Александр Трапезников - Убийственный пароход Страница 2

В воздух взвились отпущенные на свободу разноцветные шары. "Коломбина" отправилась в плавание.

3

Последнюю пассажирку звали Алиса Ширшинадзе. Несмотря на грузинскую фамилию, ничего кавказского в её лице не было - типичная славянка, светловолосая, с милым вздернутым носиком. Работает фотомоделью. Это Второв выяснил, когда предварительно изучал список, но, пока они стояли на палубе, глядя, как ветер уносит воздушные шарики, Алиса все сама про себя рассказала.

- Третий мой муж был грузинским дипломатом, и мне его фамилия почему-то понравилась, так что я её оставила, - тараторила Алиса, не давая Гаю вставить ни слова. - Он, бедняга, утонул, купаясь в Севане. Но я бы все равно с ним развелась. Вы не знаете, какая завтра будет погода? Ужасно хочется есть. Я всегда после полуночи испытываю омерзительное чувство голода. Мне знакомо ваше лицо. Вы не были вчера в клубе "Адреналин"? Через сколько дней мы доплывем до Астрахани? Какой смешной пароход! Никогда бы не подумала, что окажусь на такой развалюхе. Он не утонет? Тогда вы меня спасете, обещаете? Я не умею плавать. А первый мой муж был гинекологом, вот потеха, правда? Он тоже умер, от сердечного приступа.

- Какие-то хилые вам мужья попадались, - произнес Второв, у которого уже начинала болеть голова от этого словесного потока. - Идемте в бар, я угощу вас коктейлем. А что, ваш второй брак тоже был со смертельным исходом?

Девушка рассмеялась и погрозила ему пальчиком:

- Нет, вон он ушами хлопает. - Она показала рукой на корму, где стоял человек, бросавший тоскливые взгляды на Алису и злобные - на Второва. Уши у этого человека действительно были оттопыренные и напоминали приросшие к голове крылья.

- У нас с ним теперь любовь на расстоянии, - продолжала Алиса. Узнал, что я отправляюсь в круиз, и тоже помчался покупать билет. Жутко ревнивый. Смотрите, как бы он не пырнул вас скальпелем! Он ведь хирург. Настоящий пуштун, из Афганистана. Слушайте, а может, это он утопил несчастного Гиви в Севане? Точно - он! Как я раньше не догадалась?

Видимо, она уже считала Второва своим давним приятелем. Очевидно, это было свойство её характера - быстро вступать со всеми в приятельские (или супружеские) отношения. Мимо торопливо прошел мрачного вида толстяк в сопровождении двух стриженных под бобрик и накачанных охранников. "Лукомский, - определил Второв. - Нервничает. А почему?"

Вслед за Алисой, которая не прекращала трещать, Гай спустился по лестнице вниз, к пассажирским каютам.

- Мой номер пятнадцатый, а ваш? О! Так мы соседи? Вот здорово! Интересно, а где поселился мой Захир? Надеюсь, вы меня от него защитите, если он станет ломиться в дверь? Вверяю себя под вашу опеку. Я просто уверена, что мы подружимся. Вы такой лапочка! Так мы идем в бар? Подождите меня пять минут, я только переоденусь.

"Несносная особа, но прелестная, - решил Второв. - Понимаю её мужей, которые поспешили покинуть этот мир". Оставшись наконец-то в одиночестве, он вздохнул с облегчением и зашел к себе в каюту. Осмотрелся и остался доволен своим временным пристанищем: широкая кровать, кресло, мягкий ковер под ногами, телевизор, душ, туалет, холодильник со спиртными напитками, телефон для вызова стюарда. В иллюминаторе виднелись сонные многоэтажные дома, мимо которых медленно проплывала "Коломбина".

Прежде всего надо устроить какой-нибудь тайник. Покрутившись по каюте, Второв подрезал ножом обшивку кресла и засунул под правый подлокотник "люгер". Затем оторвал в душевой комнате пластиковую панель и разместил под мойкой спецсредства из сумки. Большую часть денег из увесистой пачки долларов он завернул в полиэтиленовый пакет, который затем приклеил скотчем к задней стенке холодильника.

Сменив рубашку, Гай вышел в коридор и закурил тонкую кубинскую сигару. Дверь двадцатой каюты открылась, и на пороге появилась красивая молодая женщина в вечернем платье от Диора. Та самая, которую Второв про себя назвал светской львицей. Юлия Полужанская. Род занятий неизвестен. Проходя мимо Гая, "львица" втянула ноздрями запах дыма и нахмурилась.

- Извините, крепок табачок, - произнес Второв. - Не желаете пару затяжек?

- Наглец, - высокомерно обронила Полужанская, даже не взглянув в его сторону.

"Пять минут" для Алисы означало не менее часа. Уразумев это, Второв вернулся в свою каюту, оставив дверь раскрытой настежь, уселся в кресло и стал ждать.

4

В баре на верхней палубе сидело человек десять. Остальные пассажиры либо разошлись по каютам, либо бродили по пароходу, наслаждаясь ночной прохладой. Какое-то судно, шедшее навстречу, издало приветственный гудок. "Коломбина" игриво ответила.

Второв и Алиса заняли высокие стульчики у стойки.

