Жозе Сарамаго - In Nomine Dei Страница 2

РОТМАНН: Нет на свете мощи, способной устоять против воли Бога. Легчайшего его дуновения было бы довольно, чтобы рухнула Вавилонская башня, а тщеславные строители её - погибли под обломками. Но Бог в неизреченном милосердии своем захотел всего лишь смешать их языки. Для того, чтобы в грядущем каждый народ возносил ему хвалу на своем языке, а не на вашей латыни, на которой не говорит никто.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Твои доводы, Ротманн, это не более чем софистика. Но умение красн? говорить ничем тебе не поможет в час, когда все мы предстанем Господу, который будет судить каждого.

РОТМАНН: В час, когда все мы предстанем Господу, даже молчание мое прозвучит убедительней всей вашей латыни.

КНИППЕРДОЛИНК: Есть время быть молодым и есть время быть старым, время спорить и время принимать решения. Сами видите, католики, ваши резоны нас не убеждают - особенно если вспомнить, как полтора тысячелетия вы использовали их во зло, и как извращаете истину, отстаивая их ныне.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: На нашей стороне не только авторитет церкви, но и расположение имущих власть и богатство.

РОТМАНН: А вот Иисус ни при жизни, ни после смерти не пользовался этим расположением.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: И сам император защищает нас.

КНИППЕРДОЛИНК: Долг земных владык - защищать всех своих подданных в равной степени, следуя в том примеру Господа Бога, Вседержителя Вселенной. Пусть даже числом вы превосходите нас, но знайте, что от этого прав у вас не становится больше. Право одного человека равно сумме прав всех, право города равно праву государства, частью которого он является, а право Мюнстера никак не меньше права империи.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Крепко запомни эти слова, ибо когда-нибудь не приведи Господь - вы можете стать многочисленней, чем мы. Нам остается лишь молиться, чтобы этого не случилось, чтобы Бог не захотел этого.

КНИППЕРДОЛИНК: Люди узнают, чего хочет Бог, лишь когда от слов переходят к делам. Покуда люди пребывают в бездействии, Бог лишь слушает. Но поскольку на башне Мюнстера пробил час решения и действия, Бог, взяв свое копье, идет средь нас.

РОТМАНН: Вам, священникам и богословам, не совладать с нашим разумом, не осилить нашу силу, если осмелитесь противостать ей.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Безумие отуманило ваши головы.

КНИППЕРДОЛИНК: Искра Божья вспыхнула в них.

РОТМАНН: Довольно препирательств. Если хотите присутствовать при своем унижении - можете оставаться. Сюда идут члены магистрата, и вы услышите, что мы скажем им.

БУРГОМИСТР: Каковы ваши требования?

КНИППЕРДОЛИНК: На низменных землях Голландии и по всему северу Германии дует новый ветер. Наша душа внемлет новым речам Господа, дуновение его уст обжигает нам лица. Пришло время провести в Мюнстере Реформу.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Власть магистрата не распространяется на религию, и мы не позволим ему превысить свои полномочия. Мы повинуемся епископу Францу фон Вальдеку, и вы обязаны изложить то, на что претендуете, и от него услышать ответ.

КНИППЕРДОЛИНК: Мы заранее знаем все, что скажет нам епископ Вальдек. Здесь, в Мюнстере, распоряжаются граждане Мюнстера, а мы хотим Реформы.

РОТМАНН: Да. Приспело время.

БУРГОМИСТР: Большая часть советников - добрые и ревностные католики. И потому не ждите, что магистрат примет решение, которое пойдет вразрез с волей и верой большинства его членов.

РОТМАНН: В таком случае, мы принудим его к такому решению.

(Смятение на площади. Священнослужители укрываются в Соборе. У входа в церковь Св. Ламберта начинается драка между католиками и протестантами. Католики и члены магистрата бегут. Победители входят в церковь, с торжеством внося туда КНИППЕРДОЛИНКА и РОТМАННА.)

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

(Толпа людей на рыночной площади. Здесь же находятся КНИППЕРДОЛИНК и РОТМАНН. Из ратуши выходят члены магистрата.)

БУРГОМИСТР: Вот чего добились вы своими опрометчивыми и неосмотрительными действиями. Вот как отвечает епископ Вальдек на введение реформы в церквях его епархии, захваченных вами силой. Все товары, направляемые в город Мюнстер, где бы ни были они обнаружены и откуда бы ни шли, подлежат конфискации. Все дороги, ведущие в город, перерезаны. Мюнстер останется в осаде до тех пор, пока под власть римской курии вновь не перейдут все церкви епархии. Таковы отданные им приказы.

КНИППЕРДОЛИНК: А как намерен распорядиться ты?

