Ольга Морозова - Шале в горах Страница 20

– А вот тут вы правы! – Марк вздохнул. – Разумеется, мы вам не судьи. Кто там у нас остался?

– Преподобная Стелла! – ехидно хмыкнула Нина. – Не терпится выслушать её исповедь, мне кажется, она будет весьма интересной. Чувствую, она тянет на роль королевы бала.

– А я, – встрял Артём, – чертовски устал от всех вас. – Думаю, Стеллу стоит оставить на потом, я хочу полежать. Выслушаем её чуть позже. – Он встал и, не дожидаясь согласия остальных, ушёл наверх.

Вслед за ним потянулись Анна Ивановна с Марком и Андрей с Виталиком.

Когда Анна Ивановна и Марк вошли в комнату, и дверь за ними закрылась, Марк подсел к Анне Ивановне и осторожно спросил:

– Аня, ты ничего… ну… такого, здесь не замечала?

– Что ты имеешь ввиду? – Анна Ивановна насторожилась.

– Ну, ничего необычного?

– Да вроде нет. – Анна Ивановна решила не раскрывать пока своей тайны, боясь, что Марк сочтёт её сумасшедшей. – Скажи толком, что произошло?

– Только не подумай, что я сошёл с ума, – быстро проговорил Марк. – Ну, в общем, тут такое дело. Вчера, когда ты спала, я проснулся… сам не знаю, отчего я проснулся… ну, вроде кто-то смотрел на меня… я думал, к нам кто-то зашёл, хотя чего бояться? Но я испугался. Открыл глаза и увидел… чёрт! Не знаю, как сказать… а впрочем, ладно! Я увидел Ингу, ту девушку, из-за которой я здесь. Она стояла в углу и так печально смотрела на меня, я бы сказал, с сочувствием. Я подумал, что ты можешь проснуться, и вышел. Никак не мог понять, как она здесь оказалась? Вышел и прошёл в свободную комнату в конце коридора, чулан, без окон. Там было темно, и я сел на старый диван, который там стоял. Оглянулся, а она рядом… сидит и смотрит на меня, укоряюще так… я обомлел. Кажется, бросился на колени, стал просить у неё прощения… целовал ей руки. Не помню точно, что делал… но она молчала. Молчала, как сфинкс, и только укоряющий взор… кажется, я закрыл лицо руками и зарыдал. Когда очнулся, её не было. Я посидел ещё и вернулся к тебе. Ты спала, я спустился вниз.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Ты хочешь сказать, что тебя атаковал призрак? Что он хотел?

– Не знаю, правда, не знаю. Но в связи с этим мне кажется, я должен признаться тебе, хотя бы тебе, Аня, что я… ну, я был не совсем искренним, когда рассказывал свою историю.

Анна Ивановна удивлённо приподняла бровь. Марк продолжил:

– Ту девушку я изнасиловал… взял насильно… она была очень порядочной девушкой, не хотела спать со мной, и я мог проиграть спор. Я очень не любил проигрывать, особенно в таких делах. Я напоил её и изнасиловал, она была девственницей. После это она разорвала отношения с женихом и хотела утопиться. Она считала, что опозорена, и что я должен жениться на ней. Это не входило в мои планы… но об этом я уже рассказывал.

– Это существенное уточнение, видимо, она хотела, чтобы ты честно сказал об этом.

– Ну вот, ты и знаешь. Я подонок. Меня не за что уважать, к сожалению. Я не имею права претендовать на прощение. Господь был стопроцентно прав, когда засунул меня сюда. Скажу тебе честно: я не надеюсь выбраться. Мне жаль тебя, Аня, ты не настолько виновата, как мы, как остальные. Стелла нам ещё ничего не сказала, но я готов согласиться с Ниной, что она расскажет нечто ужасное. И, ты знаешь, мне как-то неуютно в компании этих людей. Прямо скопище монстров, не иначе!

– Мне не хочется умирать… вот так, без покаяния… среди чужих – тихо произнесла Анна Ивановна. – Я ещё не видела внуков.

«Да будет воля твоя яко на Небеси и на земли…»

– Мне тоже не хочется! – вздохнул Марк. – А у нас есть выбор?

– Давай выслушаем Стеллу, а потом оценим тяжесть нашего общего греха. Ты, кстати, заметил, что пока только у Нины и Дениса жертвы погибли? У остальных они ещё живы, поэтому, как мне кажется, шанс существует.

– А что с Ниной и Денисом? У них уже нет шанса?

– Откуда мне знать? – Анна Ивановна пожала плечами. – Я не Господь Бог. Если раскаяться искренне, мне думается, можно отпустить любой грех. Иисус прощал всё.

– Ладно, хватит об этом, Анечка. Ложись, отдохни, утро вечера мудренее, хоть это высказывание и не очень уместно в нашей ситуации. Я имею ввиду про утро и вечер.

Все с нетерпением ждали Стеллу. Она давно не появлялась на публике, не слушала ничьих исповедей. Нина намекнула Андрею и Виталику, чтобы позвали хозяйку, и они обещали привести Стеллу.