- Девушке - джин с тоником, мне - чистой водки без льда, - произнес Гай и покосился на кинорежиссера Микитчика, завороженно глядевшего в пустой бокал.

В глубине бара расположилась компания - длинноволосые юнцы и две девушки. На всех были одинаковые майки с эмблемой армии США. За другим столиком сидели двое кавказцев. Контр-адмирал в отставке Вахрушин, сверкая позолотой на кителе, поглощал свой ром в гордом одиночестве.

При виде новых посетителей Микитчик воспрял духом.

- Еще виски, - потребовал он у бармена. Затем повернулся, чуть не свалившись со стульчика, и произнес: - Сладкая парочка - телок да ярочка.

- Остроумно подмечено, - согласился Второв, а Алиса фыркнула. - Сразу видно творческую натуру.

- Вы меня узнали? - удивился кинорежиссер. - Странно, я уж думал, что навсегда канул в вечность.

- Туда вы ещё успеете кануть, не спешите. Кто же не видел ваш киношедевр "Убей папу, пока не поздно"?! Я лично хохотал до упаду, заметил Гай.

- Это драма, а не комедия, - поправил его Микитчик.

- Да? Значит, я чего-то не понял. Беллетрист Чарский, с вашего позволения.

- А-а... Читал.

Обменявшись фальшивыми любезностями, они оба посмотрели на Алису, которая неестественно долго молчала. На то оказалась своя причина: в дверях бара возник высокий пуштун. Он вперил немигающий взгляд в бывшую жену, и та замерла, как кролик перед удавом.

- Хотите ещё джина? - шепнул ей Второв.

- Хочу, - очнулась девушка. - Он когда-нибудь убьет меня, я чувствую. Чикнет бритвой по горлу - и нет птички.

- Бросьте. У него вполне цивилизованный вид. Почему бы нам не предложить ему присоединиться?

- Ни в коем случае! Он ужасный зануда.

- Вы говорите об этом черном человеке? - спросил Микитчик. Язык у него слегка заплетался. - Мне он не нравится. Мне вообще не нравится этот чертов пароход, провались он на самое дно! Кто-нибудь объяснит мне, как я сюда попал и зачем? Рейс будет неудачным - у меня предчувствие. Мы все умрем. По очереди.

- Типун вам на язык! - возмутился Второв. - Лучше выпейте ещё виски.

- Вы нарочно меня спаиваете. Хотите сбросить за борт.

- Вас споишь, как же! В Москве легенды ходят о ваших подвигах. А правда, что как-то раз, на спор, вы выпили ведро "Киндзмараули" за полтора часа?

- За час с четвертью. Это был рекорд, достойный Книги Гиннесса. Но потом я ровно столько же времени блевал, потому что вино оказалось фальшивым... Нет, вы лучше поглядите на этих веселящихся юнцов! О молодость! Почему мне не семнадцать лет? Девушки любят меня уже только за деньги. Скверный обычай - стареть. Словно спускаешься в глубокое ущелье.

- Вы ещё больший зануда, чем мой Захир, - сказала Алиса и опять фыркнула. - Ну хотите, я вас полюблю? Просто так. Впрочем, нет, вы не в моем вкусе.

- А я? - поинтересовался Второв.

- Ну-у... Поглядим.

Контр-адмирал встал и направился к стойке за очередной порцией рома. Один из юнцов нарочно вытянул ногу, чтобы старик споткнулся, но Вахрушин слегка пнул его, прошествовав мимо.

- Расшалились юнги, - проворчал он, не выпуская изо рта трубку. Двойной ром с корицей и перцем.

Юнцы стали уговаривать своего приятеля оставить старика в покое, и тот угомонился. За их столиком вновь раздались взрывы смеха. А пуштун куда-то исчез, словно растворился в табачном дыму.

- Спекся, - произнес контр-адмирал, кивнув на кинорежиссера, который уснул, положив голову на стойку.

- Сейчас я вызову стюарда, он проводит его до каюты, - поспешно отозвался бармен с напомаженными волосами и лисьим выражением лица. Казалось, он не только приглядывается, но и принюхивается к каждому клиенту.

В этот момент в бар вошел ещё один посетитель - высокий, мощный мужчина. Выпирающие бицепсы сильно натягивали легкую ткань рубашки.

- Ба! - воскликнул он, узрев Гая Второва. - И ты здесь, старая развалина?

Второв повернулся к Алисе:

- Рекомендую: Курица.

5

Утром Второв проснулся с легкой головной болью. Не стоило смешивать ямайский ром с русской водкой и запивать французским шампанским. Но Курицын ещё в институте слыл отъявленным спиртоузом, а контр-адмирал, присоединившийся к их компании, оказался таким же неудержимым по части алкогольных напитков, несмотря на свои шестьдесят пять лет. Втроем они прображничали до четырех часов, а рассвет встретили на палубе, перетащив из бара поднос, уставленный бокалами. Алиса отправилась спать гораздо раньше. Она ушла, провожаемая маячившим на расстоянии пуштуном. Смутно вспоминался встретившийся им на корме капитан парохода Бурмистров, который, по всей видимости, был пьян не меньше их, поскольку, едва держась на ногах, швырял за борт спасательные круги. Потом кто-то из команды, кажется старпом, увел его вниз.