Галина Романова - Рыжая-бесстыжая Страница 2

Настя могла поклясться, что зависть незавуалированно просочилась в Нинкиных последних словах.

Они и в самом деле были одинакового роста – метр шестьдесят восемь. И объем талии и бедер был абсолютно идентичен. Но вот там, где у Нинки угловатилось и отвисало, у Насти все было округло-аппетитным. Не акцентируя внимания на своей внешности, она частенько ловила на себе завистливые взгляды подруги, когда они вместе посещали местную баню. Вот и сейчас, проявив временное великодушие, Нинка не удержалась, чтобы не добавить ложку дегтя.

– Хороша! – полувосхищенно-полунасмешливо выдохнула она, наблюдая за тем, как Настя застегивает на ногах сапожки. – Не жмут?

– Нет, что ты, спасибо! Прямо и не знаю, как тебя благодарить! – залопотала девушка, не веря неожиданно свалившемуся на нее благородству подруги.

– Да ладно тебе. – Нинка беспечно махнула рукой. – Это мне Иван Семенович за лечение больного поросенка презентовал. А они мне малы. Не выбрасывать же. Да и назад не вернешь – обидится. Тут вспомнила о твоем дне рождения, решила подарить. Как видишь, особой благодарности не стоит…

О том, что она клятвенно заверила Ивана Семеновича посодействовать в переговорах о репетиторстве для его сына-оболтуса, Нина промолчала. Еще будет время взыскать положенное с Настюхи за оказанное благодеяние. Пусть пока радуется…

А Настя откровенно радовалась. Вертясь так и сяк перед зеркалом, она совершенно не узнавала себя. Куда подевалась незаметная училка литературы и русского с вечным хвостом на затылке и в мешковатой одежде? Неужели она обладает этой парой стройных красивых ног? Высокая горловина свитерка превосходно гармонирует с кожей цвета топленого молока. И даже не бог весть какая курточка не портит общей картины…

– Так я пошла? – неуверенно двинулась Настя к двери.

– Иди, иди, а то с твоими пересадками… Смотри не опоздай к тетке на пироги…

К тетке, своей единственной родственнице по материнской линии, Настя выбиралась нечасто. Три пересадки с вечными очередями в билетных кассах свели их общение к минимуму. Но этот день выдался просто-таки волшебным. Нигде никаких заторов. Полное отсутствие хвостов у малюсеньких окошек. У Насти даже начало закрадываться серьезное подозрение, что ей наконец-то начинает везти в этой жизни. Но тут явилась ОНА, и подозрение мгновенно исчезло, не успев преобразоваться в твердую уверенность.

Маргарита Николаевна оказалась единственным транзитным пассажиром на маленькой пересадочной станции, куда вихрем ворвалась Настя. До отправления очередного автобуса, который должен был доставить ее в конечный пункт путешествия, оставались считаные минуты. Порадовавшись в который раз полному отсутствию очередей, она подлетела к кассе и, сунув в окошко деньги, скороговоркой пробормотала:

– Один, до конечной…

Кассирша с любезностью цербера выхватила у нее купюру и принялась записывать что-то в путевом листе.

– Послушайте-ка, милочка, – раздался вдруг скрипучий голос за ее спиной. – Ваша очередь за мной!

Недоуменно оглянувшись, Настя захлопала ресницами, обнаружив позади себя воинственно настроенную даму средних лет. В трикотажном костюме цвета прелых листьев, с ридикюлем, купленным в шестидесятых и героически пронесенным через всю ее зрелую жизнь, женщина неприязненно оглядывала девушку с головы до пят. Ее собственная голова, увенчанная шиньоном из каштановых волос, слегка подрагивала, надо думать, от негодования. Тонкие губы в ярко-вишневой помаде скорбно поджались. А необъятная грудь тяжело вздымалась.

– Вы мне? – Настя приветливо улыбнулась. – Извините, я вас не заметила…

– Еще бы!!! – возмущенно фыркнула дама. – Я пока вещи ставила на скамейку, ты тут как тут!

– Ничего страшного, – попыталась урезонить ее девушка. – Билет я уже купила, так что – подходите, пожалуйста. Проблемы нет…

Она скомкала протянутый ей кассиршей билет и поспешила к выходу. Будучи по натуре миролюбивой, Настя совершенно не хотела ввязываться в скандал, которого явно жаждала эта дама.

Зайдя в автобус, Настя вновь подивилась полному отсутствию пассажиров, заняла место у окна позади водителя и принялась рассматривать станционную площадь.

Маленькая территория с чахлыми кустиками была заплевана и засорена отъезжавшими и прибывающими пассажирами до помоечного состояния. Растительность в виде жухлой, побитой первыми морозами травы сиротливо жалась к кустарнику, словно ища защиты от человеческого вандализма.

