Милдред Дэвис - Комната наверху Страница 20

— Достаньте мне пластинку, — попросил он. Хильда вытащила пластинку, развернула и перегнулась через Свендсена, чтобы выбросить фантик в окно. Темные волосы коснулись его губ, он ощутил аромат «Лилии долины», потом девушка опять забилась в свой угол. Она положила резинку в рот Свендсена, стараясь не коснуться пальцами его губ.

— Не сердитесь, — сказал он. — Извините, если влез в чужие дела.

Хильда устало покачала головой. Откинувшись назад, она закрыла глаза и подставила лицо ветру. Время от времени она приоткрывала глаза, чтобы взглянуть на Свендсена. Небрежно держа руль одной рукой, он смотрел вперед. Чуть опущенный подбородок, надвинутая на глаза шляпа и квадратная челюсть делали его похожим на гангстера времен сухого закона.

Хильда силилась проникнуть взглядом сквозь тьму, но видела лишь деревья, проносящиеся мимо. Она вдохнула холодный ночной воздух. Ровная дорога и тихий рокот мотора мало-помалу усыпили ее. Шляпка выпала из ее рук на сидение.

Вдруг голые ветви кустов царапнули по окну, издав приятное мягкое шуршание. Хильда встрепенулась и огляделась. Опустив воротник, она уставилась во тьму, пытаясь рассмотреть хоть что-то.

— Я слышала, как ветви хлестнули по машине.

— И что? — спросил Свендсен, не обернувшись.

— Дорога к дому гораздо шире.

— Но мы едем по другой дороге.

Окончательно проснувшись, она с любопытством посмотрела на него.

— По другой?

Он кивнул, не отрывая глаз от дороги.

— Я подумал, что вы, возможно, захотите немного прокатиться на свежем воздухе. Вы говорили, что у вас болит голова.

Хильда опять откинулась назад. Из ее губ вырвался звук, похожий на вздох. Глядя на профиль Свендсена, она спросила:

— Хотите загладить вину от того, что влезли не в свое дело?

— Ага, — неожиданно севшим голосом ответил он.

Удивленная, она попыталась получше рассмотреть его лицо. Оно оставалось бесстрастным, только челюсти усердно перемалывали жвачку.

Проехав поворот, они оказались на заброшенной проселочной дороге. Даже большой «линкольн» трясся на ухабах. Почти сплошной полог ветвей над ними совсем не пропускал света.

— Это место вполне подходит, — сказала Хильда.

— Для чего?

— Чтобы напасть на меня.

Свендсен рассеялся, но несколько принужденно. Девушка снова взглянула на него с любопытством.

— Жалко, что я не бросала камушки, чтобы отметить дорогу, — сказала она, выглядывая из окна. Снова сев прямо и поправив выбившуюся прядь волос, Хильда спросила: — Почему вы выбрали именно эту дорогу?

Шофер пожал плечами.

— Я всегда выбираю новые дороги. Люблю выяснять, куда они ведут.

Монотонный скрип камней под колесами и шуршание ветвей по крыше опять нагнали на Хильду сон. Подставив лицо холодному ветру из окна, она смежила веки и расслабилась, покачиваясь в такт движению машины.

Постепенно Хильда поняла, что ее тревожит. Она уже давно слышала этот звук, но только теперь обратила на него внимание. Сначала он напоминал жужжание насекомых или отдаленный рев моторов, но мало-помалу нарастал, потому что они приближались к его источнику.

Очнувшись, Хильда выпрямилась и выглянула в окно.

— Что это? — спросила она.

Далеко впереди виднелись огни. Два неподвижных — фары машины. А слева огоньки поменьше. Они двигались. Это были фонарики. Темные фигуры рыскали в кустарнике у дороги, ветер разносил перекличку голосов.

— Понятия не имею, — сказал Свендсен. Он посмотрел на Хильду, но ее лицо выражало только удивление. Она все еще была сонной. Машина резко сбавила ход и подползла к месту происшествия.

Во тьме впереди раздался громкий голос:

— Эй! Куда вы, черт возьми, едете?

Свендсен остановил машину, и к ней подошел какой-то мужчина. На миг фары высветили его фигуру, потом в окошко заглянул человек в шляпе, надвинутой на глаза.

— Что вы здесь делаете? — властным зычным голосом спросил он. В свете приборной доски они разглядели лицо с крупными чертами и мощную шею, укутанную шарфом. По тому, как человек склонился, заглядывая в машину, можно было догадаться, что росту в нем больше шести футов. Он сдвинул шляпу на затылок и строго уставился на путников.

— Это что, частное владение? — спросил Свендсен. — Мы просто увидели какое-то движение и…

— Да? Можете не сомневаться, это частное владение.

