Анна Ольховская - Драконовское наслаждение Страница 20

Судя по окровавленной морде и шкурке, бой он проигрывал, да иначе и быть не могло. Но брыли и глаза ротвейлера тоже сочились кровью, и это приводило пса в еще большую ярость. До развязки оставалось совсем недолго.

Но почему же кот не уходит?

Я подъехала поближе и резко посигналила. Зверюга на мгновение отвлекся, этого времени вполне хватило бы коту, чтобы спастись, убежать, но он не сдвинулся с места.

А потом пес вернулся к забаве.

Ну уж нет, дорогуша, это нечестный бой! И хотя я очень боюсь больших собак, но спокойно смотреть, как убивают отважного парнишку, я не могла.

Именно потому, что я боюсь больших собак, у меня всегда в сумке есть баллончик с «Антидогом». А еще – электрошокер. Этого вполне хватило, пес с визгом отбежал, но далеко не ушел – остановился метрах в пятидесяти, злобно рыча и дожидаясь, наверное, пока я уеду.

А кот, державшийся, видимо, из последних сил, распластался на окровавленной траве, тяжело поводя боками и настороженно вглядываясь в меня своими янтарно-желтыми глазищами. Я, бормоча какие-то ласковые слова, подошла поближе и...

Вот почему он не уходил! За спиной животного, под корнями большой сосны, лежала только что окотившаяся кошка. Три мокрых слепых котенка прижались к маминому боку и мирно сосали молоко – они ничего не видели и не слышали, и вообще, у них есть мама и папа, они защитят.

И папа защищал...

ГЛАВА 17

Почему это семейство обосновалось посреди леса, когда вокруг имелось столько более подходящего, даже для бродячих котов, жилья, я не знаю. К тому же кошка, в отличие от своего возлюбленного, классического угольно-черного «дворянина» с белыми лапками и манишкой, явно была породистой. Причем очень породистой, я когда-то из любопытства забрела на кошачью выставку, там как раз чествовали чемпиона – американского мэйн-куна. Роскошный здоровенный котяра, не диванный томный перс, а настоящая маленькая рысь. Только более пушистая.

Так вот, изможденная родами кошамба, пушистым ковриком распластавшаяся сейчас под корнем, была очень похожа на того мэйн-куна. Только поменьше, конечно, и шерстка не такая ухоженная. Видно было, что бедняжка провела вне уютного хозяйского дома не одну неделю.

– Привет, ребятки, – я присела на корточки перед тяжело дышавшим котом. – Ну, и как вы здесь оказались?

Дружное шипение дуэтом – это я протянула руку, чтобы погладить кошку.

– Вот спасибо! Я, между прочим, ваши пушистые заднички только что спасла, и не только ваши, но и вот этих крох. – Они внимательно слушали, и, мне кажется, все понимали! – А враг ваш, как видите, не ушел, и если я сейчас уеду, все закончится очень быстро. Так что давайте-ка уберем подальше когти и клыки и доверимся тете Варе. Тем более что место, в которое я вас отвезу, гораздо безопаснее и уютнее, чем эта пещерка под сосной. Ну что, едем?

Две пары янтарно-желтых глаз, не мигая, несколько секунд вглядывались в мои. Затем кот устало прикрыл веки и глубоко вздохнул, словно говоря: «Ну ладно, поехали».

Я в темпе смоталась к машине, расстелила на полу багажника запасной плащ-дождевичок и вернулась за неожиданными пассажирами. Первым хотела взять истекавшего кровью кота, но он снова шипнул на меня и утробно мяукнул.

– Хорошо, хорошо, поняла, – проворчала я, поднимая кошку, – женщины и дети – вперед.

Но теперь кошка начала бузить, требуя взять вместе с ней ее детенышей. А как? Если бы на мне была надета юбка или платье, тогда все это добро можно было сгрузить в подол – что называется, «в подоле принесла». Но на мне в тот день был легкий льняной костюм, причем светлый, и желания снять его с себя, чтобы завернуть перепачканных кровью зверюшек, я не испытывала.

В общем, пришлось снова идти к джипу – при этом вдруг обнаружилось, что пес приблизился и занял выжидательную позицию уже в двадцати метрах от добычи – брать тот самый пластиковый плащ-дождевичок, грузить на него всех гамузом и волочь довольно увесистое семейство по земле до самого багажника.

Там уже дело пошло веселее, коты согласились на поочередное размещение на полу багажника, и мы наконец смогли убраться из этого неприятного местечка.

Я опасалась, что пес будет преследовать меня до деревни, но этого не произошло. Зверюга лишь повернул лобастую башку, когда джип проехал мимо него, и в налитых кровью глазах красным полыхнула злоба.

Что, обломилось тебе, гад? Ишь, нашел над кем глумиться – над беспомощной рожающей кошкой!

