Екатерина Лесина - Проклятая картина Крамского Страница 20

И постучать не соизволил.

– Чего? – буркнула Танечка.

– Татьяна, по-моему, пришло время серьезно поговорить, – сказал он.

– Не хочу я разговаривать!

Танечка упала на кровать, отвернулась к стене.

– Что ж, тогда тебе придется меня выслушать. – Отец, против ожиданий, не смутился и не смешался. Напротив, он заговорил жестко. – Твое поведение непозволительно. Ты потеряла всякие рамки. Уходишь из дому без спроса. Прогуливаешь школу. Хамишь Алисе.

– И что?

– И то, что ты, кажется, забываешь, кто в доме хозяин.

Он про себя, что ли? Танечка фыркнула. Папаша у нее размазня. Она уже это поняла. Из него сначала мама веревки вила, теперь вот Алиска, хотя не понятно тоже, потому как Алиска страшненькая, после родов вообще растолстела… Жуть.

– Это надо прекратить. Или ты берешься за ум, или…

– Чего «или»?

Танечке стало интересно, что он и вправду с ней сделает?

– Останешься без карманных денег. Для начала на неделю.

Она фыркнула. Ерунда какая… Отец давал деньги всегда, и сейчас даст, а если нет, то Танечка у бабули попросит, она добрая…

– С завтрашнего дня, Татьяна, ты прекращаешь маяться дурью. Я составлю список твоих обязанностей по дому. Хватит бездельничать. Ты уже взрослая девочка. И должна помогать бабушке и Алисе…

Ага, только и думает, что об Алисе…

Танечка ничего не ответила отцу, ей было очень жаль себя… а Алиска – дура. И страшная. Если первое Танечка еще готова была простить, то второй грех казался ей особо тяжким.

Как ни странно, но слово отец свое сдержал и утром выдал лист со списком дел, которые Танечке надлежало сделать. А она, прочитав список, возмутилась.

– Я вам не прислуга!

Еще чего… подметать, мыть полы… пыль вытирать, мусор выносить… У нее и так времени не хватает, а они тут…

– Мы тебе тоже, – отрезал отец. И денег не дал. И бабушка не дала. И Алиса.

– Извини, Татьяна, – она ответила тем же тихим голоском, которым разговаривала обычно, – но твой отец прав. Тебе следует взяться за ум, если не хочешь сломать себе жизнь.

Тоже мне… специалистка… Все вокруг такие специалисты, что просто-таки сил нет… Возможно, останься Танечка с отцом, она бы поддалась, без денег было плохо, особенно тому, кто привык, что деньги есть почти всегда. Но не прошло и недели – Танечка намеренно игнорировала дурацкий список – как в доме появилась мама.

– Ах, моя ласточка… – Она впорхнула, такая яркая, такая нарядная… и Танечку обняла. Расцеловала, оставив отпечатки помады на обеих щеках. – Как ты выросла… Как похорошела…

Алиска, мать завидев, попыталась скрыться.

– Господи, Гаричек… Ты на этом и вправду женился? – воскликнула мама и к Алиске подошла. – У тебя всегда был отвратительный вкус… но это… Не знаю… оно вообще на женщину не похоже.

– Чего тебе надо? – Отец отдал малыша Алиске, которая тут же исчезла за дверью.

И правильно, рядом с мамой она выглядела жалкой.

– Я пришла за своей девочкой. Танечка, хочешь жить с мамой?

– Зачем она тебе? – Отец помрачнел. – Деньги закончились?

– А может, я соскучилась по своей доченьке…

– Целый год не скучала, а тут вдруг…

– Не будь букой, Гаричек. Мне надо было устроиться, не могла же я тянуть Танечку в гримерку? Или на гастроли… Там совершенно не место для ребенка. Собирайся, милая, мы уходим…

Танечкина душа пела.

Теперь все изменится! Не будет ни подметания полов вкупе с мытьем их… Ни посуды, ни братца визгливого, ни Алиски с ее заунывными моралями. Мамина жизнь наверняка такая же яркая, как и сама мама.

– Послушай, что ты творишь? – Папин голос доносился сквозь двери. – Зачем ты дергаешь девочку?

– Она моя дочь. Имею право.

– Вспомнила… Где ты была, когда ей нужна была?

– Я работала! Я карьеру строила… Все для нее…

– Прекрати этот балаган. Твои слезы на меня давно уже не действуют… Послушай, не знаю, что ты задумала, но хотя бы раз подумай не о себе. У девочки сложный возраст. Ей нужна твердая рука.

– Твоя, что ли? – Мама рассмеялась.

– Куда ты ее тащишь? В свой бордель? Да я…

– Ты ничего не сделаешь. Право опеки за мной, а тебе, дорогой, надо лишь оплачивать алименты вовремя… Деточка, поспеши… машина ждет…

– Учебники…

Книг было много.

А еще одежда всякая, и, наверное, расческу надо взять… и другое что, только Танечка не знала, что именно положено брать, уезжая из дому.

