Искатель, 2001 №2 - Станислав Васильевич Родионов Страница 2

— Какое там, к королеве… Мы ведь теперь не милиционеры, а официально зовемся ментами. Скоро будем мусорами.

— Боря, а вот Петр I писал, что полиция есть душа гражданства, всех добрых порядков и фундамент человеческой безопасности.

— Сергей Георгиевич, знаешь любимую песню современной интеллигенции?

— Наверное, песня Сольвейг? — улыбнулся Рябинин.

— «Мурка». Которая зашухарила всю нашу малину.

— Зато у американцев эти гангстеры в рот не пролезают, — вставил водитель.

— Какие гангстеры?

— То есть гамбургеры.

Мотор завыл панически: машина-таки завязла. Сержант-водитель бросал ее вперед, назад, вбок… Матюгался он вполголоса, но не на машину с дорогой, а материл американскую полицию, английскую королеву, гамбургеры и современную интеллигенцию. Видимо, последняя помогла: машина рванулась и выскочила на пригорок прямо к месту происшествия, в чем не было сомнения — толпилось человек десять.

Деревянный дом так накренился, что казалось, вот-вот шагнет по огороду, заросшему до состояния целины. От забора остались лишь редкие столбики. И дом, и участок ждали своего естественного конца — наступления городского жилмассива.

В зарослях полыни белело бетонное кольцо колодца. И стояли люди: сотрудники местного РУВД, соседи, машина «Скорой помощи» и врачи. Они и удивили Рябинина: значит, не труп?

— Пока жива, — подтвердил врач.

Женщина лежала на пластиковой подстилке. Видимо, без сознания: глаза закрыты, окровавленная голова откинута, словно она хотела глянуть вбок, за колодец.

— Повезли, — приказал доктор.

— Как она? — спросил Рябинин.

— Надеюсь на реанимацию.

Для разговора времени не оставалось — врачи спешили. И сейчас Рябинина больше интересовала фактическая сторона дела. Участковый протянул паспорт — был в кармане у потерпевшей.

Уже легче, когда личность потерпевшей установлена. Но участковый к этой легкости добавил:

— Свидетельница есть, живет вон в том доме…

Старушка согласно кивнула. Ее дом, такой же скособоченный, стоял чуть подальше. Она объяснила:

— В окошко видела.

— Что?

— Подъехала легковушка, парень вынес на плече женщину, дошел до колодца и бухнул ее головой вниз.

— В колодец? — не поверил следователь.

— Ага, только ноги болтнулись.

— Кто ее бросил, какая машина?.. — занервничал майор.

— Родимый, сумрачно было, ничего не разглядела.

Капитан местного РУВД успокоил:

— Машину нашли, да и преступника взяли.

— Кто он? — заинтересовался Рябинин.

— Говорит, бывший муж.

Эксперт сделал фотографии колодца и прилегающей местности. Рябинин составил краткий, без трупа, протокол осмотра и переписал свидетелей — даже мужиков, доставших женщину из воды.

— Сергей Георгиевич, куда везти задержанного? — спросил капитан.

— В ваш изолятор, ведь убийца. Я тоже туда.

Но туда, к задержанному, следователь попал только через двое суток: прямо от колодца его вызвали на новое происшествие — бандитскую разборку, где трупы лежали веером.

Колодезный убийца, парень лет тридцати, удивил лицом без единой кровиночки, словно его облили белилами. Переживал ли сильно или истомился в камере? Иногда он вздрагивал, отчего шляпа постоянно сползала на ухо. Следователь раскрыл его паспорт:

— Итак, Владимир Лучкин, рассказывайте, зачем вы хотели убить женщину?

— Она жива?

— Пока жива.

Рябинину показалось, что лицо парня порозовело от некоторого облегчения. Он даже спросил:

— Гражданин следователь, а какое у меня преступление?

— Покушение на убийство с особой жестокостью.

— Следователь, вы ошибаетесь.

— В чем?

— Я не убивал ее.

— Лучкин, есть свидетели, как вы бросили ее в колодец два дня назад…

— Нет, не два дня назад, а гораздо-гораздо раньше.

Рябинин насторожился: не псих ли? Тогда предстояла морока с психиатрической экспертизой.

— Лучкин, я не понимаю…

— У вас хватит терпения выслушать?

— У меня работа такая — слушать, — усмехнулся следователь.

Познакомился я с Наташей на чьей-то свадьбе. Она была среди приглашенных. Танцевала, плясала, пела — русые длинные волосы, казалось, пеленали весь банкетный зал. А кто не любит веселых людей? Я тогда только что окончил институт, и общественное мнение безмолвно довлело — жениться бы надо. В смысле, мне бы такую. А она светловолосая, скорая, веселая, да еще с прелестным русским именем Наташа. Не буду тянуть время — ровно через два месяца состоялась точно такая же свадьба, где женихом был я, а невеста… Пела, танцевала, плясала…

Проблем у нас не было, кроме жилищной. Но молодость для того и дана, чтобы эти проблемы щелкать, как орешки. Мы сняли в пригороде отдельный домик с выломанным садом, затоптанным огородом и порушенным колодцем. За водой я ходил на артезианский источник.

И зажили. Я тогда поступил в аспирантуру, на работу мне не ходить, а Наташа трудилась в ателье. Каждое утро я сажал ее на автобус и каждый вечер встречал. Короче, мы были счастливы.

На что я обратил внимание? Нет, это слишком сильно сказано… Не внимание обратил, а отметил на задворках своего сознания: Наташа не пела, не плясала и вообще оказалась не веселой. Даже с некоторой угрюминкой. Выходила несуразица.

Впрочем, догадка… Да какая там догадка, когда зеркальная очевидность: некоторые социальные различия давали о себе знать. У меня высшее образование, она — закройщица ателье. Трижды чихнуть! Мир одемократился до неузнаваемости. Американский миллионер женится на секретарше, главный инженер женится на уборщице, генерал женится на радистке… Любовь сильнее всех социальных различий.

Но боже упаси Наталье заметить какую-то тень моего превосходства. Да нет превосходства — у влюбленных его не бывает.

Осенью темнеет рано. Я сидел над диссертационной главой. Наталья примостилась сбоку на диване, разгадывая кроссворд. В ту осень почему-то модно стало разгадывать кроссворды: у телевизора, в транспорте, на кухне… Я удивлялся: читают мало, где же берут отгадки?

— Володя, как правильно звали героя из «Войны и мира»: Безглазое, Безухов или Безносов?

— Наташ, тебе со мной скучно?

— Не болтай!

— Ты как-то все помалкиваешь…

— Мы ни к кому не ходим, и к нам никто не ходит.

Моя ошибка была исправлена. Мы зашастали по гостям, но чаще они заглядывали к нам, что естественно: побывать у нас — что выехать за город. Собирать стол Наташу не тяготило, да и делали все простенько: салаты, колбаска да вино.

И моя душа радовалась, когда я видел опять поющую и танцующую Наташу.

Диссертацию я писал по социологии, которая близка психологии. Поэтому человеческие отношения меня интересовали как таковые. Тем более психология родной жены. А я не все в ней понимал.

Молодая женщина любит гостей — это естественно. Но вот зашел нас проведать хозяин дома, вернее, проведать свой дом. Угостили его обедом, выпили по паре рюмок. Этому хозяину за шестьдесят, нос в черных пупырышках, из ушей метелочки волос, говорить с ним не о чем, кроме как о деньгах… А Наташка радуется: порозовела и уже что-то напевает под нос.

Не любит меня?

Через неделю эпизод