А котяра молодец. Никогда не думала, что коты способны на отцовские чувства, что они имеют представление о семье. Мне казалось, что эти хвостатые казановы интересуются противоположным полом только в определенный момент жизни кошки, а все дальнейшее их не касается. Беременность, котята, выращивание потомства, забота и уход за ними – все это остается временной подружке, а самец гоняется уже за следующей заневестившейся кисой. Недаром же человеческих особей с подобным алгоритмом поведения называют мартовским котами.

Но этот кот оказался каким-то неправильным.

Вновь прибывшим в наш дом был оказан самый радушный прием. Сам вид измученных животных, а особенно – израненного, покрытого подсыхающей коркой крови кота всколыхнул в душе мамули и папы Коли волну сочувствия, а когда они узнали всю историю этой семейки, волна превратилась в цунами. Даже папа Коля, бывший военный, человек, не особо склонный к сантиментам, как-то странно кхекнул, на мгновение отвернулся, а потом осторожно погладил окровавленную кошачью голову:

– Молодец, парень. Настоящий мужик.

После того как мы смыли кровь и осмотрели настоящего мужичка, оказалось, что без помощи ветеринара не обойтись – слишком уж глубокими были раны, да и левая передняя лапа приобрела не предусмотренную природой форму.

А вот с его подружкой и детьми все было в порядке – он отстоял семью.

Наверное, можно было подождать до утра, а не мчаться обратно в Москву в девятом часу вечера, но спокойно спать, зная, что животное мучается от боли, мы не могли. И, оставив маму присматривать за пушистым семейством, мы с папой Колей рванули в город, предварительно отыскав по справке ближайшую к нашей стороне МКАДа круглосуточную ветеринарную клинику.

Где кота пришлось оставить – состояние хвостатого оказалось почти критическим. И, не привези мы его в клинику вечером, до утра парень не дотянул бы.

Вы бы видели глаза кошки, когда мы вернулись без ее защитника! Не знаю, что там исследовал академик Павлов, не буду подвергать сомнению его авторитет, но у животных имеются не только рефлексы и инстинкты, но и разум, и чувства, и эмоции.

Во всяком случае, в глазах пушистой мамочки застыл немой ужас, медленно сменяемый болью.

– Ну что ты, что ты, дурочка! – Я присела на колени перед большущей коробкой из-под телевизора, в которой мамуля разместила наших новых жильцов. – Он жив, твой красавчик, жив, не бойся! Просто его нельзя было везти обратно, ему очень плохо. Но он справится, ты же его знаешь. Скоро вернется, вот увидишь!

«Честно?»

– Честно-пречестно! А ты пока сил набирайся, детишек корми, мы поможем.

«Спасибо».

Во всяком случае, по-другому истолковать внезапно включившееся мощное воркование, похожее на урчание холодильника, я не смогла. Тем более, когда о твою руку трутся мохнатой мордочкой.

Она вообще оказалась очень ласковой и благодарной зверюшкой, наша Кошамба. Да, Кошамба, потому что очень большая, очень пушистая (когда немного пришла в себя и отъелась), очень вальяжная и солидная. Невозможно назвать это грациозное создание кошечкой, только Кошамбой.

Вот только даже сейчас, прожив в нашем доме три недели, Кошамба ни при каких обстоятельствах не выходит за пределы двора. Первые две недели она вообще не отходила от сарайчика, куда переместили семейку, дальше чем на пару метров. Сбегает по своим делам – и тут же домой, в коробку, к детям.

А еще ужасно боится собачьего бреха. Но это как раз понятно. А вот страх животинки при виде чужих людей, неважно – женщин или мужчин – понять сложно.

Кто бы ни заходил к нам во двор или даже просто проходил мимо – Кошамба мгновенно забивалась в свою коробку и, плотно прижав уши к голове, закрывала телом детей и начинала утробно завывать.

Она и Олежку так встретила поначалу, но постепенно привыкла и включила его в состав своей семьи.

Что же должно было случиться в жизни этой элитной кисы, чтобы она превратилась в дикого загнанного зверя?

Мы думали, что так никогда и не узнаем эту тайну, но не учли главного фактора. Нашей вездесущей и всезнающей Матрены Ивановны.

Дней через пять после появления у нас новых членов семьи бабулька заглянула к нам на чай, прихватив, как обычно, свежеиспеченных оладушков.

– Ну так че? – со вкусом отхлебнув из блюдца душистого чая, поинтересовалась соседка. – Котенка забираете? Они уже подросли, надо выбрать самого лучшего.

– Ох ты, совсем забыла! – виновато улыбнулась мамуля. – Матрена Ивановна, вы уж нас простите, и перед Евдокией Семеновной извинитесь за нас, но мы котенка у нее не возьмем.