– Что ты там возишься? – Мама появилась в комнате, взглядом окинула обстановку. – Какое убожество… Ничего, дорогая, мы сделаем из тебя человека…

Это прозвучало многообещающе.

Мама сама побросала в сумку книги, смахнула тетради, велела взять белье и зубную щетку.

– Остальное привезет шофер. Папа упакует…

– Послушай… – Тот встал на выходе, и Танечка испугалась, что сейчас он не выпустит ее из дому. Мама уйдет, а у нее, у Танечки, все пойдет по-прежнему. – Тебе деньги нужны? Оставь девочку в покое, и я дам денег…

– Пять тысяч? – Мама поставила сумку.

– Столько нет.

– Но ты…

– Мы дачу купили…

…Ага, за городом. Клочок серой пыльной земли, в котором Алиска ковырялась с немалым энтузиазмом. И картонный домик. На даче не было горячей воды, а вместо туалета – яма, которую выкопал отец и сверху прикрыл доской.

Ни телевизора.

Ни даже радио.

Здесь полагалось наслаждаться природой и работать… и то и другое Танечка искренне ненавидела.

– Пятьсот рублей. И потом…

– Оставь эти пятьсот рублей себе. Идем, Таня, помаши папе ручкой… а ты уйди. Или мне милицию вызвать? Я могу… устрою такой скандал, вовек не отмоешься!

Папа отступил.

– Ничтожный человек, – фыркнула мама, оказавшись на лестнице. И сумку с книгами Татьяне протянула. – Держи… Господи, как он меня утомил. А теперь слушай, мы будем жить хорошо… как две сестры, верно?

Танечка кивнула.

Сумка была тяжелой, но она не посмела жаловаться. Вдруг да мама передумает?

– Только чур, вести себя тихо. Я тебе приготовила замечательную комнату, будешь там уроки свои делать. Ко взрослым не приставать. Подружек не водить… Ах да, в школу, конечно, далековато получится, но если на автобусе…

Мамина квартира была трехкомнатной и роскошной, такой роскошной, что от этой роскоши у Танечки дух перехватило. Ковры на полу… ковры на стенах… и венгерская хрустальная люстра… и мягкий уголок, который, по маминым словам, из Германии привезли.

Телевизор… правда, телевизор Танечке включать запретили, чтобы не испортила. И вообще, велели ничего не трогать, а идти в свою комнату. Та оказалась самой маленькой из трех и совсем не такой шикарной.

– Подрастешь, тогда все и переставим по твоему вкусу, – пообещала мама. – А теперь иди на кухню, Нинка тебе молока нальет.

Тогда-то Танечка и узнала, что мама сама по хозяйству ничего не делает. Зачем, когда есть Нинка? Определенно, нынешняя жизнь пришлась Танечке очень по вкусу. Мама вставала поздно, долго бродила по комнатам, позевывая, пила кофе и курила, стряхивая пепел в горшки к огромному Нинки неудовольствию.

Потом мама собиралась.

В театр.

Или к парикмахеру. К косметологу… в гости… Главное, что у нее всегда были планы. И эти планы наполняли ее предвкушением. Она пела и даже снисходила до Танечки…

– Умница моя…

Мама никогда не ругала Таню, даже за двойки, только сказала однажды:

– Танечка, надо учиться. Смотри, иначе твой папа скажет, что я плохо за тобой слежу. И отберет…

Эта угроза подействовала. И Танечка стала учиться.

Она вообще вдруг поняла, что вполне способна сама и с учебой справиться, и с домашними делами, хотя тех, Нинкиными стараниями, было немного. Вечером Танечка делала уроки… Конечно, когда не приходили гости, но это случалось нечасто. Мама не любила посторонних людей в своем доме, разве что для некоторых особых гостей делала исключение. Танечку им не представляли.

Мама так и говорила:

– Сегодня, дорогая, у нас особый гость. Пожалуйста, веди себя тихо…

В тот единственный раз, когда Танечка, мучимая любопытством – вот хотелось ей узнать, какой же он на самом деле из себя, этот особый гость, – нарушила запрет, мама устроила ей выговор.

– В моем доме, – сказала она, – мои правила. Если ты их нарушаешь, что ж, тогда тебе и вправду стоит вернуться к отцу.

Возвращаться, естественно, Танечке не хотелось.

Да и гость… Она-то думала, что артист какой-нибудь будет или другая знаменитость, а он оказался толстым неуклюжим дядькой…

Ничего интересного.

Интересное началось позже.

– Мама попросила меня съездить к отцу… – Татьяна вспоминала о прошлом с улыбкой. – Оказывается, бабушка умерла… Не скажу, что меня это сильно расстроило. На похороны идти желания не было никакого, вот только маме как отказать? Ей был нужен старухин архив.

Татьяна раскрыла сумочку, та была крошечной, с кулачок, и сомнительно, чтобы в этаком ридикюле поместилось что-то, помимо ключей.