Яна Розова - Импровизация на тему убийства Страница 2

Несколько лет назад Джордж умер от рака, оставив Марго солидный капитал, который она уже умножила в несколько раз.

В Гродин Марго приезжала по приглашению старого приятеля, то есть Ника Сухарева. Это была чистая благотворительность с ее стороны, о чем она неустанно напоминала всем и каждому. Всем, кроме Ника. Ему одному она говорила, что безумно рада выступать в родном городе.

К своей машине чемоданы Марго я отнесла сама. Джаз-диве совершенно не показалось, что для меня ее баулы тяжеловаты. Она едва поздоровалась со мной, заявив, что ей необходимо поскорее найти место для отдыха. Часовые пояса, я должна понимать…

Сев на заднее сиденье, Марго достала пудреницу и взялась поправлять едва заметный макияж. Выглядела дива очень просто: льняные брючки, трикотажный льняной джемперок, удобная обувь. Все – голубого цвета.

Я решила, что отвезу Марго в гостиницу «Джаза». В прошлый раз она жила у Витальевны, но сейчас я не могла встретиться со свекровью. Она бы почувствовала, что со мной что-то не так, начала бы задавать вопросы. А мне на них не ответить… Потом, все – потом.

– Так вы – Жанна, – пропищала Марго.

Сначала я даже не поняла, ко мне ли она обращается. Может, по телефону говорит?

– Ну?.. – Диве не нравилась моя неотзывчивость.

– Это вы мне?

– Ага.

– Нет, я не Жанна. Я встречала вас в прошлом году.

– Не помню.

Зачем-то я решила разъяснить:

– Жанна – любовница Ника, а я его бывшая жена.

– Понятно, – скрипнули с заднего сиденья. – Высокие отношения. Ну, у Ника вечно с бабами полная каша.

– Полная чаша, – бездумно срифмовала я.

Марго, на удивление, меня не раздражала совершенно.

– И полная чаша тоже. Хотя он не бабник.

– А вы, наверное, с детства его знаете?

– Ага. С детства. Я у его матери вокалом занималась. – Голос Марго немного смягчился. – И Ник был моей первой любовью. Ревнуете?

– Конечно, – легко согласилась я. – Но думаю, Жанна больше бы расстроилась.

– А он вас ради этой Жанны кинул?

– Да.

Наш разговор был похож на игру в пинг-понг. С заднего сиденья – на переднее – и обратно. Без эмоций, без накала.

– Меня, если честно, он тоже бросил. Если бы не бросил – никогда бы не поехала поступать в консерваторию. Ни за что. И если бы сейчас он меня попросил с ним остаться – осталась бы без разговоров. Вы хоть поняли, как вам повезло, что он вас любил?

Я не смогла отбить подачу. Марго выиграла.

8 июня, день

– Странное дело, тридцать лет прошло с тех пор, как у нас с Ником была любовь. Тридцать лет! Даже уже не страшно. И все эти тридцать лет всех своих мужчин я сравниваю только с ним. И ни один не был лучше его. Ни один! Что в нем такое было?.. А что сейчас? Не знаю. В шестнадцать лет он был высоким, худющим, нагловатым пацаном. Самым умным пытался выглядеть. Я так и думала – ха-ха, – что он самый умный! Мы учились в одном классе, я ходила в музыкальную школу, начинала петь. В девятом классе мама отвела меня к Людмиле Витальевне. У нее была какая-то особая техника, из-за ее распевок мой голос так открылся, что стало ясно – мне придется петь всю свою биографию. Мы много занимались, каждый вечер по четыре часа. После занятий Ник провожал меня домой. Хоть он и выпендривался, но на удивление у нас с ним много общего оказалось. Он музыку любил, я – тоже. Он считал себя лучше всех, и я такая была. В то время Ник со своими приятелями организовал рок-группу, а я стала у них вокалисткой, хотя мальчишкам это не очень нравилось. Ну, типа, рок – это только мужской вокал. Нам было по шестнадцать. Ника, как и всех пацанов в этом возрасте, больше всего интересовало, что у девочек под юбками. А я хотела быть самой взрослой и делала вид, будто для меня поцелуйчики и обжимания – ерундовое дело. Он, вроде на спор, поцеловал меня, а я ему ответила. Господи, мы же подростками были, гормоны у нас на самом пике! С первого поцелуя я просто сдурела и уже через пару дней все ему разрешила. Это случилось за пять минут до прихода Витальевны, у нее на рояле. Еле одеться успели. Первый секс, если он для двоих первый, всегда смешной. Но это потом смеешься, через тридцать лет, а тогда – отчего-то очень сильно плачешь. Витальевна мне – ты чего? А я – голова болит. Она меня отпустила. Ник провожать не вышел, он тоже в шоке был. Ой, я даже покраснела! Сто лет это не вспоминала. И зачем сейчас рассказываю… Вам слушать интересно?

