Наталья Александрова - Ожерелье казненной королевы Страница 20

Молодому человеку и в голову не пришло, что, едва он вышел за дверь, красотка через выход для слуг выскользнула из особняка кардинала и села в карету с гербом графини де Ламотт.

А молодой дворянин в черном камзоле сел в ожидавшую его карету без гербов и знаков различия, закрыл дверцу и откинулся на мягкие подушки.

Он достал из-за пазухи футляр с ожерельем, взвесил его на руках, но не открыл – футляр был запечатан печатью кардинала и Жанна не велела ему открывать его.

Тем не менее этот футляр содержал в себе немыслимое богатство. Теперь им с Жанной были доступны все радости земные, перед ними откроются все двери…

Полюбовавшись футляром, молодой дворянин спрятал его на прежнее место и предался мечтам.

Так блестяще продуманная комбинация благополучно подходила к концу. Они с Жанной обвели кардинала вокруг пальца и заполучили бесценное ожерелье. Теперь нужно только вывезти его из Франции, добраться до Лондона, а там… Там они разберут ожерелье и по частям продадут знаменитым лондонским ювелирам. Конечно, при этом ожерелье потеряет часть цены, но вырученных денег все равно хватит на безбедную жизнь. На безбедную жизнь для них с Жанной…

Правда, тут у него промелькнула неприятная мысль о том итальянском графе… как его… кажется, Калиостро. Ведь это он подсказал им идею насчет кардинала и ожерелья и наверняка рассчитывает на свою долю барыша. Но жизнь так устроена, что победитель забирает все. А победители – они с Жанной. Этот Калиостро может сколько угодно кусать себе локти, но помешать им он уже не сможет…

Молодой дворянин еще немного помечтал о своей будущей прекрасной жизни, но вдруг почувствовал тревогу.

Он давно уже должен был приехать к тому домику, который снимали они с Жанной, но карета все ехала и ехала.

Он отдернул занавеску и выглянул в окно.

За окном кареты были не вымощенные камнем улочки Версаля, а какое-то грязное предместье. И к карете подъезжал всадник, до самых глаз закутанный в черный плащ. Впрочем, этот всадник не казался опасным. Он даже не был вооружен.

Всадник поравнялся с каретой. Возница натянул вожжи. Карета остановилась.

– В чем дело? – Молодой дворянин окликнул своего возницу. – Ты, как тебя… Жак, почему мы стоим?

Возница ничего не ответил, даже не повернулся. Всадник в черном плаще спешился, подошел к карете и открыл дверцу. Молодой дворянин взялся за шпагу.

– Чего вы хотите, сударь? – обратился он к незнакомцу.

– Всего лишь поговорить с вами, – ответил тот и сел напротив. – Всего лишь поговорить.

– Мне недосуг разговаривать с вами. К тому же я вас не знаю.

– Вот в этом вы ошибаетесь. – Незнакомец сбросил плащ, открыв лицо.

Это был тот самый итальянский граф, который подал им с Жанной блестящую идею.

– Ах, это вы, граф! – протянул молодой дворянин. – И о чем же вы хотели со мной говорить?

– О том ожерелье, которое Его Преосвященство кардинал купил для королевы.

– Ах, об этом ожерелье! Но его еще нужно продать, а вы понимаете, сударь, это не так-то легко. Конечно, когда мы его реализуем, вы получите свою долю!

– Конечно. – Калиостро кивнул, затем достал из кармана золотые часы на цепочке, протянул их молодому человеку: – Взгляните, который час?

Часы раскачивались на цепочке, молодой человек следил за ними пристальным взглядом, а Калиостро говорил негромким завораживающим голосом:

– Раз-два, раз-два, тяжелеет голова… три-четыре, три-четыре, веки стали словно гири…

Веки у молодого дворянина и впрямь стали тяжелыми, будто налились свинцом. Он хотел что-то сказать, хотел подняться, но погрузился в странное беспамятство.

Пришел в себя он перед домом Жанны.

Он находился в той же карете, на козлах сидел тот же возница, только футляра с ожерельем не было.

Кажется, по дороге к нему в карету кто-то подсел, но кто это был и о чем они разговаривали – вспомнить он не мог. А в следующую секунду и само смутное воспоминание о странном человеке и странном разговоре исчезло из его памяти. В голове осталась единственная мысль: нужно немедленно, сегодня же ехать в Лондон. Почему, зачем – он об этом даже не задумывался. Ехать в Лондон – это было сейчас важнее всего.

На следующее утро я еще раз поглядела на открытку. Мария-Антуанетта выглядела очень спокойной, видно, и не подозревала, какой ужасный конец ей приготовила судьба. Я перевернула открытку. Все то же самое, непонятный текст и адрес: «Малая Мещанская, генеральше Ванюшиной в собственный дом». Очень конкретно, все равно что на деревню дедушке! Откуда я знаю, где жила генеральша Ванюшина? Да я и улицы такой не знаю!

