Михаил Палев - Копье Дракулы Страница 20

– Раз они прекратили слежку, значит, выяснили, что хотели, – заметил Тавров.

– Вот именно! – воскликнул Лаврушин. – А если они составляли график для киллера? Эта мысль и не покидает меня с самого начала.

– А кто тогда заказчик? Кто-то хочет завладеть сетью косметических салонов? – спросил я.

– Дело в том, что Веронике Павловне принадлежит доля в нескольких компаниях, преимущественно занимающихся производством косметических средств, – пояснил Лаврушин. – Ну а партнеры по бизнесу всегда являются источником повышенного риска.

– Но, надо полагать, не единственным? – вмешался Тавров.

– Еще, разумеется, источником повышенного риска могут являться родственники, но у Вероники Павловны из родственников только один сын, который учится в Англии, – сообщил Лаврушин.

– Он несовершеннолетний? – тут же спросил Тавров.

– Ему шестнадцать лет.

– Тогда в случае внезапной смерти Вероники Павловны для мальчика должен быть назначен опекун, – тут же сделал вывод Тавров. – Вы знаете, кто это может быть?

– Вероника Павловна по жизни человек предусмотрительный и оставила распоряжения на такой случай, – ответил Лаврушин. – В завещании она определила двух опекунов: Марию Ивашкевич и Аркадия Вахрушина.

– А почему именно они? Что вы можете сказать о них? – спросил Тавров.

– Не очень много, поскольку они входят в ближний круг Вероники Павловны очень давно, – признался Лаврушин. – И если все остальные сотрудники, начиная от дворецкого Викентия и заканчивая уборщицей в бутовском салоне, проверены мною досконально, то о Марии и Аркадии я знаю только самую общую информацию. Я не буду о них говорить с Вероникой Павловной. Но вы сами при желании можете все узнать. Что касается наемного персонала, то здесь я вам могу предоставить исчерпывающую иноформацию.

– А кто из наемного персонала пользуется наибольшим доверием Вероники Павловны? – поинтересовался я.

– Я и дворецкий Викентий, – без колебаний отозвался Лаврушин. – Викентий когда-то работал в обслуге правительственных дач. Вероника Павловна любит работников старой школы. Как она говорит: «Таких нынче не делают». Вот, в общем, все. Что-нибудь еще?

– Скажите, а почему сеть косметических салонов называется «Вета Михай»? – спросил я, сам не знаю почему. Вопрос поставил в тупик Лаврушина. Он озадаченно потер затылок и развел руками:

– Честно говоря, я не в курсе! Извините, но я не приучен задавать лишних вопросов начальству. Если для вас это важно, я могу выяснить у Вероники Павловны.

– Не стоит, это просто из любопытства… Спасибо, Владимир Андреевич! – поблагодарил Тавров, бросив на меня косой взгляд. Они с Лаврушиным обменялись визитками, и на этом мы откланялись.

– Слава! – укоризненно сказал мне Тавров, когда мы вышли на улицу. – Зачем ты влез с «Ветой Михай»?! Это может насторожить Соколову, она подумает, что мы копаемся в деталях ее биографии.

– Неужели? – удивился я. – Вот уж не подумал, что это может иметь значение.

– Сейчас все может иметь значение! – назидательно заметил Тавров.

– Валерий Иванович! Что за дополнительные материалы, касающиеся кинжалов, вы должны получить? – спросил я.

– Ничего такого, чего бы ты не знал, – уклончиво ответил Тавров. – Есть одна задумка, но не хочу тебе сейчас рассказывать только по одной причине: не желаю выглядеть дураком, если она не сработает. Без обид, ладно?

– А как вы думаете, возможная слежка за Соколовой может иметь отношение к убийству Шергина? – сменил я тему. – Все-таки она занимается бизнесом, так что мало ли кто может за ней следить. И Лаврушин убежден, что слежка была прелюдией к покушению на Соколову.

– И это мы тоже попробуем выяснить завтра, – отозвался Тавров. – Надеюсь, что госпожа Соколова доживет до завтра.

Последняя его фраза показалась бы циничной, если бы ни неподдельная озабоченность, прозвучавшая в его голосе.

– Тогда до завтра? – спросил я.

– Давай-ка проедемся в этот антикварный салон, – предложил Тавров. – Звонить не будем, чтобы у господина Костецкого не возникло искушения уклониться от встречи.

Тавровский замысел внезапного набега увенчался полным успехом. Когда мы вошли в небольшой зал антикварного салона, там находился один-единственный мужчина, оказавшийся именно владельцем данного заведения Костецким Игорем Львовичем. Игорь Львович без всякого волнения отнесся к нашему появлению, провел нас в свой кабинет, любезно предложил кофе и лишь после этого осведомился о цели нашего визита.

