Марина Серова - Любовь кончается в полночь Страница 2

Кафе, где мы с Родионом Максимовичем договорились встретиться, было летним. Легкие пластмассовые столики и стулья под большим полосатым навесом. За столиками сидело человек десять. Своего заказчика я вычислила сразу: он был там один, кому перевалило за тридцать, остальные – молодежь лет двадцати. Я подошла к нему и спросила:

– Родион Максимович?

Он галантно привстал, указал мне на стул: «Прошу» – и стоял, пока я садилась. Я не скрывала, что рассматриваю его. Да, я правильно определила по голосу: ему было немного за тридцать. Высокий рост и достаточно широкие плечи делали его видным мужчиной. Зачесанные назад каштановые волосы, открытый взгляд светло-карих глаз.

– Что будем пить? – спросил он. – Или вам взять что-нибудь посерьезнее?

– Бутылку колы и мороженое, если можно.

Он принес нам по мороженому, бутылку колы, два пластмассовых стаканчика. Казалось, он не торопится начинать уговаривать меня взяться за его дело. Он ел мороженое, посматривая на меня, и, похоже, тянул время. Наконец я не выдержала:

– Родион Максимович, мне, конечно, приятно находиться в вашем обществе, но хотелось бы все-таки услышать то, ради чего мы оба сюда пришли.

– Да, я понимаю, что надо вам все рассказать, просто не знаю, честно говоря, с чего начать.

– Знаете, есть такой совет: если не знаешь с чего начать, начинай с начала.

– Что ж, разумно. Ну тогда слушайте.

Родион Максимович отпил несколько глотков колы.

– Дружить мы начали еще в институте, студентами. Просто так получилось: трое ребят жили в одной комнате в общаге, а я – местный, я жил с родителями, но часто приходил к ним в гости. Мои друзья – это: Виктор Чайников, мы звали его Чайник, Иван Белобородов, для нас – Борода, и Роман Ухов, для друзей – Слухач.

– Так умер Виктор…

– Чайник, вы правильно догадались.

– А вас друзья зовут…

– Шеля. Смешно, правда? Но так получилось. Мы все называли друг друга по прозвищу, меня сначала называли Шелест, потом постепенно сократили до Шеля. Да… столько лет прошло, а мы друг друга до сих пор так и зовем… На последнем курсе все стали определяться со специальностью. Я всегда хотел быть хирургом, еще в школе мечтал. И стал им. Я работаю пластическим хирургом в частной клинике. Исправляю то, что плохо сделала природа, или увечья, полученные человеком при травмах. Я это так говорю, на всякий случай. Вам, Татьяна Александровна, мои услуги без надобности, вас природа красотой не обидела…

– Спасибо за комплимент, Родион Максимович. У меня к вам одна просьба: вы называете меня просто по имени, хорошо?

– Хорошо. В таком случае осмелюсь выдвинуть встречную просьбу: вы тоже называете меня по имени. Поверьте, я еще не так стар. Достаточно того, что в клинике пациенты называют меня по имени-отчеству. Так вот, я стал пластическим хирургом, Чайник – гинекологом, Борода – хирург в городской больнице, очень тяжелое отделение – экстренной хирургии. Ну, а Слухач у нас – уролог в поликлинике. Когда мы узнали, что он урологию выбрал, смеялись над ним, говорили, что с его фамилией ему надо быть отоларингологом. После окончания института прошло больше десяти лет, но все мы до сих пор дружим, ходим на дни рождения друг к другу, Двадцать третье февраля отмечаем и так просто встречаемся, правда, нечасто. Мы ведь по графику работаем, не всегда у нас смены совпадают или удается с заменой договориться. Ну, в общем, вы поняли. Так, что мне еще хотелось сказать? А, вот! У Чайника день рождения второго августа. В этом году оно выпало на воскресенье, у всех был выходной, и мы поехали к нему на дачу. А в самом конце июля, если вы помните, прошел дождь, в лесу грибы полезли. Чайник наш – большой любитель грибов… был. У него дача в пяти минутах ходьбы от леса, так он всегда за грибами ходил, когда на дачу приезжал, сам собирал, сам готовил, а готовил он хорошо, жены у него не было…

– Он что, женоненавистником был или как?

– Да нет, женщины у него бывают… Бывали. Все никак не могу привыкнуть… Бывали время от времени. Но жениться он не торопился. Мы всегда над ним потешались из-за этого. Фактически, из нас троих он один остался холостым. Я женат, моя Ирина преподает в гимназии математику. Иван Борода тоже женился, его жена, Юля, – педиатр, сейчас она не работает, сидит с ребенком. Роман, уролог, в гражданском браке состоял с одной женщиной, зовут Люда, она лаборант. Собирается расписаться. Так что «мальчиком» у нас был только Виктор.

– И что же произошло в воскресенье на его даче?