— А что они делают? — спросила Хильда, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Какой-то мужчина продирался сквозь кусты поодаль от дороги. — Здесь что, была авария?

— Неважно, что они делают, юная леди. — Повернувшись к Свендсену, человек добавил: — Разворачивайтесь и уезжайте отсюда.

Свендсен секунду смотрел на него, а затем спокойно спросил:

— Чей это приказ?

Не отрывая взгляда от сидящих в машине, человек полез в карман и что-то достал. Они увидели, как в сложенной чашечкой ладони сверкнул металл.

— Прошу прощения, — сказал Свендсен, включая заднюю передачу. Он мгновение поколебался, прежде чем отпустить сцепление. — А чье это имение? Или это секрет?

— Уезжайте!

Свендсен дал задний ход, да так резко, что человек чуть не упал. Они слышали, как он выругался. Выехав на широкий участок дороги, Свендсен развернулся и покатил обратно к шоссе.

Вдруг он щелкнул пальцами и торжествующе заявил:

— Я знаю, где мы.

Хильда посмотрела на него с легким любопытством.

— Мы примерно в миле от имения Бэчфелдеров. Черт возьми, интересно, в чем может быть замешана леди Бэчфелдер!

Краем глаза он наблюдал за девушкой. В тусклом свете ее лицо сделалось мертвенно белым. Затем, без всякого предупреждения, она схватилась за ручку и распахнула дверцу. Он услышал, как Хильда блюет прямо на дорогу.

10

Позже в тот же вечер

Свендсен остановил машину. Костяшки пальцев, сжимавших руль, побелели, резкие складки пролегли от крыльев носа к губам. Он замер, вслушиваясь в отвратительные звуки, издаваемые девушкой.

Кроме этих звуков, ничто не нарушало безмолвия темной пустынной дороги. Люди с фонариками уже не могли их видеть. Хильду еще долго сотрясали судороги даже после того, как тошнота прекратилась, и шофер неподвижно ждал, не глядя на нее. Постепенно приступы делались все реже, пока, наконец, не прекратились совсем.

Ослабевшая и дрожащая Хильда забилась обратно в свой угол. Когда Свендсен протянул руку, чтобы закрыть дверь, девушка отпрянула от него и отвернулась. Он достал носовой платок и протянул ей, но Хильда лишь покачала головой и попыталась отодвинуться. Ее всю трясло.

Крепко обняв девушку за плечи, Свендсен привлек ее к себе и начал растирать ей руки.

— Жаль, что у нас нет никакой выпивки, — бормотал он. — Ради Бога, перестаньте же так дрожать!

Хильда закусила посиневшие губы, и он почувствовал, как она напряглась, пытаясь подавить судороги. Ее маленькие белые зубки неприятно клацали.

Закрыв окно, Свендсен распахнул пальто и наклонился к ней. Хильда опять отпрянула, резко выдохнув, и сказала:

— Не надо.

Он решительно отвел ее дрожащие руки и распахнул шубку. Обняв Хильду, он изо всех сил прижал ее к себе.

— Перестаньте, — сурово сказал Свендсен, как будто она все еще сопротивлялась. — Постарайтесь взять себя в руки. — Крепко обнимая девушку, шофер начал растирать ей спину и плечи. Его теплое дыхание тоже согревало ее.

Хильда перестала отбиваться и устало прильнула к его груди. Постепенно тепло его тела начало согревать ее, и дрожь утихла, дыхание мало-помалу выровнялось.

В неярком свете лампочек Свендсен видел, что лицо Хильды понемногу обретает былые краски. Наконец она медленно открыла глаза, но тотчас зажмурилась, как от боли. Он застегнул ее шубку и поднял воротник, потом спрятал в карманы ее вялые безжизненные руки.

— Как ваши ноги?

Хильда устало посмотрела на него. Зная, что надо хоть как-то отреагировать, она попыталась выпрямиться и пригладить волосы.

— Должно быть, я слишком много выпила, — произнесла она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Шофер сидел без движения, и наконец любопытство заставило Хильду взглянуть на него. На лице Свендсена было выражение, увидеть которое она никак не ожидала. Жалость. Жалость, смешанная со злостью. Он смотрел на нее, нахмурив брови.

— Понимаю, — сказал он.

Он запустил мотор, и вскоре они выехали на шоссе. Он сразу же наддал ходу.

— Как ваши ноги? — повторил он.

— В порядке. — Ее голос был едва слышным.

— Снимите туфли и подожмите ноги под себя.

Словно марионетка, она автоматически подчинилась и, сбросив туфли, спрятала ноги под норковую шубку.

— Никогда не видел вас такой покладистой, — он грустно улыбнулся. — Вам надо почаще пить. — Хильда не отвечала, и он притянул ее к себе свободной рукой. — Сейчас теплее?