Джоэл Роуз - Самая черная птица Страница 2

— Со своим любовником.

— Не удивлюсь, если сейчас произошло то же самое, сэр, — кивнул Макардел.

— Я тоже, — сказал главный констебль, отворачиваясь от окна с железной решеткой, сквозь прутья которой виднелся двор. — Я тоже…

Глава 3

Убийство

На посту главного констебля два дня обычно проходили за один. Город задыхался от летней жары. Преступность кипела в пропитанном сыростью районе Файв-Пойнтс, пузырилась в цветных кварталах вдоль ручья Минетта, ключом била в мокрых доках.

На Роуз-стрит уличного торговца с землистым лицом зарезали из-за лотка на колесах. С пристани у Джеймс-стрит пропали четыре бочки рома. На Четырнадцатой улице были обнаружены три замужние дамы, завернувшиеся под платьями в муар, пятью минутами ранее украденный из галантерейного магазина Эндикотта. Молодого врача из городской больницы, которого коллега-медик обвинил в том, что он купил трупы матери и ребенка в Старой Пивоварне,[3] застали в тот момент, когда он препарировал приобретенные тела в операционной, расположенной в подвальном этаже дома на Хестер-стрит. Трое преступников, промышлявших вместе с «Бандой Чарльтон-стрит», выйдя однажды ночью на разбой, утонули в Гудзоне, когда украденную ими лодку протаранил трехмачтовый корабль.

Так протекала ни с чем не сравнимая жизнь этого города: ежедневные и еженощные преступления. До тех пор пока в четверг утром, без малого в десять, у ворот тюрьмы «Томбс» не появился молодой человек, назвавший себя Дэниелом Пейном, служащим пробковой фабрики: он спрашивал главного констебля Джейкоба Хейса.

— Я жених Мэри Сесилии Роджерс, — заявил этот тип с лицом землистого цвета, когда сержант Макардел провел его в кабинет.

Сыщик уже и думать забыл об этой девушке, рассудив, что плутовка наверняка сбежала с очередным любовником.

Однако после того как пробковых дел мастер вошел в кабинет, Хейс понял, что ошибался.

— Мне сказали, что мистер Артур Кроммелин сообщил вам о кое-каких обстоятельствах, касающихся моей суженой, и, вероятно, обвинял меня, — продолжал Пейн. — Но это уже не важно. Ее нашли. — Он смотрел вниз. Заметно было, что молодой человек дрожит; слова застревали у него в горле. — Боюсь, она м-мертва, — заикаясь, проговорил он.

Главному констеблю показалось, будто чья-то холодная рука проникла к нему во внутренности и сжала кишки.

— Мертва? — спросил он. — Что это значит, сэр?

— Мистер Кроммелин когда-то жил в меблированных комнатах пансиона Роджерс, я сейчас тоже снимаю там квартиру. Тогда он был нареченным юной леди, хотя теперь я занял его место. Вчера, после своего визита сюда, Артур сам взялся за ее поиски. Он отправился в Хобокен, получив в пивной на Дий-стрит известие о том, что молодую женщину, по описанию похожую на Мэри, видели у паромной переправы. Оказавшись в штате Нью-Джерси, он увидел толпу, окружавшую тело, лежавшее на берегу реки возле пещеры Сивиллы, и оказалось, что это именно она. Мэри… — Бедняга произнес это имя сквозь рыдания.

— Она утонула? — спросил Хейс, внимательно рассматривая молодого человека; тот продолжал всхлипывать и причитать.

— Боюсь, дело гораздо серьезнее.

— Серьезнее?

— Кроммелин утверждает, что ее убили.

Детектив пристально посмотрел на пробковых дел мастера:

— А он уверен, что не ошибается? Быть может, мисс Роджерс всего лишь стала жертвой несчастного случая?

— Нет-нет! — воскликнул Пейн чуть ли не с негодованием. — Это убийство! Кроммелин вернулся сегодня с первыми лучами солнца: его задержали там в качестве свидетеля для допроса. Молодой джентльмен привез с собой несколько обрывков ленты, кусок ткани с платья Мэри, цветы с ее шляпы, подвязку и нижнюю оторочку корсета. Все это ему дал следователь, доктор Кук, попросив передать вещи миссис Роджерс, чтобы та могла опознать дочь. Кроме того, мистер Артур привез заколку девушки и один из ее башмаков: он счел это неоспоримым доказательством — ведь бедняжка носила очень маленький размер обуви. Мать узнала вещи дочери. — Пейн снова зарыдал. — Нет никаких сомнений.

Глава 4

Между приливом и отливом

В тот день, вскоре после полудня, Старина Хейс сел на паром у Баркли-стрит, пересек Гудзон и через час оказался в кабинете следователя по убийствам округа Гудзон, доктора Ричарда Кука.

