Марина Серова - Млечный путь Страница 2

Так или иначе, но я сварила кофе на двоих – так уж и быть, составлю компанию «коллеге» – и поставила на столик две дымящиеся чашки.

– Вы рассказывайте, пока он остывает, – предложила я, усаживаясь напротив. – Начните с главного: когда пропал ваш приятель и при каких обстоятельствах? Кажется, его зовут Вячеслав…

– Да, Вячеслав Колесников, – тут же заговорил Перетурин. – Это случилось три дня назад. Мне позвонила его сестра Ксения и сообщила, что Вячеслав пропал. Сама Ксения находилась то ли на соревнованиях, то ли на сборах – она спортсменка. Сказала, что телефон Вячеслава молчит и домашний тоже не отвечает. Я сначала не придал этому особого значения – ну, мало ли какие дела могут быть у человека! Но Ксения настаивала, и я съездил к нему. Дома его не оказалось, в квартире сестры тоже. Его невеста также не знает, где он… Все это очень странно, потому что Вячеслав через несколько дней должен был жениться на Веронике.

– Труп, как вы говорите, не обнаружен? – перебила его я.

– Нет, – ответил Перетурин.

– А что за денежный момент, о котором вы упоминали по телефону?

– Вячеслав, по утверждениям его сестры, был должен кому-то деньги. Но кому, она не знает.

– А что она знает? Факты, факты!

– Да мало что она знает. К тому же, не забывайте, что мы говорили с ней по телефону, она звонила из другого города…

– А когда она будет в Тарасове?

– Вроде бы завтра.

Перетурин отставил чашку с кофе и вскочил с кресла.

– Понимаете, Татьяна, это дело очень подозрительное, – заговорил он, расхаживая по комнате из угла в угол. – Если честно, я почти уверен, что Вячеслава убили. Мы с ним дружим давно, и я считаю, что просто обязан докопаться до сути. К тому же тут имеются два момента. Во-первых, у него на днях должна была быть свадьба. Во-вторых, он в своей клинике…

– Погодите, погодите, – остановила я Родиона Евгеньевича. – Расскажите-ка мне все по порядку и как можно подробнее. Вообще-то я впервые слышу о некой клинике.

– Клиника – это место, где он работает. Я даже там был пару раз, зуб лечил, когда он разболелся. Вообще-то у меня все зубы хорошие… – смущенно добавил он зачем-то.

– Вам крупно повезло, – кивнула я. – Значит, клиника стоматологическая?

– Да, – подтвердил Перетурин. – Вячеслав в свое время закончил мединститут, долгое время работал в «Скорой помощи», потом в поликлинике, а тут его приятель-стоматолог организовал частную клинику и позвал его на руководящую работу. Правда, Вячеславу пришлось подучиться, повысить квалификацию, все-таки он не по стоматологии специализировался в институте… Но приятель помог.

– Во как! – покачала головой я. – Что, такой хороший приятель?

– Вообще-то я с ним не слишком близко знаком, – помолчав, ответил Перетурин. – Можно сказать, вообще не знаком. Это его институтский приятель, медик, а я заканчивал юридический. Один раз мы случайно оказались вместе за одним столом, вот и все.

– И какое он произвел на вас впечатление?

– По правде сказать, никакого, потому что все уже достаточно выпили, расслабились, – несколько смущенно признался Родион. – Я вообще на него почти не обратил внимания. Помню только, что пили с ним на брудершафт, но это ничего не значит. Там все пили…

– Понятно, – кивнула я. – А с невестой вашего друга вы знакомы хорошо?

– Конечно, знаком. И очень хорошо к ней отношусь. Только она еще до конца не понимает, что случилось. Больше всех волнуется Ксения. Она, честно говоря, в шоке, но это и понятно… Третий день ни слуху ни духу!

– То есть раньше не было прецедентов?

– Нет, что вы! То есть я, конечно, не следил двадцать четыре часа в сутки за действиями Вячеслава, но Ксения говорит, что никогда он никуда не уезжал, не предупредив ее. Или Веронику. Тем более за несколько дней до свадьбы!

– А может быть, это… типа сюрприз такой? – предположила я, усмехнувшись. – Ну, решил какой-то подарок будущей жене купить, который продается где-то за пределами Тарасова…

– Да ну… Что же это такое может быть? – нахмурился Родион, задумавшись над моими словами. – По-моему, сейчас можно в любом месте купить все что угодно, были бы деньги. Да и все равно, он мог сделать как-то по-другому. Ну вот, например, если бы я решил так поступить, – горячо заговорил он, – я бы, безусловно, предупредил, что, так, мол, и так, уезжаю по делам, не волнуйся… Только не уточнял бы, по каким. А потом привез ей этот подарок, будь он неладен! Не представляю только, честно говоря, что же это может быть такое, за чем стоит ехать за три моря. Да и к тому же, – спохватился он, – все это не то. Вы же еще не знаете, как именно он пропал!

– Вот-вот, – подхватила я. – Вы мне еще говорили про деньги. Что за деньги, чьи, сколько и все такое. Расскажите, пожалуйста, все, что вам успела сообщить сестра Вячеслава.

