Юрий Тихонов - Следствием установлено… Страница 2

Кулешов оказался интересным собеседником. Он так живо рассказывал о своих многочисленных зарубежных поездках, показывал дорогие замысловатые безделушки, до которых оказался большой охотник, что Вячеслав представлял наяву города и страны, известные ему только по учебникам. Мыслил Игорь Арсентьевич широко, перспективно, энергия била через край. Расстались они дружески, но больше встретиться не пришлось. Вершинин уехал на трехмесячные курсы усовершенствования, а когда вернулся — сразу окунулся в работу. Однажды пришла мысль позвонить, даже номер Кулешова набрал, но не застал. Так и оборвалось знакомство.

Вячеслав с любопытством рассматривал сидящую перед ним женщину. Несмотря на болезненный вид, усталое и озабоченное выражение лица, она сохранила черты прежней красоты.

— Как Игорь Арсентьевич поживает? — больше из вежливости поинтересовался он.

— Я пришла по его просьбе, — сказала Кулешова, — он очень хочет вас видеть. Ему надо с вами поговорить.

Вершинин удивился. Странным показалось желание Кулешова увидеться, переданное через жену.

«Он вполне мог бы зайти и сам», — подумал Вячеслав и про себя возмутился: «Неужели так обюрократился, что даже следователя к себе приглашает, как домашнего врача».

— В ближайшее время не получится, — сокрушенно развел руками Вершинин. — Я предельно занят.

— Игорь Арсентьевич сам прийти к вам не может, он в больнице, тяжело болен. У него инфаркт.

— Что вы говорите? — вырвалось у Вячеслава. — Инфаркт? Да ведь ваш муж молодой еще.

— Ему сорок два. Причем это случилось с ним второй раз за последние полтора года. Инфаркт сейчас помолодел…

— Как же так… — начал Вершинин, подбирая слова для утешения, но не закончил фразы. Слишком несовместимыми представлялись в его понятии грозная болезнь и Кулешов, каким он его запомнил.

— Я приду, я обязательно приду, — торопливо пообещал он, исправляя прежнюю ошибку, — скажите, где он лежит?

— Вот адрес больницы и номер палаты, — Кулешова вырвала из записной книжки листок и положила его на стол. — Можно зайти в любое удобное для вас время, кроме послеобеденного. Только… — у нее перехватило дыхание, — очень вас прошу, приходите побыстрей.

Вершинин проводил ее до выхода. Настроение совсем упало. Сколько раз ему приходилось слышать рассказы знакомых об инфарктах, но так непосредственно столкнулся впервые.

«Странно, — размышлял он. — Молодой, энергичный, спортом увлекался — боксом, борьбой и вдруг — инфаркт».

Он вспомнил своего приятеля — судебно-медицинского эксперта Седова с его мрачным юмором. Однажды, после вскрытия трупа «абсолютно здорового» тридцатилетнего мужчины, внезапно умершего на охоте от тромбоза сердца, тот веско сказал, складывая инструменты: «За каждым из нас смерть ходит с пистолетом».

Эта фраза прочно въелась в сознание Вершинина, но только сейчас он по-настоящему ее оценил.

ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА

Линейный отдел встретил Вершинина характерной сутолокой. В дежурной комнате постоянно толпились десятки людей с двух железнодорожных вокзалов, беспрерывно звонили телефоны. Дежурный едва успевал снимать трубки, докладывать осипшим голосом, давать справки, выяснять, где находится патрульная машина, и выполнять много других дел.

Вершинин коротко кивнул дежурному и прошел прямо в кабинет Стрельникова. Стрельников быстро взглянул на Вячеслава.

— С чего начнем? — спросил он.

— Покажи-ка мне обрывок документа, о котором говорил.

Стрельников передал ему перепачканный клочок картона вместе с протоколом осмотра. Вершинин долго изучал его, рассматривал на свету, нюхал, но потом тяжело вздохнул и спрятал в папку.

— Грязноват, да и обнаружен слишком далеко от места происшествия, однако на нашем безрыбье и это рыба. Будем проверять любой факт того дня, не укладывающийся в нормальный ритм жизни. А теперь прогуляемся по свежему воздуху, поболтаем.

— Бр-р-р, — поежился Стрельников, взглянув в окно.

Фонарь напротив раскачивался как маятник. Вокруг него ночными бабочками порхали снежинки.

— Ничего, ничего. К вечеру подморозило, и снежок стал посуше, не промокнем. На свежем воздухе думается лучше.

Они вышли на улицу. Вокзал светился огромными окнами. По площади сновали люди, к центральному входу подкатывали и отъезжали бесчисленные автомобили. Не сговариваясь, оба медленно направились в сторону улицы, на которой был обнаружен труп Шестакова. Когда дошли до ее начала, переглянулись.