БУРГОМИСТР: Я, как представитель народа, действующий во благо народа, приказываю немедленно удовлетворить требования епископа и передать католической церкви все приходы, силой отторгнутые от нее. И тогда в Мюнстере вновь восторжествует мир.

КНИППЕРДОЛИНК: Ты волен считать себя нашим представителем, но не тщись представить себя защитником мира. Ибо то, что ты и тебе подобные называете "мир", хуже самой кровопролитной из войн, которую вы сейчас нам навязываете, желая, чтобы мы с рабской покорностью подчинились велению Вальдека.

РОТМАНН: Вы сами видите, советники, во что ввязались. Неужто, по-вашему, поменять членов магистрата трудней, чем проповедников в приходах?

БУРГОМИСТР: Ты нам угрожаешь? Мы избраны гражданами Мюнстера, и они одни вправе лишить нас власти и знаков нашего достоинства.

КНИППЕРДОЛИНК: Скажите епископу Вальдеку, что если он рассчитывает сломить нашу волю, не пропуская в город продовольствие, то первыми придется попоститься каноникам, богословам и прочим священнослужителям из вашего собора. Граждане Мюнстера! схватить их, невзирая на сан и чин, степень священства и место в иерархии, скрутить руки каждому, обвязать им всем вокруг шеи веревку и на ней притащить их сюда. Епископа Вальдека вы среди них не найдете, но вообразите его на месте любого из захваченных нами - и возвеселитесь душой.

(РОТМАНН и ещё несколько человек входят в собор.)

БУРГОМИСТР: Ты обезумел окончательно. Подвергнуть священнослужителей насилию - значит совершить ужасный грех. Гнев Господень обрушится на Мюнстер.

КНИППЕРДОЛИНК: Среди тех, кто служит Господу, слишком много каноников и слишком мало людей. Можешь быть уверен, что мир даже не заметит, если эти богословы подохнут с голоду. А когда они окажутся в преисподней, пусть пеняют на своего возлюбленного епископа. (БУРГОМИСТРУ) Поскорей отправь Вальдеку гонца с сообщением, что все каноники взяты Мюнстером в заложники.

БУРГОМИСТР: Не Мюнстером, а кучкой мятежников. Ибо город представляем мы, члены его магистрата.

КНИППЕРДОЛИНК: Меня и ещё многих моих единомышленников вы не представляете. Но хватит разглагольствовать. Я вижу - сюда идут те, благодаря кому в город снова будут поступать припасы. (Обращаясь к связанным каноникам) Если епископ и вправду любит вас, я думаю, вы очень скоро обретете свободу. А пока можете гордиться тем, сколь важное значение обрели вы - я объявляю вас заложниками Мюнстера.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Будь ты проклят.

КНИППЕРДОЛИНК: Дьявол не может проклясть христианина, ибо проклятие это равносильно благословению. Так я и воспринимаю его.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Отлучаем тебя и твоих приспешников от церкви.

КНИППЕРДОЛИНК: От вашей церкви - да, отлучить нас вы можете, но не от веры Христовой. Подумайте лучше о том, что Христос, быть может, в эту самую минуту шествует по водам, и в нашей, а не в вашей реке явится он для нового очищения.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Ты говоришь о крещении?

РОТМАНН: Может быть, и так.

ХОР СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ: Но это ересь, ересь, ересь. Таинство крещения неотменимо и происходит только однажды.

КНИППЕРДОЛИНК: Потом как-нибудь, если к тому времени ещё не подохнете с голоду, мы устроим теологический диспут. А сейчас (обращаясь к своим сторонникам) отведите их в тюрьму и помните - не давать им ни крошки хлеба, ни капли воды, покуда не отрекутся от своих слов о том, что не нуждаются в новом крещении.

БУРГОМИСТР: Я, как представитель гражданской власти, избранной всеми горожанами, требую, чтобы они находились под нашей охраной.

КНИППЕРДОЛИНК: Верные твои слова - ты представитель гражданской власти. Но здесь речь идет о религиозных различиях, и потому ты - ни при чем. Отойди в сторону, оставь нас наедине с нашей войной.

БУРГОМИСТР: Накликал - вон приближается тот, кто устроит вам настоящую войну.

(Входит епископ ВАЛЬДЕК в сопровождении прихожан-католиков и вооруженных солдат. Сам епископ тоже вооружен. В эту минуту становится очевидным разделение жителей Мюнстера на два лагеря - если католики оказывают епископу знаки внимания и почтения, то протестанты не скрывают своей враждебности.)

ВАЛЬДЕК: Кто осмелился с оружием ворваться в священные пределы моего собора? Кто дерзнул заковать в цепи моих богословов и лишить их свободы?

КНИППЕРДОЛИНК: Это было сделано по моему приказу.

ВАЛЬДЕК: Освободи их.

КНИППЕРДОЛИНК: Убери заставы с дорог, ведущих в Мюнстер, сними арест с товаров.