– По ее словам, он был должен кому-то деньги. Не знаю, какую сумму, но, по-моему, достаточно крупную. По пути на встречу он заехал, кстати, к Ксении домой за таблетками от головы и все это рассказал ей между делом, сославшись на то, что его ждут люди. А вечером обещал приехать к ней, причем пораньше, поскольку, кроме возврата этих денег, у него больше дел не было. К тому же он должен был позвонить невесте. Но вечером он не приехал, и Ксения улетела на свои сборы. Оттуда звонила брату несколько раз, но в ответ, как говорится, тишина…

– А вы разговаривали с кем-то еще, кроме сестры? На работу хотя бы звонили?

– Звонил, звонил! – замахал руками Родион. – А как же! Трубку взяла секретарша, сказала, что Вячеслава нет три дня и что они все тоже очень волнуются и ничего не знают. На этом, собственно, разговор и закончился.

– А с самим этим приятелем, который устроил Вячеслава на работу, вы не беседовали? И как, кстати, его зовут? – спросила я.

– Зовут его Эдуард Россошанский, но побеседовать с ним мне не удалось, его в тот момент не было на работе. Но Людмила – секретарша – пояснила, что он сам находится в недоумении по поводу отсутствия Вячеслава на работе.

«Ну что ж, – подумала я. – Первые шаги в расследовании мне очевидны. Это посещение клиники и невесты Вячеслава. Возможно, уже это поможет что-то прояснить, а дальше будет видно. И Родиона, наверное, лучше взять с собой, по крайней мере, на работу».

Подумав об этом, я поймала себя на мысли, что, рассуждая таким образом, я уже согласилась на расследование. Что же могло меня побудить к этому? Видимо, только любовь к своей профессии и интерес к делу Перетурина. Признаюсь, мне всегда были интересны дела, связанные с исчезновением людей.

– То есть больше вы ничего не знаете? – спросила я.

– Увы, – развел руками Перетурин, возвращаясь в кресло и принимаясь наконец за остывший кофе.

– Подождите минутку, я сейчас, – проговорила я, поднимаясь со своего места и направляясь в другую комнату.

Оттуда я вернулась уже одетая в светлое летнее платье, с легким макияжем и белой сумочкой через плечо.

– Родион, вы поедете со мной? – обратилась я к Перетурину. – Я собираюсь в клинику для беседы с коллегами Вячеслава Колесникова.

– Да, конечно, – с готовностью кивнул Перетурин, вскакивая с кресла. – Спасибо вам, Татьяна! Спасибо, что согласились. Ну что, идем? Моя машина ждет внизу.

– Вы пока спускайтесь, я сейчас подойду, – сказала я. – У вас какая машина?

– Синий «Фольксваген», – улыбаясь, ответил Перетурин и вышел из квартиры.

Я же поспешила сделать еще одно важное для меня дело, без которого старалась не начинать ни одного своего расследования. Достав из сумочки замшевый мешочек с гадальными костями, сунула в него руку и любовно погладила гладкие поверхности двенадцатигранников.

– Ну что, дорогие мои помощники? – вслух обратилась я к ним. – что же нас ожидает на сей раз?

И высыпала кости на диван.

19+1+33 – увлечение делом. Живой интерес к нему не позволит лени или скуке проникнуть в вашу жизнь.

– Что ж, – усмехнулась я, сгребая кости и убирая их обратно в мешочек. – Значит, я сделала правильный выбор!

ГЛАВА 2

В машине Перетурина можно было с ума сойти от палящего солнца – не помогали даже опущенные до предела стекла. Как обычно, на Центральной образовалась гигантская пробка. Угодивший в нее Родион сидел и тихо ругался сквозь зубы, понимая, что не в силах ничего изменить. Я старалась хранить спокойствие, хотя ощущала, что удается мне это плохо. Мысленно я уже ругала себя за то, что согласилась на расследование, а также негодовала на Перетурина, который не позаботился о кондиционере в своей машине. Мы с ним почти не разговаривали, предпочитая вялое, тихое ожидание. Пробка потихоньку рассасывалась. Очнувшись, адвокат нажал на педаль.

– Недалеко уже, – проговорил он, не то обращаясь ко мне, не то подбадривая самого себя.

Вскоре мы остановились возле шестиэтажного здания. Это был жилой дом, о чем свидетельствовали балконы, на некоторых из которых висело белье. Стены дома были кирпичными и довольно стандартными, и только два нижних этажа выделялись из общего облика здания. Стены здесь были отделаны красивыми плитками светло-зеленого цвета с рисунком, чередующимися с ровными белыми рейками, расположенными горизонтально. Дверь, сверкающая новыми стеклами, также была отделана белым, а изящные ручки выполнены из материала, чем-то напоминающего слоновую кость. Пространство на земле перед дверью также было выложено плитами – под мрамор. Над дверью красовалась вывеска, выполненная очень строго и аккуратно, без всяких вензелей и завитушек – «СТОМАТОЛОГИЧЕСКАЯ КЛИНИКА «ДЕНТА-ОПТИМА».