Анна Литвиновы - Внебрачная дочь продюсера Страница 20

И вдруг рядом материализовалась человеческая фигура. Леся в первый момент испугалась – пока не присмотрелась: это была соседка, бабка в платочке, не ответившая на ее приветствие. Сейчас она почему-то стала гораздо разговорчивей.

– Тебя как звать? – спросила она, источая запах лука.

– Леся.

– А меня – тетя Люба.

– Очень приятно.

– Ты, что ли, Васькина новая? – осведомилась соседка.

– Да, – без зазрения совести солгала Леся и подумала, что раз она «новая», значит, здесь бывали и «старые». Ай да Вася, ай да кабинетный палеонтолог!

– А где сам Васька? – продолжила допрос бабка.

– В Москве.

– А когда будет?

– Завтра, наверное, – опять соврала Леся.

– А ты что, в институт приехала поступать?

Леся порадовалась, что еще тянет на абитуриентку, но покачала головой:

– Не, я уже студентка.

– Ну, дай бог… – проворчала бабка и вдруг припечатала: – А кольцо ты в бровь напрасно нацепила. Сыми!

Развернулась и почапала к своему домику, в старом сарафане и калошках на босу ногу.

С утра пораньше Леся не сомневалась, что ей предпринять. После того, как приняла душ и позавтракала («Какой же заботливый Васечка, пищей меня обеспечил!»), вышла во двор. Уселась на лавочку, вкопанную рядом со столом, и набрала мобильный номер Веры Петровны Брагиной.

Почти сразу ответил женский голос. Звучал он сухо и безыскусно:

– Слушаю.

– Вера Петровна, здравствуйте.

– Добрый день, – раздался в трубке быстрый, деловой голос. Ни тени скорби по безвременно погибшему мужу.

– Меня зовут Олеся Евдокимова, – начала девушка, – я помощница частного детектива Николая Кривошеева…

– Ко-го?! – переспросила Брагина. В ее голосе послышалось неприкрытое удивление.

– Кривошеева Николая, частного сыщика, – терпеливо повторила Леся.

– В первый раз о таком слышу, – отрезала вдова.

Лесе захотелось воскликнуть: «Да что вы врете! Вы же сами заказывали Нику следить за своим мужем! И компрометировать его!» Но она подумала: вдруг Брагина боится признаться постороннему человеку, что прибегала к услугам детектива? Тем паче ее задание сфотографировать мужа в объятиях любовницы дурно попахивало. А следующей мыслью была: а вдруг вдова не лжет? И действительно впервые слышит имя частного сыщика? Эти мысли промелькнули в голове в мгновение ока, однако в разговоре Леся слегка зависла. Но терпения собеседницы, слава богу, хватило на дежурный вопрос:

– Что вам угодно?

По тону Леся поняла: если Вера Петровна не получит немедленных объяснений, то бросит трубку. Следовало что-то срочно придумать, и девушка зачастила:

– Видите ли, Вера Петровна, дело в том, что к услугам моего босса, частного детектива Николая Кривошеева, прибегал ваш покойный муж, Иван Арнольдович, – мы приносим вам по поводу его безвременной кончины самые искренние соболезнования…

Вдова затихла, не перебивала, а длиннющая вводная фраза дала Лесе возможность придумать на ходу, чем заинтересовать Брагину.

– Простите, что мы беспокоим вас в столь тяжкое для вас время утраты, – продолжала она, – и, похоже, Иван Арнольдович даже не ввел вас в курс дела, потому что вопрос весьма деликатный, но незадолго до кончины он обратился к нам в агентство по поводу вашего младшего сына, Ивана…

– Что случилось? – вырвалось у матери наркомана.

«Клюнула! – возликовала Леся. – Но неужели Брагина действительно незнакома с Ником? Тогда на кого Кривошеев работает?»

Леся зачастила в трубку:

– Иван Арнольдович попросил нас, если можно так выразиться, повлиять на вашего сына и помочь ему избавиться от пристрастия к…

– Не надо об этом по телефону! – выкрикнула Вера Петровна.

– Да, да, конечно… Однако теперь, после кончины Ивана Арнольдовича, мы не понимаем, остается ли в силе его заказ и как нам теперь с моим боссом себя вести…

– Я поняла вас, – снова прервала Лесю Брагина. – Приезжайте. Ко мне домой. В московскую квартиру. Через час сможете?

– Извините, нет. Если можно, через два, – ответила девушка, едва скрывая радость.

– Хорошо. Записывайте адрес.

Леся положила трубку и облегченно выдохнула. Она была довольна собой. Второй раз, начиная с Борисоглебского, у нее получалось врать, мимикрировать и добиваться своего. Однако, надо признать, вранье утомляло.