Девушка тяжело вздохнула. Возглавляя в институте движение «Гринпис», она с горечью наблюдала, как люди занимаются самоуничтожением на планете. Эту бы площадку да заасфальтировать. Поставить урны по периметру. Окопать кустарник…

– Ну-ка, милочка, подвинься-ка!!! – вторглось властное восклицание в плавное течение ее благородных мыслей. – Ишь, расселась!!!

Пока она предавалась несбыточным мечтаниям, автобус, очевидно, был оккупирован пассажирами. Но, оторопело заозиравшись, Настя обнаружила все те же пустующие пыльные дерматиновые сиденья.

– Простите?! – начало поднимать в ней голову попранное чувство справедливости. – Что вам от меня надо?!

– Ах ты, шалава!!! – взвизгнула пожилая мымра. – Мне от тебя надо?! Да на какой черт ты мне сдалась?!

Вот как раз в этот самый момент сердце Настены тревожно заколотилось. То ли лихорадочный блеск глаз ополоумевшей от возрастного маразма бабы привлек ее внимание, то ли судорожно вцепившиеся в баулы пальцы дамы натолкнули ее на эту мысль, может быть, просто кто-то свыше шлепнул ее перстом по темечку, но у нее в душе проклюнулась твердая уверенность, что встреча с этой перезревшей стервозиной имеет для нее судьбоносное значение.

Настя мгновенно внутренне сжалась в комочек. Отодвинулась к самому окну и затихла. Желание раскрыть глаза соседке на то, что в автобусе полно свободных мест, пропало у нее, едва зародившись. Пусть себе сидит, раз ей так хочется. Вдруг она заведующая районо или, что еще хуже, новая директриса их малюсенькой школы. Предыдущая вышла замуж и уехала с молодым супругом в неизвестном направлении. И люди сведущие шепнули, что на смену молодой и приветливой ждут какую-то пенсионерку с жутким характером. Что касается характера, то Настя не питала никаких иллюзий в отношении дамы с шиньоном. Было видно, что эта женщина знает толк в хорошей доброй ссоре…

– Куда едешь? – неожиданно толкнула ее в бок скандалистка.

– К тетке, – пискнула Настя, едва не охнув от ощутимого удара.

– Откуда? – не унималась дама и, достав из баула пакет с домашними котлетами, принялась их наворачивать.

– Из дома…

– А мать дома осталась?

– Матери нет, – пояснила Настя и сглотнула слюну. Аппетитный запах специй и чеснока поплыл по салону. – Никого нет, кроме тетки. Она старенькая уже. Еле ходит. Болеет все…

Дама вдруг перестала жевать и, резко крутанувшись на сиденье, уставилась во все глаза на девушку. Смотрела она на нее минуты три-четыре, и за это короткое время взгляд ее претерпел разительную метаморфозу. Из маленьких глубоко посаженных глазок исчезла вдруг всякая неприязнь, и оттуда на Настю полились флюиды благосклонности.

– Котлетку хочешь? – разулыбалась дама, протягивая ей промасляный пакет. – Домашние. Андрейка нажарил. Меня Маргарита Николаевна зовут, а тебя?

– Настя, – потупила девушка глаза, взяв протянутую котлету.

– Работаешь?

– Да. Учителем.

– Да?! – Изумленная дама дважды икнула и, забыв извиниться, продолжила допрос: – Где живешь?.. Сколько получаешь?.. Какая квартира у тетки?..

Вопросы просто градом посыпались на бедную Настену. Уйти от ответов не представлялось возможным. Перво-наперво потому, что в очередной раз скандалить с мегерой, отказавшись отвечать, было смерти подобно, к тому же вторая котлета, появившаяся в руке девушки, как-никак обязывала продолжать разговор. Во-вторых, Настя, заведомо зная судьбоносное значение подобных столкновений с человеческими индивидуумами, уже была готова к дальнейшему продлению знакомства с этой женщиной. Она еще не могла предположить, во что выльется эта встреча, но в том, что выльется обязательно, была уверена на все сто процентов…

– Хорошая девочка. – Маргарита Николаевна ласково погладила ее по волосам сальной, пахнущей котлетами ладонью. – Адрес мой запомнила? Вот и умница. Если что-то не так, обязательно разыщи меня. Вернее, нас…

С легкостью тяжелоатлета женщина подхватила с земли свои баулы и, высоко неся сверхобъемную грудь, двинулась к стоянке такси. Несколько минут простояв в оцепенении, Настя решительно направилась в противоположную сторону. До дома тетки было три автобусные остановки, но она все же пошла пешком. Погода благоприятствовала прогулке. Да и не прятать же столь неожиданно свалившееся на нее убранство в автобусе, среди толпы уставших и обезумевших от толчеи горожан.