Сергей Плеханов - Дорога на Урман Страница 2

Нефедов прошел к карте Дальнего Востока, занимавшей простенок между окнами. Все, как по команде, повернулись к нему.

— В это же время зарегистрировано пятнадцать нарушений границы японскими самолетами и воинскими подразделениями. Причем половина из них приходится на участок, сопредельный с вашим районом. А в начале июня у вас банда объявилась…

— Но как истолковать то, что она хватает все, что под руку попадет: мануфактуру, спирт, продукты? — с сомнением в голосе спросил Гончаров. Не доказывает ли это, что тут замешаны местные? Ведь если бы то были диверсанты, пришедшие из-за Амура, они сосредоточились бы на самом главном — золото важнее тряпок. Логично?

— Логично, — согласился Нефедов. — Вот эта-то неувязка нас и беспокоит. Не совсем ясны и другие действия бандитов, например, почему они оставляют в живых свидетелей?…

— В Робин-Гудов играют, сволочи, — сказал Жуков.

— А что, я думаю, это правильная оценка, — кивнул Нефедов. Действительно, бандиты играют в этаких добрых разбойников — отпускают сторожей, сопровождающих, экспедиторов… Уполномоченный НКВД с последней золототрестовской машины, если не ошибаюсь, пока единственная жертва — и то застрелен при попытке оказать сопротивление…

— Да, шофера и охранника связали и бросили в кузове, — подтвердил Гончаров.

— Возможно, таким образом бандиты надеются парализовать волю к сопротивлению, — раздумчиво произнес Боголепов. — Они как бы говорят: будешь вести себя тихо, останешься жив…

— Довольно дальновидный расчет, — заметил начальник отделения службы Вовк.

— И еще одно косвенное свидетельство в пользу закордонного происхождения бандгруппы, — сказал Нефедов.

— Так тем более нет смысла заниматься классификацией примет, ядовито глянув на Гончарова, заговорил Жуков. Он повернулся к представителю области, как бы взывая к его авторитету: — Да и знаем-то мы о банде с гулькин нос. Первое: обычно число нападающих невелико, около десятка человек, причем среди них несколько ороченов.[1] Второе: главарем у них крепко сложенный детина лет сорока пяти — пятидесяти. Но внешность его никто описать не смог — мол, до глаз бородищей зарос, а на самые брови войлочная шляпа нахлобучена. Вот и все… Да, шофер золототрестовской машины заметил, что атаман был в перчатках.

— Сколько ни рядить, а пока на самом простом придется остановиться, как-то нехотя отозвался Вовк. Он помолчал и, прихлопнув ладонью по лежащим перед ним бумагам, пояснил: — Продолжать устраивать засады. Думаю, если постараться, еще человек тридцать наскребем по приискам: партийно-комсомольский актив, охотники…

— Выходит, никаких стоящих предложений нет и возвращаемся к первоначальному плану? — Боголепов, прищурившись, смотрел на Гончарова. И неизвестно, придут ли бандиты отведать нашу наживку. Что скажешь, стратег? Как-никак ты у нас и начальник угрозыска и уполномоченный по борьбе с бандитизмом.

— Продолжать, — лаконично ответствовал Гончаров.

— Есть контрпредложение, — резко заговорил Жуков. — Шансы на успех засад очень малы. Несмотря на всеядность банды, несомненно, что главная ее цель — машины с золотом. Следовательно, максимально усилить охрану…

— Да невозможно это, Андрей! Не хватит людей! — взорвался Гончаров.

Глаза его смотрели зло, пальцы нервно выбивали дробь по столу.

— Значит, золото вывозить пока не будем? — с легкой усмешкой спросил Боголепов. — Дадим телеграмму в область: ввиду бессилия райотдела обезвредить бандгруппу, действующую на приисковых коммуникациях, просим рассмотреть вопрос о временном прекращении поставок драгметаллов для нужд обороны.

Нефедов жестом остановил спорящих и веско заговорил:

— То, что делалось в районе до сих пор, — самодеятельность. Я направлен к вам руководством, чтобы помочь в проведении операции. Первое, что необходимо сделать, — это выделить в составе райотдела штаб по ликвидации бандгруппы. Поскольку дело взято на контроль Главным управлением по борьбе с бандитизмом, вам будет оказана помощь — по линии как центральных, так и областных органов: транспорт, ориентировки, эксперты… Но замечу вам прямо: уповать на прямое вмешательство центра не следует. В теперешней тяжелой обстановке на Западе ГУББ вряд ли сможет выделить специалистов. Вся оперативная работа ложится на вас, товарищи, только вы в достаточной мере знакомы с местными условиями…

Когда он умолк, сотрудники райотдела некоторое время подавленно молчали, избегая встречаться глазами друг с другом.

