Алла Демченко - Александра: Жизнь и судьба Страница 2

Спасение пришло неожиданно.

— Познакомитесь, — Стрельников направился к двери и, как ей показалось, нежно подтолкнул женщину в гостиную. — Это… Это…Лера.

Золотая оправа случайно сфокусировалась неправильно. Вместо макушки взгляд Стрельникова уперся в Сашины глаза. Он растерялся. Надо было добавить, что Лера его невеста. Он готовился именно так представить свою спутницу Софье. Как представить Леру Саше он не думал. Правильные слова не ложились на язык. Все до одного.

Кто такая Саша, он не стал объяснять. Он и сам никогда не думал об этом. Она была в их с Софьей жизни и без нее они никак. Он редко ее видел в этом доме, но знал, что она наведывает Софью и, может даже чаще, чем он.

Лера оценивающее посмотрела на Сашу и не найдя ничего, что особо можно оценить, снисходительно кивнула головой. Она всегда так смотрела, интуитивно разделяя всех женщин на две категории: соперница и не соперница. Эта, непонятно от чего смутившаяся Саша, как то сразу оказалась в списке «не соперница». Все в Александре было обычное: средний рост, короткая стрижка, чуть лишняя полнота, ноги как ноги, черты лица не броские. Далеко не красавица. И только выразительные темные глаза смотрели пронзительно. Такой не солжешь. Но именно такой взгляд делал «не соперницу» старше и мудрее своего возраста. Но разве мужчины ценят глаза наполненные мудростью?

Потеряв всякий интерес к Саше, Лера направилась к Софье Петровне. Радушная улыбка, мелькнувшая на ее губах, смягчила черты недовольного лица.

— Подожди, я тебя проведу.

Павел собирался представить Софье Леру по всем правилам, с полным набором правильных слов. И было непонятно, где его теперь ждать толи в прихожей, толи прямо на крыльце. Если б она тогда быстрее выписала рецепт…

— Сколько раз я тебе говорила, пусть Софью Петровну посмотрит профессор Ильин!

Лера догнала Стрельникова в коридоре. Говорила она нарочито громко, что бы Саша непременно услышала и обиделась. Подумаешь, глаза в нее мудрые!

— Так нет, ходят всякие, консультируют. Болезни на котов спихивают. После таких консультаций завтра опять будем тащиться сюда!

— Лера, прекрати. Главное, Софья в порядке. Ну, не поужинали сегодня, но ведь и не последний день живем. Надеюсь. А Саша…

Слышать перебранку было неприятно и унизительно. Она быстро вышла на крыльцо. Возле машины курил водитель.

— Александра Ивановна, домой или в больницу заезжаем? — Кузьмич сделал последнюю затяжку и не найдя куда бросить окурок, неохотно положил его в дорожную пепельницу.

— Домой!

Провести ее до машины Стрельников так и не успел. Он вышел из дома, когда машина уже выехала со двора, мелькнув красным крестом.

— Это родственники приехали или как? Женщина, скажу вам, как в кино!

— Кузьмич, ты бы за дорогой следил!

— Да слежу, слежу…

Машина, дребезжа всеми внутренностями, подскакивала на каждой выбоине, оставляя позади проселочную дорогу.

— Ты смотри, как дорогу разбили! Асфальт лучше объезжать по обочине, — хохотнул Кузьмич, оставшись довольным своим замечанием.

Что дорога плохая, Кузьмич догадывался, но что бы вот так разбилась за пару лет, он и не предполагал. Конечно, он мог бы и не ехать в такую даль, не его это дело обслуживать загородные вызова, но отказать Александре он не мог. Ведь поехала б, как пить дать, на своем «коробченке». А разве это машина, так, одно названье.

Маленькую желтую «Matiz», похожую на разъевшегося жука, Кузьмич шутливо прозвал коробченком. Прозвище к машине, как к человеку, прилипло сразу. Поначалу она сердилась на Кузьмича, но со временем сама иначе как коробченкой, машину не называла.

— Александра Ивановна, а он ничего, да? Нам подходит! А машину заметила? Вот это машина, скажу тебе!

— Кузьмич, не фантазируй! Ладно, машину ты рассмотрел. Верю. Но как ты Его мог рассмотреть в темноте за минуту и определить сразу, что он нам подходит? — Слово «нам» Саша произнесла с нажимом, уже догадываясь, о чем будет разговор.

— Ну, во — первых, двор освещен. Во — вторых, знаешь сколько он свою модель обхаживал? Пока та ноги выставила, пока руку подала, попой повертела. Эх, жаль ты не видела. А, вообще, Александра Ивановна, я тебе скажу так, нашего брата определить не сложно. Просто… Ай, не умею я грамотно объяснить. Ты посмотри! Ямка на ямке! Летают они, что ли в этот поселок? Люди, судя по всему, не бедные живут, а дорогу запустили!

