Анна Данилова - Этюд в розовых тонах Страница 20

– Ты – сумасшедшая? Ты мне сейчас чуть ли не со смехом рассказываешь о том, как пристрелила двух человек. Да ты же чудовище!

– А ты хотел бы, чтобы Гасан, убив Ренату, убил и тебя?

– Он не убивал… – ему трудно было представить себе Гасана в лыжном костюме и вязаной шапочке, целящегося в Ренату.

– Ах, вот как? Значит, не убивал. А кто же тогда? Ты? Что же ты раньше молчал?

– Я? Я тоже никого не убивал. Наталья, что ты наделала? Ведь теперь всем этим договорам грош цена…

– Но почему?

– Да потому что нас с тобой быстро вычислят. Тем более что договоры подписаны ими незадолго до их смерти…

– Глупости. Об этих договорах станет известно лишь после того, как следствие зайдет в тупик. А у нас с тобой есть алиби. Ты скажешь, что я была дома в момент убийств, а я подтвержу, что и ты в это время был дома. Да и с какой стати им вообще подозревать нас?

– Да как ты не понимаешь?! Раз мы с тобой вошли в состав учредителей, значит, это именно нам была выгодна их смерть!

– Чушь! Полная чушь! Мы же не наследники. У Гасана и Андрея были немалые доли в новых договорах, и все эти деньги, эти средства останутся их родителям и прочим наследникам. Кроме того, я не сказала тебе главного. Не так давно я лично перечислила на счет «Авиценны» пятьдесят тысяч долларов. Понятное дело, что Гасан об этом так и не успел узнать, но в глазах следствия я буду чиста. Ведь я внесла свой первый взнос. Сегодня внесла в «Зеленую аптеку» тоже пятьдесят тысяч долларов. И с какой стати меня теперь подозревать в убийстве, если я своими действиями доказала желание работать с этими парнями?!

– Ну, хорошо, а как же я? Я-то ничего не вносил.

– Я внесла за тебя по десять тысяч в каждую фирму. Ты так перепугался потому, что подумал, будто бы кому-то, кроме тебя и меня, известно о том, как тебя кинули твои дружки. Напрасно. Ведь этого никто в городе не знает, понимаешь? Поэтому тебя никто не заподозрит в желании отомстить тому же Гасану или Бархатову. Ты находился в тюрьме совершенно по другому делу, никак не связанному с Сулеймановым и Бархатовым. Ты подозревался в убийстве своей жены, а поэтому не путай пресное с кислым.

– И что же будет теперь?

– Ничего плохого. Жизнь продолжается. Люди страдают от болезней и вынуждены покупать лекарства. Аптеки работают, а потому надо будет нам с тобой как можно скорее объявиться в «Авиценне» и начать работать. Простой в бизнесе недопустим. Ты познакомишь меня с коллективом, объяснишь мне, что и как надо делать, какую политику вести, и я, как мне кажется, довольно быстро все освою и займу место твоего компаньона. Ты будешь доволен моей работой. У нас будет все замечательно, – и Наталья как ни в чем не бывало обняла Виктора и закружилась с ним, безвольным и подавленным, по комнате. А когда остановилась, чтобы перевести дух, то посмотрела на него таким ясным взглядом, что Виктору показалось, что еще немного, и он сойдет с ума. Он не мог понять, как можно вот так с ходу признаться сразу в двух убийствах, а после этого спокойно строить планы на будущее, да еще и смеяться при этом.

– Послушай, я не хочу возврата в прошлое. Я устал нести наказание за преступление, которого не совершал. Мне трудно определить, когда, с какого момента моя жизнь покатилась кувырком, и я не знаю причины, толкнувшей моих компаньонов к тому, чтобы они так подло поступили со мной…

– Брось, – Наталья похлопала его по плечу. – Не надо патетики, Виктор. Все это слова, эмоции. Послушай, что я тебе скажу. Точнее, отвечу на твои вопросы. Ты хочешь знать, когда в твоей благополучной жизни произошла трещина? С тех самых пор, как вы с Ренатой зажили каждый своей жизнью. Нет-нет, не перебивай меня. Я знаю заранее, что ты хочешь мне сказать, мол, все началось с убийства твоей жены. Но это не так. И ты прекрасно знаешь об этом. Рената была увлечена своими творческими проектами, она мечтала, жила в мире грез, а ты, чувствуя, что она отдаляется от тебя, вместо того, чтобы с пониманием отнестись к ней, взять да и купить ей мастерскую или хотя бы не смеяться над ее творческими неудачами и нелепыми попытками войти в круг богемы, выбрал куда более прозаический и простой путь. Ты пошел по бабам.

– Но она не знала об этом… – Виктор смотрел теперь уже на свою сестру другими глазами. Оказывается, она много чего знала об их отношениях с Ренатой. Но откуда? Кто ей рассказал?