– Так себе, – ответила я очень тихо, потому что горло сжимал спазм. Ее история была мне совершенно некстати. В моей жизни было всего двое мужчин – Ник и Игорь. Игорь теперь мертв, а Ник – навсегда потерян.

– Ну и ладно. – Марго скрипуче рассмеялась. – А мне интересно рассказывать. К тому же делать в дороге нечего… Мы с Ником встретились на следующий вечер. После занятий он пошел меня домой провожать, ну, как обычно. Дошли до моего дома, вошли в подъезд. У нас тихий такой подъезд был, одни бабульки там жили. Летом они еще на лавочках сидели, а зимой, как раз как тогда, дома были, каждая у своего телевизора. За всю дорогу мы друг другу ни слова не сказали, а когда вошли в подъезд, Ник мне и говорит: «Прости меня, я поступил как скотина». Он думал, что я обиделась! Глупый такой…

Я грустно улыбнулась. Передо мной Ник тоже извинялся.

– …Смотрит на меня так печально, а я обрадовалась и на шею ему – скок! И там же случился наш второй раз… А потом мы нашли укромное место – на чердаке дома, в котором я жила. Ник сумел ключ к висячему замку подобрать. И тогда наступило дикое счастье! Любовь это была безумная, сумасшествие полное! Больше года это длилось. Для подростков – очень долго. Может, Ник и хотел бы с какой-нибудь другой девчонкой закрутить, но я вцепилась в него когтями и зубами. Только я точно знаю, что он тоже меня любил. Причем с ним это позже произошло, чем со мной. Мы уже долго встречались, началось лето, и я поехала с родителями на море, в Сочи. Вернулась, сразу же ему позвонила, и мы договорились встретиться на чердаке. И он пришел с огромным букетом цветов. Первый раз он мне цветы дарил! А вам дарил?

– Да.

– Он сказал, что соскучился. И после этого стал за мной по-настоящему ухаживать. И очень любил меня слушать. Я для него пела. Только для него. Но именно это нашу любовь и убило. Мое пение. Еще почти год прошел, и мои родители решили меня в консерваторию, в Москву, отправить. Для меня это был ужас. Я хотела остаться с Ником. Но он не мог никуда ехать – боялся мать оставить. Она пить начала тогда. А в марте я забеременела. Мы влипли. Матери я призналась чуть ли не сразу. Я решила так: раз у меня будет ребенок, то от Ника меня никто не оторвет. О том, что мать решит отправить меня на аборт, я даже подумать не могла. Мы с ней поругались, я побежала к Нику домой, все выложила Витальевне. Сам Ник уже знал о ребенке. Витальевна грустно так сказала, что не берется решать такие задачи, ей бы со своей жизнью справится. И вышла. Я смотрю на Ника, а он – плачет! Что ты плачешь? – говорю. Он отвечает, что не хочет, чтобы я аборт делала, это опасно для жизни. Но говорит, надо. Не надо! – кричу я. А он плачет и говорит, что надо, что я талант, каких мало, что нельзя от этого отказываться. И я решила, что он меня предал. Врезала ему по морде и ушла. После аборта мне снова надо было заниматься, и мать меня насильно к Витальевне притащила. Ник из своей комнаты в моем присутствии больше не высовывался. С тех пор меня папа с занятий забирал… а летом я уехала в консерваторию. Вот так все и закончилось. В принципе хорошо закончилось, только рояль жалко.

– А что с роялем?

– Я его сожгла. В мае, перед самым концом учебы, я увидела Ника с одной девочкой. В тот же день пришла к Витальевне, а она с перепою, заниматься не может. Витальевна попросила подождать и вышла в ванную. Я пошла на кухню воды попить, увидела спички. Вернулась в комнату и подожгла рояль. Он был старинный, 1913 года, немецкий. Фирму забыла. Великолепно звучал. И так же великолепно горел. На дым из своей комнаты выскочил Ник. А когда Витальевна появилась, он ей сказал, что поджег рояль, чтобы я больше к ним не ходила.

9 июня, утро

Следующий после встречи Марго день был туманным. Я проснулась около восьми, сварила кофе и долго плакала над чашкой и пачкой сигарет, сидя на балконе.

Ник все не объявлялся. Собравшись с мыслями, мне удалось вспомнить, что он повез Митьку на море, в летний лагерь. Это было довольно длительное мероприятие. Ему надо было добраться до Геленджика, где проживает родная сестра Витальевны, день провести с ней и Митькой, на следующий день определить Митьку в лагерь, снова переночевать у тетки и утром выезжать домой. Получается, приедет он сегодня поздно вечером.

Мне удалось разобраться и с вопросом, почему Марго никто не встретил в аэропорту. Оказывается, Ник пригласил ее приехать десятого, встретить ее должна была Жанна. Но Марго решила, что желает пообщаться с друзьями, и прилетела в Гродин раньше. Телефон Жанны она записала на бумажечке и потеряла, а мой у нее в аппарате сохранился с прошлого приезда. Причем вместо моего имени было введено имя города – Гродин. Марго и решила, что Жанна и я – одно и то же.