Алексей Макеев - Чистосердечное убийство Страница 20

Оперативник, парень лет двадцати пяти, исподлобья смотрел на Гурова с Рогозиным и все время пытался огрызаться. Создавалось ощущение, что он только и ждет повода, чтобы крикнуть: «Не нравится? Могу хоть сейчас рапорт написать! Нужна мне эта ваша работа!»

— Вспомните, пожалуйста, все обстоятельства осмотра тела. Какие основания были полагать, что Корнейчук убит в другом месте, а к гаражам доставлен потом? — вежливо, но жестко спросил Гуров.

— Я же говорю, у него потек крови из раны по одежде шел от сердца к левому боку. Рубашка и куртка там насквозь пропитались кровью. А в мотоциклетной коляске, где он сидел, крови совсем не было. Вот мы и сделали тогда вывод, что его мертвого в коляску положили, да и то не сразу.

— Каков был характер ранения?

— Пулевое, это точно. Судмедэксперт определил сразу. Выстрел был сделан с близкого расстояния, ствол почти прижимался к груди. Там ткань обгорела, имелись видимые следы частичек пороха.

— О времени совершения преступления выводы на месте смогли сделать?

— Не более двух часов. Мы тогда еще по карте лазили, прикидывали. Получилось примерно час на то, что труп где-то лежал, и столько же на его доставку в Лыково, к гаражному кооперативу.

Гуров подошел к оперативнику и спросил, заглядывая в глаза:

— А почему, собственно, час лежал и столько же везли? Разве это время не могло быть иным? Полтора часа лежал и полчаса везли? Час сорок пять и пятнадцать минут?

— Могло, конечно. Просто мы исходили из максимального расстояния от точки совершения преступления. Были мысли и такого рода, что его застрелили за углом и перекатили на мотоцикле к гаражам. Дело в том, что никто ведь и звука мотоциклетного двигателя не слышал, не только выстрела.

— Подворный обход делали? — спросил Рогозин.

— Я уже не участвовал, на место выезжал как дежурный. Утром отчитался шефу и передал дело другому. Слышал на планерке, что отправляли оперативный состав и участковых по квартирам и гаражам.

Оперативника отпустили. Гуров подошел к Рогозину, и они выразительно посмотрели друг на друга.

«Видимо, они о чем-то одновременно догадались. Интересно!» — подумал Седов.

Капитан почувствовал вкус к оперативной работе, но серьезных навыков еще не имел. Мышление настоящего сыщика у него не сформировалось. Тут нужны годы и годы! Седов еле сдержался, чтобы не поторопить старших товарищей.

— Вы поняли? — первым спросил Гуров Рогозина.

— Да? — почти обрадованно ответил подполковник. — Практически одно и то же. Но сравнить досконально не можем, потому что запрос нужен. Тогда все сразу догадаются. Спугнем!

— То-то и оно, — со злостью сказал Гуров.

— А меня посвятите? — тихонько подал голос Седов.

— Характер ранения в обоих случаях одинаков, — резко обернувшись, бросил Гуров. — Понимаешь, и там, и там стреляли одинаково: почти уперев ствол пистолета в грудь. Нам теперь результаты вскрытия нужны, сравнительные заключения баллистиков и трассологов.

— Так!.. — догадался Седов, — Бурмистрова убили прямо возле ангаров. Тело Корнейчука обнаружили в Лыково, в пяти километрах от того места в поле, где стоят эти постройки. Может, он туда и ездил за цветным металлом?

— Тихо! — Гуров прижал палец к губам. — Не спугни!

— Видите ли, Алексей, — решил объяснить Рогозин. — За уши притянуть можно многое, но не стоит этого делать. Если вы хотите сказать, что Бурмистров и Корнейчук погибли при схожих обстоятельствах, в одном и том же зловещем месте, то вспомните о социальном статусе обоих. Небо и земля! Все ваши гипотезы рассыплются как песочные замки. Это как предположить, что миллиардера и бомжа убил один и тот же киллер. С одной и той же целью. Где миллиардер, а где бомж?!

— Если только этот киллер не застрелил бомжа потому, что тот был свидетелем преступления и видел убийцу в лицо, — возразил Седов.

— Я же говорю, что он талантливый парень. — Гуров рассмеялся. — А? Каков?

— Так я и говорю, что нужно с этими ангарами разобраться. — Седов расправил плечи. — Может, там, к примеру, перевалочная база наркотрафика?

— Ну-ну! — строго сказал Гуров. — Ты палку-то не перегибай. И еще учти, что в нашем случае нельзя афишировать интерес к этому делу. Для обыска в ангарах нам нужно запастись очень серьезными документами. А оснований пока никаких, если быть честным перед самим собой. Поэтому работать нужно осторожно, подходить к вопросу с разных сторон. А сколько у нас их в этом деле?