– Скажите, Игорь Львович, а вы знали человека по имени Сергей Шергин? – спросил Тавров.

– Шергин? Шергин… Нет, не припоминаю, – ответил Костецкий.

– Разве он не предлагал вам чуть больше месяца назад шесть средневековых кинжалов? – задал более конкретный вопрос Тавров.

– Кинжалы? – воскликнул Костецкий и рассмеялся. – Ах, этот… Извините, просто я не знал его фамилии. Дело в том, что он сам позвонил по телефону и представился как диггер Шерхан. Сообщил, что нашел шесть настоящих средневековых кинжалов и хочет мне их предложить.

– И что же вы ему ответили? – поинтересовался Тавров.

– Зачем мне антиквариат сомнительного происхождения? – усмехнулся Костецкий. – Получить неприятности с законом из-за предмета, которому красная цена три-четыре тысячи евро? Нет уж, увольте! Так я ему и сказал.

– А вы рекомендовали ему обратиться к госпоже Соколовой? – спросил я.

– Да, рекомендовал, – подтвердил Костецкий. – Дело в том, что Вероника Павловна оформляет себе особняк и приобрела у меня много предметов старины. Она – мой самый лучший клиент, поэтому я и счел возможным порекомендовать…

– Предметы сомнительного происхождения? – ехидно напомнил Тавров.

– У госпожи Соколовой есть достаточные средства для оплаты услуг любого эксперта, – невозмутимо ответил Костецкий. – Я всего лишь оказал ей любезность и даже не взял комиссии за посредничество, хотя сделка состоялась.

– А Шергин звонил вам на мобильный телефон? – спросил Тавров.

– Нет, что вы! Разумеется, на городской, через моего секретаря.

Больше нам выяснять у Костецкого было нечего, и мы с Тавровым покинули салон.

– Не так я провел беседу! – с досадой сказал Тавров. – Надо было… ладно, чего уж говорить! Ничего, завтра я такой ошибки не допущу!

– Завтра? Вы о чем? – не понял я.

– О беседе с Соколовой, – пояснил Тавров.

– Думаете, что она завтра приедет к вам в офис? – усомнился я.

– Убежден! – уверенно заявил Тавров. – Причем еще до обеда!

Накануне я лег спать поздно: писал новый роман аж до пяти часов утра и потому проснулся уже во втором часу дня. Не успел я позавтракать, как мне позвонил Тавров.

– Она у меня уже побывала! – с нескрываемым торжеством сообщил он мне.

– Кто? – не понял я.

– Да Соколова же! – нетерпеливо воскликнул Тавров. – Есть кое-какая информация к размышлению. Приезжай ко мне в офис, помозгуем!

Мне не терпелось узнать, что же там нарыл Тавров, поэтому уже через десять минут я выскочил на лестничную площадку.

Мороз на улице ослаб, но зато густо повалил снег. Не то чтобы метель, но снег шел не переставая. Как всегда, когда Снежная королева объявляет нам очередную войну, первыми в плен сдаются те люди, которые должны чистить ступеньки в подземных переходах. Я двумя руками цеплялся за поручни, спускаясь по лестнице, и проклинал неизменно снежную русскую зиму. Все! Надоело! При малейшей возможности уеду доживать век туда, где снег видят только на картинках… хотя бы в Сочи.

Когда я вошел в кабинет Таврова, то увидел, что Тавров сидит за своим столом вместе с каким-то незнакомым мне человеком средних лет: лысоватым худощавым блондином в очках. Они напряженно смотрели в экран монитора. Увидев меня, Тавров предложил:

– Слава! Иди сюда! Хочу кое-что показать.

Сгорая от любопытства, я протиснулся между стенкой и спинками кресел Таврова и его посетителя и взглянул на экран. К моему удивлению, я увидел на экране кабинет Таврова. Самого Таврова в кадре не было: камера была направлена на большое кресло для посетителей, стоящее по другую сторону стола. В кресле сидела Вероника Павловна Соколова. Послышался голос Таврова из-за кадра:

– Тут ко мне по электронной почте поступила фотография любопытного предмета. Посмотрите, незнаком ли он вам?

В кадре появилась рука Таврова, держащая фотографию. Он передал ее Соколовой, та взяла ее и несколько мгновений всматривалась, затем вернула Таврову, прокомментировав равнодушным тоном:

– Нет, в первый раз вижу. Что это такое?

Ее равнодушие показалось мне нарочитым.

– Это наконечник копья, – пояснил голос Таврова. – Дело в том, что одному человеку Шергин предлагал те самые кинжалы, которые продал затем вам. Вместе с ними он предлагал и этот наконечник копья. Поэтому я конкретизирую вопрос: предлагал ли вам Шергин купить у него подобный наконечник?