Светлана Алешина - Злодей в подарочной упаковке Страница 2

Мы с Виктором оба кивнули, смирившись с той долей, которая ожидала нас. А я точно знала, что впереди у нас одни неприятности, связанные со случившимся.

— Кто именно был за рулем? — уточнил он, выжидательно смотря на Виктора.

— Я, — неожиданно для младшего лейтенанта ответила я.

— А чья это машина? — поинтересовался он, надеясь, видимо, что Виктор сейчас признается, что машина его и он дал мне немного порулить, а тут такое случилось…

— Моя! — продолжила я диалог с представителем правоохранительных органов.

— Ваши права, — попросил он меня, совершенно потеряв интерес к моему спутнику.

Я протянула ему документы, которые младший лейтенант быстро просмотрел, убедившись, что там стоит женское имя. Возвращать мне права он не собирался, поэтому засунул их в свою папку и обратился к стоящему в стороне гаишнику.

— Вы можете быть свободны, — скомандовал он тому. — Только хотелось бы сначала увидеть ваш протокол.

Анастасьев переписал данные гаишника, взял у него записи и попрощался с ним. Сотрудник ГИБДД, немного расстроившись по причине того, что теперь ему придется дальше продолжать патрулирование улиц нашего города, поплелся к своему автомобилю и уехал.

— А с вами мы будем разговаривать в другом месте, — сообщил нам сотрудник правоохранительных органов. — Свою машину вы можете оставить здесь, только не забудьте ее закрыть. Возьмите с собой все документы, и просим к нам.

Все! Так просто нам теперь не удастся уйти с этого места: предстоит долгое выяснение обстоятельств дела в милицейском участке, а затем и предварительное заключение под стражу до выяснения окончательных результатов по нашему делу. Ну, допустим, не по нашему, а только по моему, так как сбила девушку именно я, а не Виктор, поэтому он-то может быть спокоен.

— Садитесь. — Лейтенант открыл заднюю дверцу прямо перед моим носом, потом оглянулся на Виктора: — Молодой человек, вы тоже.

В милицейской машине уже сидели два человека: водитель и еще один милиционер, спавший с откинутой назад головой, которого Анастасьев пнул в бок.

— Просыпайся, Игорек, — потрепал он товарища за ворот милицейского бушлата. — Тут авария, и машину надо отогнать на штрафную стоянку.

— Че, больше никого не нашел? Я спать хочу, — ответил сонный Игорь. Он лениво подвигался в машине, устраиваясь поудобнее.

— Вставай давай, — возмущенно толкнул его в бок Анастасьев и открыл противоположную дверцу. Игорь чуть не вывалился из машины, зато сразу проснулся. Встав, он лениво потянулся, широко раскинул руки в стороны и нехотя прошел к моей «Ладе». Попытка открыть дверь не удалась, поэтому он приковылял обратно.

— У кого ключи-то? — зло спросил он, не прощая коллегам прерванного сна.

Я молча протянула ему ключи, а сама села на его место. Виктор не собирался меня бросать, поэтому пристроился рядом на заднем сиденье.

— Олег, ты все? — громко гаркнул Анастасьев напарнику, который удалялся от места аварии, что мне показалось странным.

— Да нет, подожди, — ответил таким же громким голосом Олег. Он зашел за угол дома и вышел оттуда только через некоторое время, укладывая в папку протоколы. — Понятых искал, чтобы все в порядке с документами было.

Он сел рядом с водителем, а Анастасьев влез на заднее сиденье. «В тесноте, да не в обиде!» — подумала я, когда Виктор буквально прижался ко мне; с другой стороны у меня была грязноватая дверца милицейского авто, прислоняться к которой очень не хотелось.

Мы мчались по ночному городу на большой скорости, будто ментам не терпелось отдать меня в руки правосудия. Дороги были пустынны, хотя уже начинало светать. Когда машина остановилась, я поняла, что мы наконец приехали. Менты повыскакивали из всех дверей, выводя и нас с Виктором. Я пристроилась за младшим лейтенантом, который на ходу просматривал документацию, а Виктор поплелся за мной.

— Вам сейчас в двадцать пятый кабинет, — сообщил он нам.

— Костян, забирай преступников, — громко крикнул еще один мент, шедший за нами.

— Для вас — Константин Олегович Якушев, — сразу же представился следователь в гражданской одежде, подходивший к нам.