Тут из-за забора Лесю окликнули. У штакетника, разделяющего два участка, стояла давешняя бабка в платочке – подслушивала, что ли?

– Доброе утро, тетя Люба! – отозвалась Леся.

– Подойди-ка, – скомандовала бабуля.

Леся напрямик, по пояс в траве, подошла к забору.

– На вот тебе, покушай.

Тетя Люба протянула Лесе тарелку, полную отборной клубники.

– Ой, спасибо вам, – растрогалась Леся.

– Лучше уж ты съешь, чем скворцы склюют, – проворчала бабуля. – Смотри, перед едой помой ягоду обязательно.

Осмотрела лицо девушки и похвалила:

– И молодец, что сережку сняла. Не идет тебе эта плесень.

Леся еще раз поблагодарила старуху за клубнику. Ее очень растрогала соседка. Мама далеко, а ведь, кроме нее, никто о Лесе бескорыстно не заботился.

«Кстати, насчет сережки бабка права», – подумала Леся. Ввиду предполагаемого визита к вдове Брагина цеплять ее обратно совершенно не обязательно. И выглядеть сегодня надо сурово и строго. По-офисному, но с оттенком трагизма. Леся быстро погладила тот самый костюм, в котором была в субботу на юбилее «БАРТа» (по правде говоря, единственный свой деловой костюм), – благо на дачке и утюг нашелся, однако присовокупила к нему черную блузку от «Манго» и туфли надела не жмущие, на каблуках, а растоптанные старенькие. Полакомиться соседской клубникой времени уже не оставалось, и Леся засунула тарелку в холодильник…

…Спустя полчаса, уже в электричке, Леся развернула листок, куда записала адрес вдовы. Вчиталась в него и поняла: Вера Брагина назначила свидание в том же самом доме на Патриарших, где был убит ее муж, Иван Арнольдович Брагин, однако в другой квартире. Значит, супруги жили не вместе, а по соседству…

Вдова сама отперла девушке дверь. Это была женщина лет пятидесяти, видимо, отчаянно сражающаяся за то, чтобы смотреться хотя бы на тридцать семь – однако сейчас она выглядела старше своих лет. Одета Брагина была, как подобает вдове, в черное, и одна ее блузка стоила раз в десять дороже, чем весь наряд Леси. Обулась Вера Петровна в офисные туфли на каблучке, никаких тебе тапочек. Когда вдова повернулась, чтобы проводить Лесю в комнаты, та подумала, что сзади Брагину, наверно, до сих пор еще принимают за девушку – результат диет, шейпингов, спа-процедур и, возможно, липосакций, всего того, что было пока недоступно (но, слава богу, и не нужно!) Лесе.

Гостиная у Брагиной оказалась меньше, чем у мужа, и без камина. И без огромного телевизора и гобеленов. Доминантой стиля, в котором квартира была обустроена, хозяйка выбрала леденящий хай-тек: все вокруг, от пола до потолка, операционно-белое, причем сходство с врачебным кабинетом подчеркивали несколько стеклянных полочек и столиков, украшенных металлическими статуэтками.

Вера Петровна круто повернулась на каблуках и оказалась с Лесей лицом к лицу.

– У вас есть какие-нибудь документы?

Девушка растерялась и пробормотала:

– Паспорт…

– А какая-то бумага, доказывающая вашу принадлежность к детективному агентству?

Слава богу, Леся успела получить пропуск в НИИ, где сидел Кривошеев, – пластиковый прямоугольник с фотографией. На нем от руки было написано, что она работает в детективном агентстве «Вымпел плюс». Девушка достала пропуск, а еще студенческий билет с изображением высотки МГУ и указанием, что она переведена на четвертый курс юрфака. Ей показалось, что студбилет не помешает.

Вдова просмотрела не слишком внушительные Лесины верительные грамоты, однако отчего-то смягчилась и указала девушке на стул, отделанный белоснежной кожей:

– Садитесь. Что вы хотели?

Леся повторила свою легенду, теперь расширив ее и расцветив деталями. Вдова не моргая смотрела на нее, отчего девушка чувствовала себя как сапер. На каждом слове она могла подорваться. От напряжения у нее заболела поясница.

Итак, рассказала Леся, незадолго до смерти к ним в детективное агентство обратился Иван Арнольдович Брагин и попросил устроить своего сына Ивана на излечение от наркомании в клинику.

– Почему – в детективное агентство? – как бритвой отрезала Вера Петровна. Она выигрышно смотрелась в своем черном наряде среди стекла и белизны гостиной.

Леся ждала этого вопроса и заранее заготовила на него ответ. Но с ним она запросто могла пролететь: может быть, наркоман сейчас спокойно спит в соседней комнате. Или отлеживается в брагинском особняке.

Девушка твердо проговорила: