непременно закончить университет. Спасибо рыночной экономике, экзамены и зачеты прекрасно можно было купить, так что свое обещание Ксюша выполнила и желанный диплом папуле в белых ручках принесла.

Диплом свидетельствовал, что Ксения Ивановна Марковцева благополучно отучилась на факультете романо-германской филологии и получила аж две специальности сразу: переводчика и преподавателя иностранного языка.