— Во-первых, это поле с ангарами, которое когда-то незаконно отвели под частный аэродром, хотя территория была природоохранная, — начал Седов. — Кому-то это было выгодно. Во-вторых, экологи никак эти места назад не вернут. Значит, кто-то до сих пор этого не допускает. В-третьих, этими землями заинтересовались строители, но и у них оттяпать территорию под коттеджную застройку никак не получается. Вот я и говорю, что никто эти ангары не может с места сдвинуть, потому что за ними стоят люди с большим весом.

— Необязательно люди с большим весом, — возразил Гуров. — Тут вполне могут быть замешаны просто очень солидные деньги. Не замыкайся ты на этих ангарах, на хорошо видимом! Причина никогда не лежит на поверхности. Хотя отрабатывать фирму, владеющую ангарами, мы все равно обязаны. Это я возьму на себя. Но ответы, которые я получу, никак не прольют света на причину убийства Бурмистрова. Еще сложнее привязать к этому гибель Корнейчука. Мы можем предположить, что убиты они одним и тем же человеком. Почерк тот самый. Но вот зацепок у нас пока нет. Ни одной. — Гуров замолчал, увидев, что Рогозину кто-то позвонил.

Подполковник выслушал чей-то доклад, потом коротко приказал что-то принести ему в кабинет.

Он с торжеством посмотрел на присутствующих и заявил:

— Я бы не стал убежденно говорить, Лев Иванович, что зацепок нет ни одной.

— Разрешите? — В дверях вырос молодой человек с короткой стрижкой и мощным подбородком. — Товарищ подполковник…

— Давай-давай, — перебил визитера Рогозин.

Молодой человек окинул присутствующих внимательным профессиональным взглядом, прошел через весь кабинет и протянул Рогозину тонкую пластиковую папку. Повинуясь молчаливому знаку, он повернулся и вышел.

Рогозин раскрыл папку и стал читать тоном лектора общества «Знание», некогда весьма популярного:

— Коновалов Егор Владимирович, шестьдесят восьмого года рождения, уроженец города Саратова. Окончил лицей номер три, поступил на театральный факультет Саратовской консерватории. — Рогозин мельком бросил взгляд в сторону Гурова и снова продолжил читать: — В восемьдесят девятом году, на четвертом курсе, бросил учебу и уехал в Самару, где поступил на юридический факультет университета. Окончил его в девяносто четвертом гору. Работал в коммерческих структурах, перечень прилагается. Ага, в две тысячи четвертом году перешел на работу в администрацию Бобровского муниципального района на должность юриста. С две тысячи шестого — начальник юридического отдела.

— Молодец! — похвалил Гуров и осведомился. — По каким каналам вы раздобыли это досье?

— Просто отправил одного надежного оперативника в кадры администрации. Мы придумали кое-какой повод, чтобы не составлять официального запроса, а в личных делах порыться. Вот он и сделал несколько фотографий с автобиографии Коновалова. Собственноручное, надо заметить, описание жизни.

— Значит, у него за плечами четыре курса театрального факультета, — задумчиво сказал Гуров. — Любопытно.

— Тогда времена такие были, — не понимая причин радости старших товарищей, сказал Седов. — Перестройка, капитализм, кризис. Кто-то вовремя подсказал парню, что актеры еще не скоро понадобятся стране, и зарплаты у них вряд ли завтра станут приличными, а вот юристы!..

— Зарплата у актеров и сейчас не ахти какая, — заметил Гуров. — Чтобы заработать, там тоже нужно крутиться как следует. Тут дело в другом. Жена видела мою встречу с этим Коноваловым. Она заявила, что он играл передо мной. По ее мнению, у него актерское образование, и верить в его искренность было нельзя.

— Вот оно что! — наконец-то понял Седов. — А я все думаю, что это вы так про него! Значит, главному свидетелю преступления нельзя верить? Это в корне меняет ситуацию. Получается, что на самом деле все могло произойти совсем по-другому, да? Я имею в виду убийство Бурмистрова.

— Не факт, — возразил Гуров. — Ясно, что он не был со мной неискренним. Да, что есть основания ему не во всем верить. Для остального нужны веские улики. Запомни это, Леша. В нашей работе именно они все решают.

Глава 6

Гуров очень долго ломал голову, но так и не придумал, под каким видом сможет попасть внутрь этих злополучных ангаров. Он несколько кривил душой, когда говорил Седову, что сами ангары не могут дать ответы на все вопросы. На самом деле сыщик очень хотел закрыть эту проблему и больше к ней не возвращаться.