— Так что, будем давать добро Золототресту на отправку транспорта? наконец произнес Боголепов.

— Если не можем гарантировать сохранность продукции приисков? вопросом на вопрос ответил Вовк и демонстративно отвернулся к окну.

Гончаров, будто не слышавший этого обмена репликами, раздумчиво сказал:

— Местные условия?… Наша беда еще в том, что в райотделе практически нет старожилов…

— Так надо поискать стариков, тех, кто служил в милиции десять пятнадцать лет назад, — оживился Жуков. — Тогда, говорят, и бандиты баловались в районе.

— Рылись уже в местных архивах, — отозвался начальник отделения службы. — Ничего там интересного.

— Надо память живых людей перерыть, — возразил Жуков.

— Опять-таки задача для штаба по борьбе с бандитизмом, — сказал Нефедов и повернулся к Боголепову. — Кого, кстати сказать, вы предложите в начальники штаба нового оперативного подразделения?

— Товарища Гончарова, — не задумываясь, отозвался начальник райотдела. — По роду службы…

* * *

Гончаров шел по широкой заросшей травой улице, поглядывая на номера домов. Избы кряжистые, рубленные из толстенных лиственниц. За высокими воротами, украшенными резьбой, бесновались собаки.

У одного из домов начальник штаба по борьбе с бандитизмом остановился. Внимание его привлекла жестяная табличка: славянской вязью с ятями было выведено: "Страховое общество «Саламандра» обеспечивает ваше спокойствие". Легкая усмешка промелькнула на лице Гончарова. Он повернул кольцо замка и шагнул во двор, обнесенный поленницами дров.

Отворив дверь из сеней в горницу, начальник штаба едва не столкнулся с хозяйкой — пожилой, но все еще миловидной женщиной в чистом голубом переднике, в такой же косынке.

Ответив на приветствие гостя, она быстро взглянула на мужа, сидевшего за сапожной работой на лавке подле печи. И вышла в сени, так и не появившись потом за все время его беседы с сотрудником милиции.

Хозяин, седоватый пожилой мужчина, увидев Гончарова, несколько секунд выжидательно смотрел на него поверх очков в тонкой стальной оправе. Потом снял их, отодвинул в сторону сапожную лапу с надетым на нее ботинком и, поднявшись во весь свой богатырский рост, перешагнул через груду поношенной обуви. Застегнул ворот синей косоворотки, плотно обтягивавшей его мощный торс.

— Здравствуйте… Николай Семенович? полувопросительно-полуутвердительно произнес Гончаров.

— Он самый… И вам здравствовать.

Пока хозяин прибирал свое сапожное снаряжение, Гончаров исподволь рассматривал обстановку. Этажерка с книгами: собрания классиков, учебник политграмоты, "Краткий курс истории ВКП(б)". Фотографии по стенам. Большой раскрашенный портрет Николая Семеновича: каракулевая шапка набекрень, лихо закрученные усы. Свадебный снимок: Николай Семенович и миниатюрная девушка в фате. Николай Семенович в военной форме, со скаткой через плечо и винтовкой в руке, на груди — два Георгия.

Хозяин, проследив за взглядом Гончарова, объяснил:

— Это в японскую. За Мукден и за Шахэ.

— А в империалистическую не призывались? — поинтересовался тот.

— Какое! Я ведь семьдесят четвертого года рождения. Да к тому же в горноприисковой страже состоял…

— А ведь я к вам именно из-за этого и пожаловал, — заявил Гончаров. По нашим данным, из всех ветеранов милицейской службы…

Панов молча кивнул. Потом взял с этажерки металлическую коробочку из-под монпансье. Открыв ее, вытащил небольшую пачку газетной бумаги, отслюнил один листик и, достав со дна коробочки щепоть крупно нарубленного самосада, смастерил цигарку.

Затянувшись, заговорил:

— Мне ведь уж за тридцать было, когда в горную стражу уговорили перейти. А все почему — сами старатели упросили. Уж больно донимал хунхуз в то время. В охране приисковой, как на беду, горький пьяница Венька Шарапов служил — никакого проку от него не видели… А меня, не хвалясь скажу, уважали золотишники — я ж сам спину-то наломал на приисках, с тринадцати лет по артелям…

— А в милицию как пришли?

— Да еще во времена Дальневосточной республики — после японца, после безвластия у нас много всяких судариков объявилось: грабили, контрабанду таскали, шулера завелись…