Это был высокий худой мужчина. Сев в кресло и знаком предложив гостю располагаться, он скрестил пальцы треугольником и принялся излагать суть дела.

Доктор рассказал сыщику то же, что накануне вечером сообщил следственной комиссии Хобокена. Найденное тело принадлежало Мэри Сесилии Роджерс, двадцати одного года от роду, проживавшей в Нью-Йорке, в доме номер 126 по Нассау-стрит. Молодая женщина стала жертвой неизвестного убийцы или группы бандитов.

— Ее тело нашли двое рыбаков, — проговорил Кук, порывшись в своих записях, — Джимми Болард и Генри Маллин, приплывшие из Манхэттена на пароме.

Около полудня эти двое увидели в реке какой-то предмет, который сначала приняли за кучу тряпья. Они зашли в реку, чтобы разглядеть находку, и поняли, что перед ними раздувшийся от воды, разложившийся труп. Ребята побежали в док, взяли там плоскодонку и стали грести к тому месту, где продолжало дрейфовать тело.

— Ее убили зверски, — продолжал следователь, — и, несомненно, преступление совершил не один человек. По моему мнению, на молодую женщину напали бандиты. Вскоре после нападения жертва лишилась чувств. Тогда убийцы связали ей запястья и затянули вокруг шеи полоску тонкого кружева. Одного этого было достаточно, чтобы она задохнулась.

— Нашли ли на ее губах пену, как у утопленников?

— Никакой пены я не обнаружил. На шее виднелись синяки и следы от пальцев. Особенно ярко выделялся кровоподтек, похожий на отпечаток большого пальца мужской руки, — с правой стороны, возле яремной вены. И еще два или три кровоподтека слева, по форме напоминающие следы от мужских пальцев. Руки мертвой были сложены на груди. Они так сильно застыли, окостенели, что мне с трудом удалось их распрямить. Правую кисть несчастная сомкнула в кулак, левая оставалась частично разжатой. Кожа на запястьях была немного содрана — по-видимому, от веревок. Все указывает на то, что бедняжку связали, вставили в рот кляп, перетянули горло, изнасиловали и только потом бросили ее в воду.

— Есть ли какие-либо свидетельства, что ее предварительно накачали наркотиками? — поинтересовался детектив.

— Никаких. Лицо было запачкано темной кровью, струйка вытекала у нее изо рта. Ткани разбухли. Вены очень сильно расширились.

— Я знал ее. — Хейс тяжко вздохнул. — До сих пор покупаю табак в лавке, где работала девушка. Это была очень привлекательная юная особа.

Кук оторвал взгляд от своих записей.

— Теперь все это в прошлом, — сказал он. — Преступления такого рода пугают. Начинаешь задумываться о состоянии общества, в котором мы живем. — Следователь печально покачал головой, прежде чем продолжить. — Ее платье было смято и сильно порвано. От верхней юбки отодрали длинную продольную полосу, примерно в фут шириной. Девушку несколько раз обвязали этим куском ткани и закрепили его скользящим узлом. Это не женский узел: подобным образом накидывают веревку на мачту, закрепляя петлю сзади. Очевидно, узел завязал моряк.

— Моряк? — пробормотал констебль. — А для чего могло служить подобное приспособление, доктор?

— Насколько я мог судить, это было что-то вроде ручки, при помощи которой несли тело.

— Следовательно, ее убили не на берегу реки?

— Нет, не на берегу.

— Ясно, — проговорил Хейс. — Вам известно, где произошло убийство?

— Не совсем. У нее была сильно содрана кожа на спине и на плечах, а также у основания спины, ближе к бедрам. Кажется, жертва сопротивлялась, пытаясь освободиться. Несомненно, она в это время лежала на какой-то твердой поверхности: на дощатом полу, дне лодки или чем-то еще в этом роде.

— Но не на постели, к примеру?

— Исключено.

Ричард Кук снова вернулся к своим записям. Несколько секунд он вглядывался в собственные каракули, прежде чем продолжить разговор.

— У Мэри на платье была оборка из тонкого муслина. Один кусок, шириной примерно восемнадцать дюймов, оторвали от юбки. Эту ткань использовали, чтобы завязать ей рот. Ткани на шее молодой женщины сильно распухли. Должен признаться, кусок тонкого кружева, о котором я прежде говорил, чуть не ускользнул от моего внимания. Его так туго, так плотно обвязали, что удавка была практически незаметна — настолько сильно петля врезалась в тело. Здесь снова использовали морской узел. Плоть сильно раздулась. Я обнаружил кружево только благодаря глубокой складке на шее.

— Исходя из вашего описания, разве одной этой петли было недостаточно, чтобы ее убить?