– Мы все приехали к нему на день рождения. Привезли мясо на шашлык… А, вот что еще я хотел сказать. День рождения Чайника мы всегда отмечали без женщин. Таково было его условие. Собирались вчетвером, делали шашлык, парились в бане, брали много водки, коньяк, пиво. Напивались, конечно. Когда дам нет, сами понимаете, контролировать нас некому. В общем, отрывались, что называется, по полной. До поросячьего визга.

Я внимательно посмотрела на Родиона. Поверить в то, что он «отрывался» до визга, было трудно. Такой интеллигентный… Он угадал мои мысли и сказал с улыбкой:

– Да, да, куролесили мы здорово! Но только один день в году – в день рождения Чайника. Все остальные праздники и дни рождения мы отмечали со своими вторыми половинами, иногда дома, иногда на природе, но культурно. А вот Виктор хотел, чтобы все было, как в студенческие годы: шумно, весело, чтобы подурачиться от души и было потом что вспомнить. Короче, приехали мы все на моей машине (у меня «Ауди»), Чайник начал дрова рубить для костра, я занялся разделкой мяса. Ребята водку в погреб спустили, одну бутылку на «разогрев» оставили. Мы по одной стопке приняли для настроения, и Виктор достает сковороду, начинает нас жареными грибами угощать. Оказывается, он с утра пораньше в лес сходил, нарвал грибов и пожарил. Ну, я-то их никогда не ел. Не люблю, ни в каком виде. Роман грибы ест, но исключительно соленые, а Иван поддержал Виктора, и они вдвоем принялись эти грибы уплетать. Ну, а мы со Слухачом, с Романом то есть, закусывали свежими помидорами, аппетит перед шашлыком возбуждали. Он сорвал несколько штук прямо с грядки, пополам их разрезал, солью посыпал… Мы с ним еще над именинником посмеялись: мол, сам грибы приготовил, сам и ешь.

– Он не обиделся?

– Кто? Чайник? Нет, что вы! Он практически никогда не обижался. Он только сказал, что мы со Слухачом дураки, ничего не понимаем в еде и что им с Иваном больше достанется. Вот так мы и сидели, закусывали… костерок горит, банька топится – красота! А тут моя жена, Ирина, в калитку заходит. Она приехала из города на автобусе, привезла мне кефир и сметану. Я забыл взять с собой кефир, а я всегда пью его наутро после «попойки», чтобы быстрее восстановиться, ну, и чтобы запаха не было. Мне ведь утром за руль, всю компанию по домам везти. В общем, Ирина увидела, что мы овощи целиком едим, и послала меня собрать с грядки побольше помидоров, огурцов, лука и петрушки. Настругала нам салата целый тазик, заправила его сметаной. А то, говорит, вы здесь одичаете совсем. Ну, мы салат едим, костер догорает, собираемся уже мясо на шампуры насаживать. Ирина уехала. Нарвала петрушки с укропом, взять с собой, и побежала на автобус, боялась опоздать. А мы остались гулять…

– Хорошо погуляли?

– Не то слово! Водки выпили – по бутылке на брата, да еще бутылку коньяка на всех, да по две бутылки пива… Шашлык просто чудный получился, поросенок был молодой, мясо парное, буквально теплым его покупали. Посидели мы у костра, песни погорланили, анекдоты потравили, в баньке попарились, опять у костра посидели. Так до часа ночи и куражились. Потом стали по одному спать уползать. Иван и Роман легли на втором этаже в спальне, я – в гостиной. А Чайник последним укладывался, на веранде. У него там старенький диван стоит. Вот на него он и лег, прямо в одежде. Утром я первым проснулся, спустился вниз. Было около восьми. Смотрю – Виктор спит. Я умылся, в туалет сходил, пришел на веранду, наливаю себе кефир, стал его будить. Пару раз окликнул – он не шевельнулся. Я его за плечо тронул – чувствую, что-то не то, хотел на шее пульс отыскать, а шея – холодная! Значит, он еще ночью…

– Ну, пока все понятно. Что вы дальше сделали?

– Романа с Иваном разбудил, сказал им… Мы его втроем осмотрели. Вызвали по телефону милицию, «труповозку»… Его в городской морг отвезли. Там патологоанатом – Борька Рудых. Хороший специалист. Пятнадцать лет стажа. Он нам и выдал: в крови найден яд фаллоидин, имеющийся в ядовитых грибах. Да мы и без Борьки поняли, что Чайник отравился: все признаки были налицо.

– А что это за признаки?

– Синюшность и отечность кожных покровов, желтоватые белки, расширенные зрачки…

– Ну, что ж, все понятно. Одно неясно: что вам не нравится?

– Татьяна, поймите: Виктор был хорошим знатоком грибов. Не мог он собрать бледные поганки или там… мухоморы! Он же деревенский, с детства с родителями в лес ходил, лет в четырнадцать уже знал все грибы, он нам рассказывал. Ну, что он, сам себе смертное варево приготовил? Это во-первых. А во-вторых, Иван ведь тоже грибы ел, меньше, чем Виктор, но ел! И ничего, жив-здоров, даже животом не маялся. И заметьте: ели они из одной сковородки! Это как объяснить?