– Как её состояние? – сочувственно спросил Марк. – Она может прийти? Не больна?

– Физически здорова, – ответил Андрей. – Морально вроде тоже. В состоянии неустойчивого равновесия.

– Мы все в состоянии неустойчивого равновесия, – усмехнулся Артём, – так что можно не считать это проблемой.

Пока они переговаривались, появилась Стелла. Она была одета и аккуратно причёсана. Раздались жидкие аплодисменты.

Стелла, не обращая внимания на фурор, произведённый её появлением, села на стул и скрестила ноги. Чувствовалось, что настроение у неё мрачнее некуда. Окинув взглядом присутствующих, Стелла произнесла, растягивая слова:

– Да не стоит так суетиться, голой я бегать не собираюсь… это я говорю специально для любителей клубнички. Хотя воздух рано или поздно закончится, чтобы вы тут ни делали. Хотя теперь это неважно.

– Мы переживали, дорогая, что вы заболели. Столько времени не показывались, не радовали нас своим присутствием. – Марк посмотрел на Стеллу. – Вас не поставили в известность, что мы тут придумали? Вам может показаться это забавным. Ане пришло в голову, что Господь собрал нас всех вместе здесь из-за наших грехов. И вы знаете, теория оказалась не лишена справедливости! Все, кроме вас и Артёма, рассказали свои истории и, вы не поверите, все оказались замешаны в неприятных историях. То есть у каждого есть грех за душой. Теперь мы ждём с нетерпением вашего рассказа, уважаемая Стелла. Каков ваш смертный грех?

– Мой?! – удивилась Стелла. – Зачем вам копаться в чужом грязном белье? Хотя… вы знаете, исповедь перед смертью… да, перед смертью стоит исповедоваться, вы правы. – Стелла засмеялась. – Как это раньше называлось? Братская могила? Коллективный склеп? А мы все призраки шале! – Стелла захохотала, запрокинув голову.

– Но мы не собираемся превращаться в призраков! – обиженно ответил Марк.

– Да?! А кто вас спрашивает? В рай-то грехи не пускают, так что будем призраками.

– Мы надеемся, – вступила в разговор Анна Ивановна, – что Господь услышит наше искреннее раскаяние, и поможет найти выход.

– Для вашего возраста, милая моя, вы чрезвычайно наивны!

Анна Ивановна вспыхнула:

– А при чём здесь возраст?

– Да при том, – томно вздохнула Стелла, – что возраст – это жизненный опыт. Хотя зачем я вам это говорю? Я не против этой игры. Тем более чем ещё заниматься смертникам в могиле? Я расскажу, только после мальчика, Артёма. Считайте это моим капризом.

Артём развёл руками:

– Да пожалуйста! Как пожелает дама. Не вижу особой разницы. Я, значит я. Мой грех, строго говоря, тянется из детства: я ненавидел свою мать. Просто лютой ненавистью. Хотя никогда её не видел: был оставлен ею в младенчестве, и меня воспитывал отец. Он был вечно занят, и редко я его видел. К слову сказать, я из этих мест. Пока мать отца, моя бабушка, была жива, я в основном проводил время у неё, потом в интернате, куда отец отправил меня учиться. Долгое время я не знал, куда делась моя мать, отец не рассказывал, а я особенно и не настаивал, считая, что сам скажет, если сочтёт нужным. Однажды он обмолвился мне, будучи в плохом настроении и немного в подпитии, что мать сбежала с любовником, бросив ребёнка, то есть меня, на произвол судьбы. Больше я ничего не спрашивал, решив раз и навсегда, что женщина, способная бросить своего ребёнка, не имеет права на то, чтобы о ней помнили. Конечно, в то время я думал намного более… м-м… зло, что ли… о матери, ругал её последними словами, а потом успокоился и вычеркнул из своей жизни. Если меня кто-то спрашивал о ней, неважно из каких побуждений, я готов был чуть ли не в драку лезть. Отца я уважал, хотя он воспитывал меня довольно жёстко: никаких поблажек, ничего лишнего. Не баловал, в общем. До определённого времени я и не догадывался, что он довольно состоятельный человек. Точно не знаю, как ему удалось разбогатеть, знаю только, что он несколько лет провёл на нефтяных месторождениях. То ли нефть искал, то ли ещё чего, не знаю, но деньжонок он там заработал, открыл фирму – и понеслось. Мой папа был тёртый калач, сколотил состояние – будь здоров.

– Так ты богатый жених?! – воскликнула изумлённая Катя. – А по виду не скажешь…

– Теоретически. Не успел ещё воспользоваться преимуществами состояния, даже в наследство вступить не успел.

– Так твой отец умер?! – не унималась Катя.

– Умер. Недавно. Но ты опережаешь события. Кстати, я и уехал в горы, чтобы немного отвлечься… его смерть произвела на меня тягостное впечатление, хоть мы и не были особенно близки, но всё же единственный родной человек… отец считал, что настоящий мужчина должен всего добиваться сам: женщин, денег, и так далее. И теперь я думаю, что он был совершенно прав. Получить все блага на блюдечке с голубой каёмочкой – это слишком примитивно. Жизнь земляного червяка.