— Смотри, какая синхронность мыслей, — заметил Стрельников. — Ноги сами ведут.

— Ничего удивительного. Мысль у нас с тобой и должна работать сейчас в одном направлении, — согласился Вершинин и спросил, указав на низенькие деревянные домишки, теснящиеся вдоль улицы: — Все жильцы опрошены?

— Все, но безрезультатно. Убийство произошло между двадцатью тремя и часом ночи, когда все спали. Хорошо, хоть знаем наверняка, что убит Шестаков именно здесь, а не в другом месте. С таким ножевым ранением в сердце он передвигаться не мог. Эксперт так утверждает.

— Это видно и по позе, — рассеянно согласился Вячеслав и снова вернулся к мучившему его вопросу: — Неужели в тот вечер не было никаких происшествий у вокзала или тут, на улице? Маловероятно. Должна была быть драка, ссора, потасовка или что-то, привлекающее внимание окружающих.

— Собираем сведения, но пока безуспешно. — Стрельников остановился у крыльца магазина и носком ботинка потрогал порожек. — Наверно, здесь, у магазина, произошла ссора, здесь и ножом ударили. Обрати внимание: от крыльца до ближайшего дома метров пятнадцать, чуть подальше такой же магазинчик, на противоположной стороне пустырь, а наискосок дом, до него метров сорок. Добавь, сюда ночное время, могли и не услышать. Да и вокзальный шум мешает. Слышишь, как он сюда доносится.?

Невдалеке визгливо скрипнула калитка. На улицу вышел высокий сутулый мужчина в наброшенной на плечи шинели. У подбородка светилась малиновым огоньком папироса. Мужчина с интересом наблюдал за ними.

— Пойдем отсюда, — сказал Вершинин. — Мы стали объектом внимания.

Они медленно двинулись по улице.

— Молодые люди, — окликнул их мужчина, едва они пошли.

Вячеслав оглянулся. Человек догнал их. Наброшенная на плечи шинель оказалась форменной железнодорожной. Литые галоши до щиколоток были одеты прямо на босу ногу.

— Вы случайно не насчет парня, которого убили неделю назад? — спросил незнакомец, дохнув резким запахом самосада.

Вершинин неопределенно хмыкнул.

— Да вы не подумайте чего, — засуетился тот, сконфуженный нелюбезной встречей. — Вас-то я знаю, — посмотрел он на Стрельникова. — Вы в линейном отделе работаете. Помните, меня еще допрашивали, когда хулиганье стоп-кран сорвало и люди пострадали от ушибов.

Стрельников внимательно всмотрелся в его лицо.

— Чеботарев?

— Точно, — расплылся тот в довольной улыбке. — Вышел подымить, вижу, вы у крыльца стоите, ну я и смекнул. Не поймали еще тех преступников?

— Ищем, — ответил Стрельников.

Чеботарев виновато улыбнулся.

— Я ведь не из простого любопытства спрашиваю: живу здесь, домой прихожу поздно, встретят еще такие. Ребята здоровые, остановят — не пикнешь.

— Вы, что же, их видели? — с иронией спросил Вячеслав.

— Видел, — повернулся к нему Чеботарев.

— Как видел? — изумился Вершинин.

— Так и видел. Семь ден назад это случилось. Вышел я из дома часов около одиннадцати вечера, до работы идти-то мне пять минут. Пошел туда, — показал он в сторону вокзала. — Слышу топот, как табун бежит. Смотрю, гонятся длинноволосые, человек пять-шесть, не меньше. Один вроде бы впереди, а остальные чуть поотстали, шага на три. Ну, думаю, куда бежать? Меня чуть с ног не сбили, хорошо успел посторониться, да к забору прижаться. Только и услышал — заорал кто-то: «Бей его один», потом еще раз. Посмотрел им вслед да пошел от греха подальше: ведь на смену заступать пора. Знать бы, конечно, такое дело, вступиться можно, а то вдруг просто поцапались, а мне бы ни за что, ни про что рога наломали. Потом двое суток меня не было дома.

Вершинин и Стрельников переглянулись.

— Почему же вы считаете, что речь идет именно об убийстве, — спросил Вершинин, — ведь на ваших глазах никакого убийства не произошло?

— На все сто уверен. Соседей моих и жену в прокуратуру вызывали, допрашивали. Они мне и рассказали потом. Смекнул сразу — по времени-то совпадает.

— Ничего себе «всех опросили», — вполголоса бросил Вершинин.

Стрельников сделал вид, что не слышит упрека.

— Не могли бы вы поточней сказать, сколько мимо вас пробежало парней? — спросил он.

— Сказал: пять-шесть. Нет… пять, точно пять. Один чуть впереди и четверо сзади.