Убийство в Дрездене - Галина Губич Страница 2

На одной из записей внимание Григория Степановича привлёк молодой человек в углу. Он явно наблюдал за девушками. Многие мужчины в кафе поглядывали на них с интересом, пытаясь привлечь внимание красоток. И только этот парень внимания к себе не привлекал, он, наоборот, словно спрятался за газетой.

Григорий Степанович продолжил просмотр. Так, вот девушки встают, тепло прощаются у ресепшена. Светлана уходит к лифту, Лена собирается на улицу, но в последний момент передумывает и возвращается. Хочет догнать сестру? Нет, в лифт Светлана входит одна. Куда же делась Лена? Скрылась на служебной лестнице?

* * *

Парень в красной куртке и черном спортивном костюме толкал перед собой светловолосую девчушку, зябко кутающуюся в короткое пальто. Они опоздали на полчаса, но это точно были они. Сходство с сестрой сразу бросалось в глаза, хоть Лена и выглядела намного моложе. А рядом ее парень Саша, понял Григорий Степанович.

Разговор как — то сразу не заладился.

— Лена уже ответила на все вопросы следователю. Что вам еще от нас надо? — Саша с аппетитом поглощал оплаченный Григорием Степановичем комплексный обед.

— Я ничего не знаю о случившемся, в этот день у меня был назначен визит к гинекологу. Вот и талон есть, — Лена достала из сумочки помятый талончик на пятнадцатое число, и продолжала теребить его в руках, не поднимая глаз.

— На записи с камер наблюдения четко видно, что вы были в кафе на первом этаже вместе с сестрой. Куда вы пошли после встречи? — вкрадчиво поинтересовался Григорий Степанович.

— Вы ошибаетесь, меня там не было, — всхлипнула Лена.

— Не было ее там. Я сам с ней ходил к гинекологу, готов под присягой подтвердить. Вы вообще кто такой, чтобы запугивать беременную женщину? — Саша умял свою порцию, и теперь торопливо пережевывал котлету Лены, к которой она даже не притронулась. — Тоже мне защитник выискался. Следователь уверен, что убила Светка. Они с мамашей всю дорогу цапались. Светка давно от рук отбилась, вот и докатилась в итоге до убийства. А Ленка у меня другая, порядочная. И наследство матери заслужила, — он сделал особый напор на последнем слове.

…Пока Саша забирал с вешалки верхнюю одежду, Григорий Степанович быстро протянул Лене визитку с номером телефона.

— Позвоните мне, если что — то вспомните, или приходите в отель.

Она неопределенно кивнула, но номер взяла.

***

С неба сыпался мокрый снег, превращаясь в грязное месиво, едва коснувшись земли. Григорий Степанович посмотрел на свои ботинки. Одной ногой он попал в лужу, обманчиво припорошенную снегом. Тонкая кожа мгновенно пропиталась ледяной водой.

Они познакомились со Светой в такой же серый московский день несколько лет назад. Не было в ней тогда ни стиля, ни лоска. Голодная зашуганная девчушка, не понимающая, что к чему, в таком же поношенном пальтишке, как сейчас её сестра. Только было в ней нечто неуловимое, живое, теплое, как руки матери, что захватило его сердце в ласковые сети и не отпускает до сих пор. Он не питал иллюзий, что они когда-нибудь будут вместе, просто присматривал за ней, помогал как мог. И вот теперь случилось такое.

…— Григорий Степанович, вас там девушка ищет, — из оцепенения его вывела Юля.

— Ну, та, что со Светой была. Я ее узнала, — добавила она заговорщицким шепотом.

Лена пришла на следующий день ближе к обеду. Глаза припухшие, лицо бледное, усталое.

— У вас правда запись есть, где мы со Светой в кафе? — испугано начала она.

— Правда.

— Вы только Саше не говорите. Света меня аборт сделать уговаривала, денег дала. А Саша, — она запнулась, — он был сильно занят. Работу искал. Вот я и подумала, что сама не потяну. Но вы не подумайте, сейчас у нас все хорошо. Мы скоро поженимся, вот только наследство оформим и обязательно поженимся, чтобы у ребенка отец был.

Она сжимала и разжимала пальцы, словно собираясь с духом, и наконец спросила:

— Вы верите, что убила Света? Зачем мать могла в отель прийти? Только чтобы со Светой поговорить. Больше незачем.

Григорий Степанович продолжал молчать. Это явно давило на Лену, и она торопливо принялась рассказывать:

— Отношения у них были хуже некуда. Понимаете, мать всегда только Вадима любила. Старший сын, память о любимом мужчине. Мы со Светой родились от второго брака. Всё всегда было для Вадима. Одежда, репетиторы. Ему нужно будущее обеспечить, он — мужчина. Мать, когда деньги ему на учебу собирала, все ценное продала, даже золото, что нам со Светой бабушка оставила. Мы в комнате в коммуналке ютились, колбасу только по праздникам видели, зато Вадим учился в Германии в университете. Вот Света и не выдержала, ушла из дома, стала сама деньги зарабатывать, как могла. И мне помогала. Она хорошая, вы не подумайте.

— А о каком наследстве говорил ваш молодой человек? — спросил Григорий Степанович, — Разве у вашей мамы было, что оставить?

— Да, она же у нас медсестрой работала в поликлинике. Подружилась с одной пациенткой старенькой, ухаживала за ней. Та ей после смерти квартиру неплохую оставила в Чертанове. Мать последний год в этой квартире и жила. От нас отдыхала, как она сказала. Света уже давно съехала, а я в нашей комнате осталась.

— А что сейчас с этой квартирой? Кто там живет?

— Никто пока не живет. Саша говорит, что надо собственность осваивать, но я боюсь призраков. Пусть сорок дней сперва пройдет.

— У вас случайно нет ключей от маминой квартиры? — интуиция Григория Степановича никогда не подводила. — Я бы хотел посмотреть, знаете, всякое бывает, может, найдутся улики. И окажется, что ваша сестра тут ни при чем.

Воцарилась тишина. Оба напряженно рассматривали пол.

— Хорошо, — наконец, решилась Лена, — Я одежду на погребение забирала, ключи в сумке остались. Вот, возьмите. Только я сама за ними приду, вы Саше ничего не говорите.

— Спасибо, конечно, не скажу, — Григорий Степанович тепло приобнял девушку.

— Скажите, а вы после встречи со Светой сразу домой пошли?

— Да, взяла деньги и пошла домой.

* * *

Потратив с полчаса на исследование безликого спального района, Григорий Степанович наконец нашел нужный дом и теперь стоял перед железной дверью, обтянутой дешевым коричневым дерматином. Рядом с дверью значился номер пятнадцать, накарябанный черным маркером на стене. Ключ легко провернулся в замке, и на Григория Степановича навалился запах давно не проветриваемой квартиры. Пахло смесью лекарств, слежавшейся одежды и мусоропроводом. В квартире стояла тишина, и только за окном пиликала сигнализация потревоженной машины. Все вокруг дышало старостью и запустением.

Григорий Степанович попытался включить в коридоре свет. Выключатель