Он проводил нас в кабинет, предложил присесть на стулья, стоящие в ряд около стены, а сам сел за свой письменный стол. Как только мы расположились, ему принесли документацию, составленную по нашему делу. В небольшой кучке бумаг я заметила и свои права. Константин Олегович просматривал принесенные ему материалы, тщательно прочитывая каждую строчку. Когда он ознакомился с содержанием всех бумаг, началась процедура допроса подозреваемых, коими и являлись мы с Виктором. Кричать о том, что мы будем разговаривать только в присутствии адвоката, было бесполезно, но своим правом на один телефонный звонок я воспользовалась.

— Извините, пожалуйста, — обратилась я к Константину Олеговичу. — Могу ли я позвонить по вашему телефону?

— Если это действительно необходимо, то можно, — разрешил следователь, очевидно, думая, что я сейчас буду слезно оправдываться перед родственниками.

Он придвинул ко мне телефон, поэтому своим я пользоваться не стала. Немного подумав, я набрала знакомый номер Фимы Резовского, который помнила на память. Только на него сейчас я возлагала все свои надежды. Конечно, за помощью можно было обратиться и к майору Здоренко, но компрометировать его я не стала. Тем более что официально Резовский является моим адвокатом и именно его консультация мне сейчас была необходима, как воздух. По телефонной линии шли длинные гудки, что обнадежило меня еще больше. Я звонила Фиме домой, так как в такой ранний час на работе его ловить было еще бесполезно.

— Алло! Ефим Григорьевич Резовский слушает, — ответил наконец знакомый слегка хриплый голос. Он только проснулся, и эта фраза, наверное, была первой сказанной им в этот день.

— Это Ольга Бойкова, — напомнила я Фиме о своем существовании. — Доброе утро! Мне срочно нужна твоя помощь. Не мог бы ты сейчас же подъехать к Ленинскому райотделу милиции, двадцать пятый кабинет.

— Ольга, что с тобой случилось? — донесся из трубки теперь взволнованный голос Фимы, но я уже бросила трубку.

Мой собеседник отличался болтливостью и мог бы начать выяснять обстоятельства случившегося со всеми подробностями прямо по телефону. Наш разговор занял бы не менее часа, пока Фима не утолил бы свою жажду общения, поэтому я предпочла его просто пригласить в милицию. А в том, что он непременно приедет, я была уверена. Надо сказать, что Резовский, несмотря на наличие вполне приличной жены, тайно был влюблен в меня. Я же часто злоупотребляла его чувствами без всяких угрызений совести с моей стороны. Любовь Фимы была безответной, но зато он имел возможность время от времени подтверждать свою преданность мне.

Следователь наблюдал за моим разговором совершенно спокойно, его лицо не выражало никаких эмоций. Он начал заполнять положенные в данном случае протоколы, выясняя все данные о нас с Виктором. Я подробно рассказала ему о том, что произошло минувшей ночью на перекрестке, упомянув, что девушку на дорогу выпихнул мужчина, причем произошло это совершенно неожиданно, поэтому притормозить я не успела. В том, что я даже и не пыталась оправдываться, но машинально делала именно это, все же проявился инстинкт самосохранения.

Едва я закончила свою речь — до разговора с Виктором дело не дошло, — послышался едва слышный стук в дверь. «Это точно Фима!» — подумала я, ничуть не поразившись скорости моего друга-адвоката.

Дверь распахнулась, и мой спаситель вошел в кабинет следователя, не дождавшись разрешения.

— Ефим Григорьевич Резовский, — представился он и протянул сотруднику правоохранительных органов свою визитку. — В данный момент у вас находится мой клиент, поэтому мое участие в деле считаю обоснованным.

— Конечно же, присаживайтесь, — следователь предложил Фиме единственный остававшийся свободным стул.

— Извините, но на некоторое время я хотел бы остаться наедине с моим клиентом, чтобы обговорить обстоятельства дела. — Так Фима любезно дал понять Константину Олеговичу, чтобы тот удалился.

Конечно, он мог бы поговорить со мной и за дверью кабинета, но воспитанный Фима предпочел для разговора нормальную обстановку, если только кабинет следователя подходил под это определение. Якушев уходил с большой неохотой, и, едва за ним захлопнулась дверь, полилась пламенная речь моего адвоката. Содержание ее было, как всегда, одним и тем же. Фима считал, что моя никому не нужная инициативность приносит мне кучу проблем, которые в конце концов приходится решать ему. Ну, работа у меня такая! Это было единственным моим оправданием. Речь Фимы я прервала уже через несколько произнесенных им фраз.

— Ну, не сердись, — старалась успокоить я его. — Времени у нас мало, поэтому лучше выслушай.