Машину в очередной раз подбросило на кочке. Кузьмич сочно чертыхнулся, но уже через минуту начал объяснять свою теорию. Потом разговор плавно перешел на женский пол, до которого он по жизни был не равнодушным.

Мотор урчал, печка давала тепло и покой. Мысли скакали с одной на другую, убаюкивая Сашу. Она прикрыла глаза. Из глубины сознания всплыл толстый кот, потом лицо Стрельникова. Она давно не боялась своих видений. Откуда они приходили и куда уходили, она не знала и даже не пыталась что — то объяснять.

Первый раз видение появилось в детстве. К деду прибежала насмерть перепуганная соседка. Сбивчивая речь, прерывалась горестными причитаниями. И вот тогда, среди деревьев, нарисованных неуверенной детской рукой и появилось то первое «кино». Саша отчетливо увидела, как соседская Светка ела, как конфеты белые круглые таблетки. И еще она знала, что у Светки несчастная любовь. Что такое, эта самая «несчастная любовь», ей шестилетней, было тогда невдомек.

Светку спасли и отправили в Саратов к бабушке, подальше от стрессового фактора — несчастной любви.

— Дар не страшен сам по себе, если им правильно распоряжаться. Главное — не навредить. Твои желания — это только твои желания и их нельзя навязывать другим. У других свои желания, свои пути, своя жизнь…и ты только…

— Александра Ивановна, просыпайся, приехали!

Сон прервался. Этот разговор с дедом ей снился часто и каждый раз, что — то обязательно мешало дослушать напутствие до конца.

Глава 3

В ресторан, где был заказанный столик, Красников приехал заблаговременно. Часы в холле показывали без минуты восемь вечера. Он автоматически посмотрел на свой «Ролекс».

Дорохов, который по роду деятельности, с таким же успехом мог быть Ивановым или Петровым, внимательно рассматривал меню.

— Вы точны, как ваши швейцарские часы.

Красников, оставив без внимания реплику и заказал, для начала, подошедшему официанту двойной кофе без сахара.

— Мне не нравиться ваша работа. А я вам плачу деньги за нее.

— У вас претензии к работе? — удивился Дорохов. — Здесь полный отчет: где, когда и с кем был ваш объект. Все как вы просили.

Он кивнул на папку, которую Красников вначале принял за меню.

— Извините, я не правильно выразился, — сконфузившись под колючим взглядом Красников.

Официант поставил кофе. Разговор на время прекратился.

— Смените тактику. Мне надо, что бы объект, или как вы его называете, начал нервничать. Не знаю, как это правильно сказать…Потерял равновесие…Заболел. Короче, он должен быть не работоспособным. Чем быстрее это случиться — тем лучше.

— И дороже.

— Само собой.

— Так может не надо особо заморачиваться? Еще доплатите и дело с концом? — серьезно, без тени улыбки, спросил Дорохов.

Если б Дорохов был ясновидящим или ясно слышащим, он бы сам ужаснулся, настолько сильным было желание мужчины сидящим за столиком, убить соперника.

Но «заказать» генерального директора Красников не мог по той простой причине, что страх, живший внутри, был сильнее всего.

Да и потом, какой интерес в его легкой смерти. Погибнет и все. Ни мук, ни угрызения совести. Почти герой.

— Нет, нет, что вы! Только… вывести на время… из строя. Мне все равно как вы это сделаете. Но что бы цивилизованно, что ли… — спохватился Красников.

Смерть, даже если перешагнуть через страх, это очень просто, даже банально. А должно быть иначе: громкий скандал и репутация такая, что в пору охранником идти. Тогда и посмотрим, кто умнее и дальновиднееА быстрая смерть…просто смерть.

Ужин близился к концу. Красников подозвал официанта. Не надеясь, что Дорохов рассчитается за себя, положил деньги в поданную тисненую папку. Официант, профессионально наметанным глазом принял посетителей за старых знакомых, встретившихся через несколько лет, когда при встрече перебрасываются дежурными фразами, спрашивают о здоровье, семье, детях, работе. Может быть и другой порядок, что сути не меняет. Обязательно вспомнят общих знакомых. Под конец пообещают звонить и встречаться, наперед зная, что ничего с обещанного не выполнят.

После того, как Дорохов покинул ресторан, Красников еще заказал чашечку кофе, который здесь готовили отменно, и без особого интереса открыл оставленную папку.

Отчет был основательным, хотя и занимал пять страниц. А чего еще ожидать от трудоголика. Работа — дом, дом — работа. Никаких развлечений. «Что у нас по части личной жизни?» — Красников с интересом пробежал по страничке. «Вот. Женщина приезжала, оставалась на ночь. Сколько раз за неделю? Пару раз всего. Не часто.»