Так, нормальные люди ищут ответы на все вопросы в Интернете. Находят, конечно, не все, но многое. И все было бы просто, если бы у меня имелся компьютер. Но только я, дура такая, продала его перед отъездом в Штаты. Зачем, думала, тащить его с собой? Там новый куплю… Если человек идиот, то это… ладно, проехали. Тем более что я знаю, кто мне поможет.

Дашка Королева, вот кто!

С Дашкой мы познакомились тоже на шоу. Они с мужем пришли к нам в качестве участников. Они приехали… забыла уж из какого города. Там играли в местном детском театре, потом Дашкиного мужа пригласили в какой-то сериал, и Дашка потащилась за ним, бросив театр без сожаления. Надоело ей играть Карлсона и Кота в сапогах.

Сериал, где снимался ее муженек, благополучно провалился, а он отчего-то уверовал в свою гениальность и совершенно распустился. Отказывался от мелких ролей, всерьез говорил, что знает себе цену, достоин великой роли и не хочет размениваться на мелочи, – в общем, совсем сбрендил. Дашка одна билась как рыба об лед, пытаясь заработать денег. Внешне она не красавица, но живая и обаятельная. В общем, в поисках заработка они явились к нам, не говоря, естественно, что являются мужем и женой.

Разумеется, они не стали выбирать друг друга. И вот, пока муженек переглядывался с длинноногой блондинкой, Дашка поглядела на него отстраненно и все поняла. Про себя и про него. Она мне сама рассказывала, что увидела красивого, конечно, но жутко глупого, поверхностного и самовлюбленного типа. Конечно, кое-какие способности к лицедейству у него имелись, но никак не талант. И упорства ни на грош, то есть шансы пробиться наверх у него нулевые.

Перед Дашкой внезапно открылась вся их дальнейшая жизнь: как он будет ждать у моря погоды, ныть и обвинять во всем ее – кого же еще-то, когда жена рядом? И рано или поздно у нее лопнет терпение и она его бросит. Так не лучше ли это сделать сейчас, пока есть еще силы и планы на будущее?

Такое вот на Дашку снизошло озарение на нашем шоу.

Приняв судьбоносное решение, она со своим благоверным быстренько развелась, театр и кино бросила и открыла арт-кафе. Название хорошее – «Книги и кофе», кафе занимает большой подвал на Петроградской стороне. Места много, вечерами в кафе устраиваются разные концерты и всевозможные тусовки, а днем народ приходит кто книжку почитать, кто кофе попить и поболтать, кто в Интернете початиться. У Дашки все просто: закажи чашку кофе да и сиди себе за компом хоть два часа. Так что Дашка сейчас нужна мне как воздух – она сохранила о нашем шоу самые лучшие воспоминания.

Дашка оказалась на месте – распекала рыжего губошлепистого парня в крошечном закутке, торжественно именуемом ею кабинетом. Увидев меня, Дашка так искренне обрадовалась, что у меня потеплело на душе.

– Жанка! Так ты, оказывается, в Питере?

– Вроде как… – вздохнула я.

Она сразу все поняла по моему виду. Сама Дашка изменилась – волосы обстригла коротко, малость пополнела, на ней были джинсы и еще понавешано разных фенечек. На самом видном месте в кабинете висел плакат, где Дашка и двое парней стояли с гитарами и, судя по раскрытым ртам, пели.

– Это мы с ребятами на фестивале… – сказала Дашка, поймав мой взгляд. – Вот, выступаем понемножку…

– А песни чьи?

– Мои, – сказала она с гордостью. – Давно этим занималась, только муж все подсмеивался. А теперь хорошо так пошло…

– Молодец! – Я была искренне за нее рада.

– У тебя тоже все будет хорошо! – горячо сказала она. – Вот увидишь! Если чего надо – ты только скажи! Телевидение это бросай! Ничего в нем нет хорошего!

– Уже, – усмехнулась я. – Шоу закрыли.

– У меня арт-директор какой-то мямля, – проговорила Дашка.

– Этот рыжий?

– Ну да, дала ему неделю испытательного срока, если не станет работать – выгоню! Пойдешь на его место?

– Пойду! А пока в Интернете посижу часок, ладно?

– Да хоть целый день!

Я включила компьютер, запустила поисковую программу и первым делом выяснила, что Малая Мещанская улица с конца девятнадцатого века называется Казначейской, поскольку здесь было выстроено здание Санкт-Петербургского губернского казначейства. Дальше я углубилась в историю этой улицы и с интересом узнала, что она находится в центре города, в той его части, которую называют «Петербургом Достоевского». И сам великий писатель долго жил на этой улице, сменил здесь три квартиры, а в одной из этих квартир, в доме номер семь, он написал романы «Преступление и наказание» и «Игрок» и познакомился со своей будущей женой Анной Сниткиной.