– Ты, наверное, спрашиваешь себя, откуда мне все это известно? Да от твоих же дружков, милый. Я же говорю тебе, что поначалу, как только приехала сюда и узнала, в какой ты беде, решила встретиться с твоими компаньонами, выяснить, что произошло и как случилось, что ты оказался в тюрьме. И когда я познакомилась с Бархатовым, то о бизнесе и о совместных планах мы вообще первое время не говорили. Я обыграла нашу первую встречу как случайную, разумеется, и твой Бархатов просто клюнул на меня, как на женщину. Пригласил пару раз в ресторан. И вот там, когда я однажды хорошенько подпоила его и назвалась твоей сестрой, он и рассказал мне все о твоей семье, о ваших отношениях с Ренатой.

– Но он ничего не знал…

– Знал. Возможно, от Гасана, который был, вероятно, ближе к твоей жене, чем ты себе это мог представить. Я же говорю – это темное дело…

– Они не были любовниками, и не смей мне больше говорить об этом! Моей жены нет в живых, ее убили, понимаешь? И разве можно теперь, после ее смерти, копаться в сомнительных версиях относительно ее отношений с Гасаном? Какой в этом смысл? Ты хочешь разозлить меня? И что ты вообще хочешь от меня?

– Во-первых, я хочу, чтобы ты успокоился. А во-вторых, мне надо знать, кто убил твою жену. Ведь только в этом случае мы будем уверены в том, что наше поле чисто…

– Но как мы сможем это узнать? Ты все-таки хочешь нанять частного детектива?

– А почему бы и нет? Почему тебя это так пугает?

И тогда Виктор решился рассказать сестре всю правду.

– Ты хочешь знать, как было все на самом деле?

Едва он произнес эти слова, как побледнела уже Наталья. Она схватила сигарету и закурила.

– Ты нервничаешь? Но почему? Думаешь, что вслед за твоим признанием последует мое? Успокойся. Я не причастен к убийству Ренаты. Но зато сейчас, после того, как я тебе все расскажу, ты поймешь, как мне опасно обращаться к частному детективу или к кому-то еще с просьбой возобновить старое расследование или начать новое. Дело в том, что в день убийства я на самом деле был в лесу, понимаешь?

– Понимаю. Что дальше? Как ты там оказался?

– В то время у меня была связь с одной женщиной.

Говоря это, он еще не решил для себя, признаться ли Наталье, что этой женщиной была та самая Пчелинцева, которую убили вместе с Ренатой, или нет. Но уже через мгновение понял, что бессмысленно скрывать этот факт, тем более что убийство Ренаты могло последовать за убийством Ирины, ведь Ренату могли убрать просто как свидетеля. И как это мне не пришло в голову раньше?

– Я знаю ее?

– Это та самая Ирина Пчелинцева, подруга моей жены, которую убили вместе с ней, – он, нервничая, раскрошил в пальцах сигарету.

«Ирина Пчелинцева – обыкновенная тунеядка, жившая за счет своих любовников. Это может подтвердить кто угодно», – вспомнил он слова Натальи.

Интересно, откуда она знает и про Ирину? Тоже Бархатов?

– Да… – задумчиво произнесла Наталья, глядя сквозь Виктора. – Все постепенно проясняется… И что же? Выходит, ты в один день потерял и жену, и любовницу?

– Выходит.

– Так что же произошло в тот день? Ты был в лесу? Но что ты там делал?

– Мы договорились встретиться с Ириной в лесу, в условленном месте и в определенное время, но она не пришла. Я прождал ее довольно долго, замерз и, чтобы не замерзнуть окончательно, сделал пару кругов на лыжах, понимаешь?

– Понимаю. И что дальше?

– Да ничего! Покатался и вернулся домой.

– Но почему же ты не мог рассказать об этом следователю?

– Ты что, правда ничего не понимаешь?

– Не понимаю.

– Да ведь, скажи я ему, что Ирина была моей любовницей, мое положение только осложнилось бы. А убийство двух женщин – моей жены и любовницы, как ты говоришь, можно тогда представить как разыгравшуюся в лесу семейную драму…

– Господи, какая чушь!

– Но я испугался. Подумай сама. Убита жена, а муж с любовницей где-то поблизости…

– Но ведь и любовница мертва…

– Правильно, в прокуратуре могла возникнуть и другая версия: я избавляюсь за несколько минут от двух опостылевших мне женщин.

– Смешно.

– Да я просто струсил, что же здесь непонятного? Ведь я был, понимаешь ты или нет, был в то время в лесу! Меня видели!

– Не кричи. Расскажи лучше, как объяснила свое желание покататься на лыжах твоя жена?

– Она сказала мне, что собирается сфотографировать пейзаж. Вроде бы ей посоветовал один художник. Чтобы потом уже с фотографии нарисовать картину.

– Понятно. И с кем же она собиралась на прогулку?